Накануне выборов Судебная палата по информационным спорам провела заседание, которое может лишить ее будущего.
Оно прошло почти незамеченным для широкой публики. И напрасно. Принято решение, отрицающее возможность инакомыслия в России, свободы слова и прав на выражение собственных убеждений – даже в рамках предвыборной кампании.
Написал в Судебную палату некто Е.Чарный, главный редактор “Народной газеты” из Ульяновской области. Издание – государственное, учреждено местной администрацией. А значит, обязано бесплатно публиковать агитационные материалы всех кандидатов в депутаты Государственной Думы и областного законодательного собрания.
Однако, когда в “Народную газету” принесли предвыборные обращения к гражданам трех зарегистрированных кандидатов, политические воззрения которых не совпадали с идеями главного редактора, Е.Чарный кандидатам в публикации отказал. Основание – агитки “содержат бездоказательные оскорбления” в адрес исполнительной власти.
Что же там было написано? Вот некоторые цитаты: “Абсолютное большинство населения оказалось обворованным, ограбленным…”, “В страну хлынул поток безнравственности, проституции, наркомании”, “Разворовав общенародные средства производства и организовав грабеж природных ресурсов, аппарат построил “свой дом в России”… И все в том же духе. Не больше и не меньше.
“Что ж тут такого? – скажет читатель, следящий за сегодняшней политической жизнью страны, – обычное идеологическое меню зюгановцев, жириновцев, аграриев и многих–многих других”. И читатель не ошибется. Один кандидат – действительно член Ульяновского горкома КП РФ – что ему еще говорить?.. Другой и вовсе представляет Российское общенародное движение. К тому же генерал–майор запаса, а взгляды, бытующие среди этой части российского офицерства, чаще всего именно таковы.
Дело осложнилось еще и тем, что третий из кандидатов в своем округе конкурирует с самой Екатериной Лаховой, лидером “Женщин России”. Известно, что ее кандидатуру всячески поддерживает местная администрация. Естественно, соперник Лаховой, ульяновец Владимир Поваляев, в своем предвыборном материале не забыл все это особо подчеркнуть.
Верный учредительскому долгу, Чарный не пожелал на свою голову дальнейших неприятностей и написал в Москву, уверяя, что местные кандидаты “подрывают репутацию других политических объединений”.
“Подрывают? Ну так что?..” Казалось бы, именно в этом духе и должны были ответить главному редактору из Судебной палаты, даже не вынося решение вопроса на публичное рассмотрение. Зачем время тратить: кандидаты и должны говорить, то что думают. Возможно, даже очень неприятные вещи. А когда еще? И если главный редактор забыл, что свобода слова гарантирована всем и каждому ныне действующей Конституцией прямого действия, то Судебная палата вправе и напомнить.
Тем не менее оглашение ее решения произвело впечатление в высшей степени странное. высокопоставленные юристы признали действия главного редактора правомерными, высказывания кандидатов оскорбительными. Это значит – публиковать их обращения к избирателям нельзя. Усугубило впечатление и то, что решение состоялось без привычных уже слушаний точек зрения сторон, без учета мнений экспертов – за глаза…
Таким образом российский информационный суд – третейский информационный суд – третейский и по сути, и по надеждам отечественных журналистов, – не успев по-настоящему окрылиться, откровенно презрел свое третейство (а какая почетная роль!), равно как и требования пункта 3.12 Инструкции Центризбиркома. Он гласит, что кандидаты в депутаты вправе самостоятельно определять формулу предвыборной агитации и даже содержание материалов.
Зачем создавать даже прецеденты борьбы с инакомыслием? В России вставать на этот путь крайне опасно – сию секунду отыщутся продолжатели дела. Если хотя бы понятно, почему у информационных судей возникло желание потрафить исполнительной власти, то остается загадкой, почему понадобилось именно накануне 17 декабря так откровенно лишать собственную важную работу третейской демократической привлекательности? Авторитет Судебной палаты среди российских СМИ в последнее время и без того не самый высокий. Так зачем его делать еще ниже?
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, “Общая газета”
