Несмотря на тяжелые экономические и социальные потери последних шести лет, ставшие результатом радикальных экономических, политических и социальных преобразований, с уверенностью можно констатировать, что Россия прошла критическую черту в сторону рыночных преобразований и создала необходимые предпосылки для исключения движения страны вспять. Президентские выборы 1996 г. фактически подвели итог борьбы между прошлым (социализмом) и настоящим (рыночным обществом и демократией).
1.
Победу Ельцина в 1996 г. в этом смысле трудно переоценить, так как она в обозримом будущем сняла для России проблему выбора между социализмом и капитализмом. После устранения непосредственной угрозы восстановления социалистических порядков в России на первый план выдвинулся конфликт между государством и ведущими финансово-промышленными группами. Этот конфликт существовал с начала экономических преобразований, когда в процессе приватизации, воспользовавшись слабостью государства и отсутствием необходимого контроля со стороны общества, близкие к властным структурам или высшим государственным чиновникам дельцы “откусывали” жирные куски государственной собственности, захватывали контроль над финансовыми, информационными ресурсами государства, при этом часто используя бюджетные средства, которые оказывались в бесконтрольном распоряжении отечественных банков, стремительно растущих на бюджетных деньгах, как на дрожжах.
2.
Особенно наглядным стала зависимость государства от финансово-промышленных групп в 1996 г. во время президентских выборов, когда, в обмен на финансово-информационную поддержку Ельцина лидеры отечественного бизнеса рассчитывали на полную приватизацию государственной власти в России. Речь идет как о правительстве, так и об администрации президента. Сразу же после выборов новая сложившаяся ситуация дала основание наиболее политизированному из российских бизнесменов, претендующему на роль идеолога новых порядков в России, Борису Березовскому заявить, что Россией управляют семь банкиров, которые фактически контролируют основные финансово-промышленные и информационные ресурсы страны. Стратегия этой группы заключалась действительно в приватизации государства. Фактически должны были быть сведены к нулю роль и функции больного президента, разрушены естественные монополии и поставлены под контроль этой группы, что свело бы на нет финансово-экономический и политический потенциал премьер-министра Черномырдина с дальнейшим выдавливанием его из властных структур и превратило Анатолия Чубайса и его команду в технических наемных исполнителей воли этой группы банкиров в правительстве и администрации президента. При этом они не забыли включить в круг олигархов дочь президента как выразителя интересов президентской семьи.
Таким образом, и без того слабое, коррумпированное государство, где на уровне правительства были представлены различные группы интересов и сращивались корыстные интересы высших государственных чиновников и спекулятивного финансового капитала, предполагалось полностью подчинить воле группы олигархов.
Будучи озабоченными тем, что нерасчлененность сфер государства и бизнеса создает непредсказуемую ситуацию в отношениях между государственными чиновниками высшего уровня и ведущими бизнесменами России, группа семи банкиров выработала собственную концепцию упорядочения отношений между государством и крупным бизнесом. Стратегия группы банкиров была выдержана в духе “Коммунистического манифеста” Маркса и Энгельса, когда, по мнению классиков марксизма, правительство в период капитализма эпохи свободной конкуренции представляло собой группу наемных классом капиталистов администраторов, призванных за плату распоряжаться собственностью и имуществом в интересах класса собственников. Надо сказать, что в российских условиях группа семи банкиров хотела пойти еще дальше и превратить правительство и администрацию президента в группу наемных лиц, управляющих Россией не в интересах всего класса собственников, а по поручению и в интересах этой группы.
3.
При реализации данной стратегии Россия могла бы надолго проститься с надеждами на создание гражданского общества, развитой демократии, плюрализма политических сил и мнений. В стране на новом уровне был бы восстановлен тотальный контроль группой лиц над финансово-промышленными, информационными ресурсами, а через все это был бы установлен полный контроль над институтами государственной власти. Однако, как в случае с большевиками, так и с “семибанкирщиной”, действительность в России оказалась гораздо богаче всяких умозрительных схем, и развитие политического и экономического процесса пошло в другую сторону.
Получив рычаги властных институтов в свои руки, Чубайс и его команда решили, что российский бизнес недостаточно силен, чтобы диктовать государственной власти свои условия. Первыми же своими шагами как в администрации, так и в правительстве группа Чубайса попыталась консолидировать власть и овладеть всеми реальными структурами экономической власти и силовых структур государства. При этом данная группа хотела максимально эффективно использовать период болезни президента для расстановки собственных кадров на ключевых местах и после этого приступить к массированной атаке на олигархов, чтобы их поставить под власть консолидированной государственной власти. Предполагалось лишить олигархов значительной части информационных ресурсов (ОРТ, НТВ), бюджетных денег, в дальнейшем распределить все еще не приватизированные государственные сырьевые компании среди своих клиентов, лояльных и верных группе Чубайса.
4.
Однако “молодые реформаторы” во главе с Чубайсом ошиблись в своих расчетах. С одной стороны, президент Ельцин, придя в себя после болезни, почувствовал, что значительная часть его власти уплыла в разные руки, и, верный своей стратегии создания сдержек и противовесов, не допустил разгрома ни группировки Черномырдина и ее опоры – “Газпрома”, ни других естественных монополий. С другой стороны, группа олигархов, особенно Березовский и Гусинский, озлобленные на Чубайса, который посмел выйти из повиновения и начать собственную самостоятельную игру, на всю катушку использовали собственные информационные ресурсы (подконтрольные газеты и телеканалы) и новые информационные технологии, апробированные во время президентской кампании 1996 г., чтобы полностью дискредитировать Чубайса и его соратников. Выдержав паузу в период “медового месяца” между олигархами и Чубайсом, вновь активизировался премьер Черномырдин, став центром притяжения всех тех экономических и политических сил и интересов, которые были столь бесцеремонно задеты со стороны потерявших чувство реальности Чубайса и его команды.
Таким образом, через почти два года после президентских выборов политическая ситуация характеризуется оформлением нескольких центров силы, которые не позволяют, с одной стороны, сосредоточить всю полноту власти и контроль над ресурсами в одних руках, с другой стороны, противостояние нескольких центров силы друг другу парализует возможности инициативной политики и не допускает проведение государством эффективной политики по выходу страны из глубокого системного кризиса. Однако обнадеживает лишь то обстоятельство, что оформившееся многоцентрие на уровне федеральной власти и в рамках национальных элитных групп, параллельно которому происходит также и оформление новой роли субъектов Федерации и региональных элит, дает возможность в будущем, после приватизации последних “лакомых кусков” госсобственности, устанавливать на основе не диктата, а договоренностей различных центров силы общих для всех правил поведения субъектов экономической деятельности.
5.
Обнадеживает также и тот факт, что в нынешней полемике между Чубайсом и Березовским как тот, так и другой говорят о важной роли государства как института, беспристрастно в интересах общества устанавливающего правила для всех и заставляющего даже самых сильных в экономическом отношении субъектов следовать этим правилам. Сегодня Чубайс говорит о недопустимости контроля олигархов над государством. Но и Березовский в публичной дискуссии обвиняет Чубайса не в том, что тот защищает роль и интересы государства, а в том, что само государство в лице Чубайса оказалось пристрастным при решении вопросов, в которые были вовлечены разные экономические интересы. Таким образом, несмотря на горы компроматов друг на друга, дискредитацию власти, высших носителей этой власти и их семей, в сухом остатке в результате остались утверждения враждующих сторон о том, что государство должно вычлениться из сферы бизнеса, что необходимо обрубить связи между коррумпированными чиновниками и бизнесом, что за государственными чиновниками и за бюджетными средствами необходимо усилить контроль как со стороны общества, так и со стороны заинтересованных деловых кругов, когда одна часть элитных групп должна контролировать другую. Только тогда государство сможет устанавливать общие правила для всех и эффективно контролировать их соблюдение. Только на этом пути возможно развитие малого и среднего бизнеса, уважения к законам и движение в сторону становления в России реального гражданского общества.
6.
В заключение хочу отметить еще один важный фактор, способствующий становлению более цивилизованной этики в деловых отношениях в России. Открываясь миру и прощаясь с наследием коммунизма, Россия за годы реформ оказалась в серьезной финансово-экономической зависимости от западных и международных финансово-экономических институтов. Потрясшие Россию скандалы в отношениях между государством и бизнесом, между различными группами бизнесменов нанесли серьезный урон имиджу как России, так и российских бизнесменов. Западное бизнессообщество следует определенным правилам и этическим нормам, более серьезно подконтрольно обществу, и фактор включенности России и ее ведущих бизнесменов в международное сообщество также требует соблюдения определенных правил, которые иначе легко могли бы быть игнорированы отечественными “баронами-грабителями”. Немаловажное значение для придания цивилизованности российскому капитализму могло бы иметь и более серьезное присутствие в российской экономике стратегических инвесторов, известных и уважаемых на Западе компаний, дорожащих своей деловой репутацией. На мой взгляд, в настоящее время путем проб и ошибок, иногда весьма болезненных потрясений российская политическая и деловая элита учится навыкам сосуществования и терпимости, она стремится устанавливать порядок не через доминирование, а через договоренности и согласие. Именно это обстоятельство является гарантом того, что при слабости и раздробленности непримиримой оппозиции сама политическая и деловая элита страны перестанет быть источником всевозможных потрясений и обеспечит благоприятные условия для сохранения политической стабильности.
Андраник МИГРАНЯН
