Дать России шанс

За последнее десятилетие неоднократно предпринимались попытки возрождения российского социалистического движения. Началось все с Федерации социалистических общественных клубов (ФСОК) в далеком 1987 г. Потом были Московский народный фронт, Московский комитет новых социалистов, Товарищество социалистов-народников, социал-демократическая фракция Демократического союза (к сожалению, благодаря радикал-либералам из этой партии в общественном сознании ДС остался как символ самого агрессивного либерализма) и другие самодеятельные организации и группировки.

1

В 1990 г. даже состоялся всероссийский Съезд социалистов, было провозглашено создание Социалистической партии. Но ни Соцпартия, ни ее преемница, Партия труда, не сумели заполнить вакуум, образовавшийся на левом фланге демократических сил. Соцпартия – во многом по причине левацкой ортодоксальности ее активистов. Партия труда – из-за ошибочной политической стратегии (основной упор был сделан на профсоюзное движение в лице ФНПР; отдельные “партийцы” в конечном итоге стали профсоюзными чиновниками, в целом же профмассы остались равнодушны к предлагавшемуся им варианту российской “тред-юнионистской” партии). Параллельно формировалась партия “Новые левые”, но этот опыт лишь в очередной раз показал утопичность стремления вырастить западнический неомарксизм на российской почве.

Трагические события октября 1993 г. стали критическим моментом в истории современного соцдвижения. С ликвидацией советской демократии канули в лету и многочисленные независимые общественно-политические объединения, в том числе и социалистического направления, само существование которых было одним из позитивных моментов перестроечного и постперестроечного периодов.

Ныне мы вновь становимся свидетелями (или участниками) новой инициативы по возрождению социалистического движения. Я имею в виду именно реальное соцдвижение, а не демагогическую риторику Брынцалова или Березовского, объявляющих себя “социалистами” (о “социал-демократе” Александре Яковлеве вообще говорить не приходится). Опубликованная в “Социалистической России” (№1, 1998) Концепция Социалистической народной партии, написанная ее председателем Мартином Шаккумом, подкупает уже самим своим названием – “Новый социализм для будущей России”. Сразу пришли на память дискуссии в университетских аудиториях, где собирались члены Московского комитета новых социалистов. Социалисты-народники, которых мне доводилось представлять на этих собраниях, предпочитали другую идеологему – народнический социализм. Социализм как синтез персонализма и соборности (в светском, разумеется, значении этого слова). Русский общинный социализм – как его интерпретировали Герцен, Лавров и Михайловский. Новый же социализм, главным идеологом которого в то время считался старый диссидент и организатор Московского народного фронта Борис Кагарлицкий, представлялся увлекательным, но далеким от российской национальной специфики проектом. Позже с этим согласился и сам Кагарлицкий. В статье “Не упустить шанс”, опубликованной в выходившей в 1989 – 1993 годах народнической газете “Революционная Россия” (№5, 1992 г.), он признал “немыслимость” повторения у нас западного пути. Кроме того, Кагарлицкий писал о роковой ошибке социалистов – их, увы, ставшем традиционным догматизме. “Объединяться и размежевываться надо не в зависимости от оценок прошлого, а на основе сходного понимания настоящего и общих представлений о будущем.” Именно такая основа может послужить объединению людей, представляющих различные “оттенки” социалистического спектра.

2

В “Новом социализме” Мартина Шаккума заметен схожий, комплексный подход. Под социализмом не подразумевается нечто “невиданное в мировой истории”. При этом автор отмечает, что “потенциал коллективизма, заложенный в наших традициях, предрасполагает Россию к социализму в большей степени, чем западные страны” (под этим хочется подписаться обеими руками). О социализме справедливо говорится как о мировой тенденции, проявляющейся в России в своеобразных формах. Автор выдвигает четыре определения социализма: справедливость, демократия, порядок и свобода. Представляется, что существует и пятое определение социализма – солидарность (или соборность, если хотите). Именно солидарность, неразрывность понятий “я” и “мы” в противопоставлении бескрайнему индивидуализму либералов видится краеугольным камнем социализма. Ведь в Концепции говорится о том, что демократия есть согласие управляющих и управляемых. Без этого согласия, без “этики солидарности” (блестяще выраженной в работе П.Н.Кропоткина) справедливость и порядок эфемерны. Мне кажется, что концепции нового социализма не помешало бы раскрытие солидарности как одного из определений социализма.

3

Порадовал аграрный раздел Концепции. В нем совершенно справедливо говорится о недопустимости введения частной собственности с правом купли-продажи на сельхозугодия. Будучи по своему мировоззрению социалистом-народником, хочу заметить, что, наверное, нелишне было бы отметить и недопустимость национализации сельскохозяйственных угодий. Известно, что в свое время большевистская национализация земли подрубила на корню экономическую основу русской деревни. Думается, следует говорить о трудовой (или служебной) собственности на землю.

Национальная экономика не может допустить, чтобы земля, находящаяся в собственности, пустовала, не обрабатывалась соответствующим образом да служила предметом купли-продажи. На латиноамериканских примерах мы видим, как целенаправленная скупка земель может быть средством подрыва сельскохозяйственного производства.

Трудовая собственность на землю предусматривает не только непосредственное владение землей, но и обязательство эффективную ее эксплуатацию.

Я уж не говорю о нравственном подходе в вопросе о собственности на землю. Земля должна стать подлинно общенародным достоянием, и трудовая собственность представляется наиболее приемлемым инструментом в пользовании землей.

4

Наконец мне хотелось бы остановиться на международном аспекте Концепции. Да, “третий мир” – не модель для России. И Россия не может развиваться по схемам, пригодным для стран “третьего мира”. Впрочем, насколько вообще пригодны эти схемы, мы можем наблюдать на примере экономической катастрофы, постигшей азиатских “тигров”. Страны “третьего мира” пытаются выработать собственные пути преодоления отсталости. Наиболее удачные примеры – национальные модели таких стран, как Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн, Саудовская Аравия, социалистическая Сирия в Азии, социалистические и социал-демократические модели Туниса, Зимбабве, Маврикия и Сенегала в Африке, либерально-социалистическая Коста-Рика в Латинской Америке.

“Россия может выжить и устойчиво развиваться только как великая держава.” Нельзя с этим не согласиться. При этом Россия, коль уж мы оказались в затяжном социально-экономическом кризисе, может не только использовать опыт развивающихся стран, но и органично вписаться в общую политическую структуру международных отношений “Север – Юг”. Не исключено, что российской дипломатии предстоит мобилизовать свои кадры по линии сотрудничества с Движением неприсоединения, чтобы занять новое, достойное место на международной арене. Российские оппозиционеры любят ссылаться на китайский опыт. В данном случае полезен китайский опыт в международной политике. В свое время китайцам удалось организовать развивающиеся страны в плане формирования реальной третьей силы в биполярном мире. Ныне, когда уже сам Китай становится, наряду с США, ведущей мировой державой, Россия может занять вакантное место лидера третьей силы.

5

Слово “революция”, к несчастью, столь же дискредитировано в общественном сознании, как и многие другие понятия, связанные с нашим прошлым. О “революционной перестройке” беспрестанно твердил Михаил Горбачев, панегирики “либеральной революции” постоянно звучали из уст сторонников капиталистического переустройства России, о “революционном радикализме” рассуждают как крайне левые, так и крайне правые. Мы действительно пережили серьезные революционные изменения. События развивались стремительно, не было времени остановиться и подумать. Крах старой системы, тупик, в который нас завел так называемый “либеральный путь”, беспомощность официальной политической оппозиции – все это говорило о необходимости формирования принципиально новой политической силы, не тяготеющей ни к одному из традиционных полюсов нашего общества. Отсюда – популярность социалистических лозунгов, усиленно эксплуатируемых представителями основных политических лагерей от московского мэра Ю.Лужкова до лидера коммунистов Г.Зюганова. В сложившейся ситуации социалисты не имеют другого выхода, кроме как организоваться в самостоятельную политическую силу, иначе все их богатое идейное наследие будет растащено конъюнктурщиками самых разных мастей. Появление Концепции Социалистической народной партии России пришлось как нельзя кстати. У левых опять появился шанс. Шанс выступить перед народом и предложить ему выбор. Выбор не между прошлым и настоящим, а выбор будущего. Если Россия не выберет реальный третий путь, то всем нам действительно грозит участь весьма заурядной провинции “третьего мира”. Итак, предстоит выбор. Либо движение в свободное, постлиберальное будущее, либо – загнивание в болоте деградации и нищеты.

Алексей АНДРЕЕВ

научный сотрудник

Института востоковедения РАН


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Снегопад, снегопад, если женщина просит…
У “наркоманки” уши длинные
Новый социализм для будущей России
Дети – цветы смерти?
Здравствуйте, уважаемая редакция!
Отголоски бури
Работа с партийными документами
Новый министр – старая политика.
Конец фильмов
Как Вы оцениваете ситуацию с нарушением “пакетного соглашения” в Государственной Думе?
Что не едят вегетарианцы
Ангелы жили в ней
Где мальки – там и окуни
Лед и пламень
Символика страны, которой нет
Путешествие по замкнутому кругу
Фидель, социализм и орден иезуитов
СОЦИАЛИЗМ В ВОПРОСАХ И ОТВЕТАХ
Политика занятости должна быть активной
Бумеранг российской политики в СНГ
Если хочешь быть здоров – позабудь про докторов
Виновник – нищета


««« »»»