С этим вопросом наш корреспондент обратилась к новому министру общего и среднего образования России Владимиру Филиппову.
Наша справка: В.М. Филиппов родился 15 апреля 1951 г. В 1968 году поступил в Университет дружбы народов, который окончил с отличием, в 1980 г. защитил кандидатскую диссертацию, а спустя еще шесть лет стал доктором физико-математических наук. Сегодня он академик РАН, Международной академии наук высшей школы, Международной академии информатизации, вице-президент Ассоциации российских вузов, член экспертной группы Совета Европы и ЮНЕСКО по признанию документов о высшем образовании в Европе.
Министерство образования ожидает сокращения штатов примерно на 10%, будут изменения в структуре. Все предложения я уже подготовил и обсудил со своими заместителями. В частности, Департамент развития образования, который курировал Асмолов, будет заботиться не столько о развитии, сколько о сохранении того, что мы имеем. Согласитесь, бессмысленно говорить о перспективах образования, когда сотни школ не работают, а десятки училищ закрыты. Можно, конечно, на досуге порассуждать о том, какой будет наша школа через два десятилетия, но нынешняя обстановка заставляет в первую очередь думать о том, что станет с нашим образованием и нашими детьми через два-три года.
Теперь о зарплате учителей, замене школьного оборудования, приобретении химических реактивов. Решение всех этих вопросов входит в круг обязанностей губернаторов и глав администраций. Так что претензии надо предъявлять не министерству, а регионам, иными словами, местным властям. Мы много задолжали студентам за летние месяцы, хотя сентябрьские стипендии выплачены, уже отправлены деньги для расчета в октябре. К декабрю мы планируем полностью рассчитаться со студентами по стипендиям и определить график погашения долгов по зарплате, хотя сумма долга огромна – 13,5 млрд деноминированных рублей.
По моему убеждению, стипендию должен получать тот, кто в ней более других нуждается, это разумнее, чем уравниловка. Что касается использования внебюджетных средств, которые появились сейчас у многих вузов, то эти деньги надо целиком оставлять им и расходовать так, чтобы всему коллективу было ясно, куда они идут. В пору моего ректорства в Университете дружбы народов 30% студентов обучались на контрактной основе, что приносило нам неплохой доход – две трети всей прибыли. Еще одну треть мы получали от коммерческой деятельности, сдавая в аренду свои площади. Таким образом, более 55% необходимых нам средств мы зарабатывали сами, получая от государства лишь деньги на стипендии, зарплату и развитие науки. Каждый год на заседании ученого совета заслушивался отчет о расходовании этих денег. Я знаю, что ректоры многих вузов благодаря умелому использованию внебюджетных прибылей вовремя выплачивают сотрудникам зарплату, да еще покупают для вуза новое оборудование. Так что даже в условиях кризиса тот, кто хочет работать и умеет делать дело, не пропадет.
И не стоит бояться, что в погоне за прибылью исчезнут бесплатные места для абитуриентов. Вот моя принципиальная позиция: с каждым годом число бесплатных мест в вузах должно увеличиваться, надо давать людям возможность учиться. По закону на 10 000 населения за счет бюджета должны обучаться не менее 170 человек (сейчас учатся 175), и эта цифра будет расти. При этом может увеличиваться и количество платных мест, поскольку именно в результате расширения приема на платной основе возможно лучше организовывать учебный процесс для тех, кто за учебу не платит.
Среднюю школу в министерстве будут курировать три моих заместителя. Прежде всего мы постараемся разобраться с полномочиями Центра и региональных властей: кто за что платит и отвечает. Другой серьезный вопрос, требующий детальной проработки: переходить или нет на 12-летнюю программу обучения. Тут много “за” и “против”. С одной стороны, мы повысим уровень образования, приблизим Россию к европейским стандартам (в Европе дети учатся 12 – 13 лет), займем подростков, которые, окончив школу в 17 лет, не могут найти себе дела. С другой стороны, противники столь длительного обучения могут возразить: вместо того, чтобы создавать новые рабочие места, вы усаживаете молодежь за парты и таким образом отбираете у региональных бюджетов 3 млрд руб. – столько стоит учебный год.
К сожалению, в целом по России уровень общеобразовательной подготовки снизился. По данным ЮНЕСКО, мы попали в последнюю группу по уровню образования школяров. Однако по так называемым продвинутым формам обучения мы на третьем месте в мире, а наши школьники на международных олимпиадах и тестовых испытаниях – всегда в числе лучших. Так что не все потеряно.
Наслышан и о практикуемых ныне поборах с родителей на ремонт парт, покупку учебников, замену спортинвентаря, об обязательных “спонсорских взносах”.
За примерами далеко ходить не надо. Моя жена – учительница математики в одной из московских школ – рассказала, что руководство обязало всех педагогов собрать деньги с родителей на покупку ксерокса. Она объявила об этом на родительском собрании, но заниматься сбором денег отказалась. И правильно сделала. Поборы подобного рода незаконны. Хотя механизм легального привлечения средств в школу нужен. Например, такой, как в Свердловской области, где ввели налог в 1% от прибыли на образование, причем не с физических, а с юридических лиц, взамен предоставив другие налоговые льготы. Хочешь, чтобы твои дети получили хорошее образование, – отчисляй деньги, не хочешь – не удивляйся потом, что в школе нет ни компьютеров, ни учебников, ни мела. Планов, и хороших, немало, главное – все успеть в отведенное мне время.
Записала Наталья ЛИХАЧЕВА
