Итак, парламентские выборы в России состоялись. Кажется, еще вчера на экранах наших телевизоров мы видели сплошь одних героев. Сегодня оказалось, что герои поделились на две неравные части – победителей и побежденных. Итак, что же показали выборы в российских регионах, если судить по первым, еще до конца не обработанным автором и другими аналитиками результатам?
Провалились все расчеты на создание сверхраздробленной Думы, плохо структурированной и раздираемой внутренними противоречиями. Большинство избирателей откровенно проигнорировало мелкие блоки, сознательно сделав ставку на лидеров. А ведь с самого начала было ясно, что допуск к выборам 43 блоков только на руку лидерам избирательной кампании, которыми, по всем опросам, являлись коммунисты. Последние и получили возможность увеличить и так немалое число своих мандатов, распределяемых по партийным спискам, в два раза. И даже оппозиционный электорат, на раскол которого делались расчеты, оказался не столь наивным. А уж лояльный электорат был расколот так, что не пожелаешь и врагу. Вот и получилось, что в Думу попали всего четыре блока, тогда как множество предвыборных объединений не набрали и 1% голосов (забавно выглядят такие показатели, как 0,1% голосов избирателей). Вообще выборы преподнесли много уроков, один из которых: число голосов не пропорционально количеству вложенных денег. С одной стороны, мы увидели блеск злата, политической рекламы и сытых физиономий, а с другой – нищету идей и технических приемов. Другой урок: избиратели смогли разделить оппозицию на “чистую” (КПРФ, ЛДПР) и “нечистую”, причастную к нынешней власти (АПР, КРО), и сознательно отказали последней в доверии.
Региональные особенности голосования оказались вполне предсказуемыми, во многом совпадая с картиной 1993 года, с теми же более или менее выраженными расколами “город – село”, “центр – периферия”, “север – юг”, но с другими показателями. Очевидным лидерство КПРФ оказалось в регионах Центрально-Черноземного, Поволжского, Северо-Кавказского, значительной части Центрального районов. Особые успехи снова отмечаются в таких традиционно удачных для КПРФ регионах, как Дагестан, Северная Осетия, Орловская, Брянская, Пензенская области и другие. В Кемеровской области не замедлил сказаться фактор А.Тулеева, который совершенно чисто отработал свой регион, приведя в нем КПРФ к абсолютной победе.
Заметно, что Компартия хорошо поработала в большинстве регионов страны, и это не замедлило сказаться на результатах: говорить о явных провалах избирательной кампании КПРФ в каком-либо регионе не приходится: есть показатели получше, есть похуже, но все они, если судить по имеющимся предварительным данным, неплохие. Особо отметим успех Компартии в большинстве российских республик. Эти результаты любопытны, поскольку столичные эксперты с некоторых пор любят рассуждать об отходе КПРФ от “ленинских принципов” интернационализма и о ее превращении в националистическую организацию. Итоги голосования показывают, что КПРФ обладает отличными мобилизационными возможностями не только в русском электорате.
Отличные результаты КПРФ в большинстве российских регионов еще раз демонстрируют важность для этой партии развитой сети региональных отделений. Наверное, не слишком далеким от истины, хотя и парадоксальным будет заявление о том, что в регионах России сохраняется однопартийная система. Основное отличие от советских времен заключается лишь в том, что единственная партия является не правящей, а оппозиционной. Естественно, речь идет о КПРФ. Выборы еще раз наглядно продемонстрировали, что политические амбиции наших многочисленных блоков и партий должны подкрепляться солидной региональной базой, в противном случае соискатели депутатских мандатов обречены на провал. Такая база на сегодняшний день существует только у КПРФ. Провалы “Женщин России” и КРО, слабые результаты НДР и “Яблока”, не говоря уже о сонме до сих пор неведомых избирателям блоков, лишь подтверждают наше наблюдение.
Большинство блоков, участвовавших в выборах, должно извлечь из них один простой урок. Нормальная избирательная кампания невозможна без проработанной региональной стратегии, без эффективного распределения ресурсов кампании по регионам, без дифференцированной, с учетом региональных различий, политической рекламы, без тщательно продуманного графика поездок партийных лидеров. Все это давно знают на Западе. У нас же складывается впечатление, что партийные лидеры и приближенные к ним “великие технологи” подобно знаменитому Митрофанушке не учили географию, всецело полагаясь на извозчиков (или на водителей своих лимузинов?) и на свою “харизму”. Это было заметно уже на этапе составления региональных списков и выдвижения кандидатов в одномандатных округах. А потом вместо гибкого проникновения в регионы у многочисленных блоков шли сплошные “буря и натиск” – без разбора региональных различий, без понимания российской географии (спрашивается, что дал А.Руцкому объезд за последние годы чуть ли не всех регионов России?). В конечном счете это было неуважением к избирателям и их конкретным локальным нуждам. Избиратели, как все уже поняли, отплатили самолюбивым столичным политикам той же монетой. По итогам голосования выясняется, что иные деятели, претендующие на всероссийский уровень, пока тянут только на тушинских или орехово-борисовских политиков.
Закономерными оказались региональные особенности голосования за НДР. Это движение не смогло толком стать ни партией ТЭК, ни партией регионального начальства, предъявив избирателям только сомнительную харизму В.Черномырдина, которая, как видно, “потянула” на голоса всего лишь порядка 10% российских избирателей. Отличилась голосованием за НДР, естественно, Москва, где сосредоточена основная масса избирателей, кровно заинтересованных в стабильности ala Черномырдин. То же, но в меньшей степени характерно для ряда других крупных городов России, для некоторых регионов, ориентированных на вывоз сырья (например, Ханты-Мансийского округа). Отработали свое некоторые республиканские лидеры, сумевшие мобилизовать относительно подконтрольный электорат на поддержку НДР. Это удалось М.Шаймиеву, Д.Завгаеву, но совершенно иной оказалась ситуация в Башкирии, на “послушных” и многочисленных избирателей которой также возлагались немалые надежды. Таким образом, НДР оказался движением крупных городов, сырьевывозящих регионов и отдельных республик, лидеры которых оказали НДР реальную поддержку. Эти слишком явные географические особенности свидетельствуют о неудаче премьерской попытки сформировать влиятельное всероссийское движение, о бесперспективности этого нового политического субъекта, который еще с лета беспрерывно катится вниз.
Значительно слабее ожидаемых оказались результаты “Яблока”, которые подтвердили: это движение так и не смогло выйти за пределы крупных городов. Наилучшие результаты этого движения в Москве и Санкт-Петербурге, в котором блок Г.Явлинского оказался на первом месте по числу полученных голосов, лишний раз об этом свидетельствуют. Географические неравномерности голосования за “Яблоко”, как и в 1993 году, бросаются в глаза, еще раз демонстрируя тщетность претензий Г.Явлинского на роль общенационального лидера.
Особый ажиотаж в Москве вызвали результаты выборов в одномандатных округах. Большинство экспертов полагало, что успехи оппозиции по партийным спискам будут снивелированы многочисленными победами кандидатов НДР и “независимых” представителей властных структур в округах. К кандидатам же от КПРФ эксперты относились с плохо скрываемым пренебрежением, почитая их за неумелых “динозавров”. Но, по итогам выборов, доля только “официальных” кандидатов КПРФ, выигравших выборы, от общего числа победителей превысила долю голосов, полученных КПРФ по партийным спискам. А если учесть, что кандидаты КПРФ были далеко не во всех одномандатных округах, то окажется, что выиграла выборы почти половина выдвиженцев КПРФ!
Не ожидавшие такого исхода столичные эксперты, которые хорошо разбираются в нюансах московской тусовки, но традиционно переписывают друг у друга стереотипные представления о КПРФ, в очередной раз продемонстрировали незнание дел в Российской компартии, не говоря уже о ее региональных организациях. Они как будто уже забыли, что Компартия – это организация, дисциплина, строгая иерархия и, главное, кадровая политика. Как видим, отбор кандидатов для выдвижения в одномандатных округах был проведен российскими коммунистами на самом высоком уровне. А то, что имена этих кандидатов ничего не говорили московским аналитикам, а их профессии и должности иногда вызывали улыбку, говорит лишь о незнании ими реальной расстановки сил в регионах. Кандидатам, поддерживаемым КПРФ, удавалось побеждать даже в таких совершенно нетрадиционных для нее местах, как Архангельская, Ленинградская, Сахалинская области, Хабаровский край, не говоря уже о практически полном “покраснении” карты результатов выборов в округах Центрального, Центрально-Черноземного и во многом Поволжского районов (особенно, если считать победы союзников Компартии).
С другой стороны, подтвердили свое особое место на политической карте России Москва и Санкт-Петербург, где победы одерживали кандидаты из числа “демократов”. Выяснилось, что в столичных и некоторых пригородных округах до сих пор способны одерживать победы даже такие политики, как К.Боровой, Т.Гдлян, С.Ковалев, А.Мурашев, Г.Старовойтова, С.Юшенков. Санкт-Петербург в наибольшей степени продемонстрировал свои особые симпатии как к списку, так и к кандидатам “Яблока”. Эти факты наглядно демонстрируют нарастающую политическую поляризацию между Центром и провинцией. Последняя слишком явно предпочитала оппозиционеров или по крайней мере привлекательных “независимых” кандидатов, не злоупотреблявших клятвами на верность “реформам и демократии”.
Отметим еще ряд особенностей голосования в одномандатных округах. Выделяется целый ряд случаев голосования за известные фамилии, причем не обязательно за земляков (Б.Громов, А.Лукьянов, Г.Бурбулис) или людей, биография которых была связана с данным регионом (А.Лебедь, С.Шахрай, С.Федоров), но и просто за баллотирующихся в округе столичных знаменитостей (С.Говорухин, Н.Рыжков, Е.Лахова). Но за этими фамилиями избиратели видели определенные идеи, проведя сортировку таких кандидатов и отбраковав, например, Л.Федосееву-Шукшину. Как представляется, по сравнению с предыдущими выборами вырос уровень осознанности выбора, понимания собственных интересов. Выборы в округах стали более предсказуемыми, проходит все меньше случайных кандидатов (некоторых своих прошлых избранников, снова попытавшихся попасть в Думу, разочарованные избиратели именовали попросту жуликами). Чуть больше стала в целом невысокая корреляция голосования за партию и одновременно за ее кандидата в округе (эта корреляция помогала, в частности, КПРФ).
Результаты выборов продемонстрировали расслоение партий и движений на те, которые более успешны по партийным спискам, и те, которым лучше удаются победы в округах. Для первых характерно наличие ярких лидеров и слабость региональных организаций. К их числу относится ЛДПР, которая подтвердила привлекательность лично В.Жириновского во многих регионах России (как на востоке, так и в Центральной России) и непривлекательность его соратников. Другие партии и движения смогли подобрать конкретных проходных кандидатов, получить весомую поддержку в отдельных регионах, но их партийные списки не привлекли избирателей. В эту группу из крупных предвыборных объединений вошли “Демвыбор России”, АПР, “Власть – народу!”. “Женщины России” и КРО, которые скорее попадали в первую группу, фактически провалились по обеим статьям. Напротив, сбалансированными с этой точки зрения оказались итоги выборов для КПРФ.
Строгий анализ результатов выборов еще впереди, для него пока не хватает информации. Но уже первые сообщения продемонстрировали наметившиеся тенденции, в числе важнейших из которых – все больше углубляющийся социокультурный раскол России на Центр и провинцию. Как кажется, никакие заклинания о стабильности не смогут уже “закрыть” эту проблему. Вопрос – какую Россию в действительности хотят ее граждане, во всей своей остроте поставлен парламентскими выборами перед реальной – президентской властью. Возможен ли адекватный ответ нынешних властей на этот исторический вызов?
Ростислав ТУРОВСКИЙ
