На вопросы вице-президента Международного фонда “Реформа” Наби Зиядуллаева отвечает председатель депутатской группы “Российские регионы” Государственной Думы МОРОЗОВ Олег Викторович
– О роли и месте государства в осуществлении рыночных реформ говорится много. Но обостренный интерес к этой проблеме, по нашему мнению, заслоняет другую, не менее важную и актуальную для России, – ”государство – регионы”, или более точно “Федерация – ее субъекты”, что чревато очень большими опасностями для самого существования российского государства. Любое государство мира, как показывает опыт, может позволить себе свободу от ответственности за дела и судьбу хозяйствующих субъектов, но оно не может отказаться от своих обязательств перед территориальными сообществами.
Ни одно государство в мире не имеет права снять с себя ответственность за территориальную целостность страны, отстраниться от проблем недопущения экологических, экономических, этнических и иных региональных катастроф. Вопросы развития всех территорий как среды жизнеобеспечения населения – первейшая обязанность государства. В периоды коренных ломок прежних и формирования новых общественных устоев в восприятии населения это должно быть императивной функцией государства.
В России, переживающей именно такой период трансформации, территориальное перенапряжение достигло столь высокой степени, что развивающиеся дезинтеграционные процессы уже становятся попросту неуправляемыми. Население так устало, что у него, по нашему мнению, просто притупилось чувство опасности перед возможными региональными катаклизмами. Это – с одной стороны. С другой – ни в одном вопросе нашей внутренней политики, наверное, нет таких принципиальных расхождений между существом проблемы и методами ее решения, между “разумной теорией и конъюнктурной” практикой, как в вопросе о государственном регулировании территориального развития.
Поэтому нам бы очень хотелось узнать Ваше мнение, уважаемый Олег Викторович, существует ли в России реальный федерализм?
– Сегодня в России реальный федерализм отсутствует. Это объясняется возникшими в разное время причинами, наследием давнего и близкого прошлого. Начатые в 1989 году реформы только “размягчили” ткань единой государственности сначала Советского Союза, затем России. Все это время пересмотр отношений между центром и регионами ведется путем торга вокруг национальных, территориальных и этнических вопросов. Государственные и социально-экономические причины при этом остаются за пределами внимания конфликтующих сторон.
Реальный федерализм в России не создан.
– Что представляет собой так называемый российский федерализм?
– Российский федерализм – это свод милостынь Москвы, которые она подает регионам по мере необходимости. Экономические проблемы Москва решает отдельно от проблем государственного строительства. Это обстоятельство следует считать важнейшей ошибкой общей концепции преобразований в России.
– В чем, по Вашему мнению, состоит основной порок региональной политики нынешней российской власти?
– Федеральной власти невдомек, что единство России обеспечивается именно ее региональной делимостью. Федеративная власть упорно рассматривает Россию как некое совершенно однородное пространство. Кроме того, она убеждена в том, что проведение реформ в России не сглаживают, а обостряют противоречия между центром и регионами.
– Вы неоднократно выступали за реальный федерализм, но что конкретно под этим термином Вы понимаете?
– Реальный федерализм – это федерализм, устанавливаемый снизу. Для торжества реального федерализма необходимо сменить нынешнюю формулу “Мы, администрация президента, решили даровать стране федеративное устройство” на формулу “Мы, народ России, дали федеральной власти такие-то и такие-то полномочия”. Все остальные остаются за субъектами Федерации.
– Это Вы говорили о так называемом политическом аспекте проблемы. Какова же, по Вашему мнению, экономическая основа реального федерализма? Ведь правительство тоже выступает за экономический федерализм.
– Наше понимание экономического федерализма и понимание со стороны правительства весьма различны. Реформы начаты и проводятся в порядке, противоречащем экономической логике. Федеральная власть сделала упор на искусственное развитие финансового капитала в виде универсальных коммерческих банков. Примат финансового капитала над производственным, аграрным и промышленным, а затем и торговым капиталом привел к тому, что “финансовая стабилизация” свелась только к потере денег всей Россией и сосредоточению их в Москве. Следует пересмотреть логику экономических реформ федеральной власти. Для этого необходимо воссоздание региональных экономик, совокупность которых образует сначала региональный, а затем и общероссийский национальный рынок.
– Ваши рассуждения весьма созвучны получившей резонанс в печати идее о “России регионов” президента Фонда “Реформа”, лидера Социалистической народной партии России М.Л.Шаккума, не так ли?
– Я знаком с его публикациями и реакцией оппонентов. Идеи Мартина Люциановича, на мой взгляд, представляют интерес. По крайней мере нужно искать выход из той ситуации, в которой мы находимся. Альтернативные подходы к нынешней политике федеральной власти заслуживают внимания. В выступлениях М.Л.Шаккума рациональное зерно есть. Прежде всего, по моему мнению, в осуществлении этнической политики.
Для комплексного решения этнических проблем надо умело сочетать унитарное и федеративное начала. На практике эти начала противопоставляются, что препятствует достижению необходимого здесь баланса интересов.
Они созвучны взглядам мэра Москвы Ю.М.Лужкова, который говорит о двенадцати округах. Правильно, он хочет, чтобы статус-то был приближен, чтобы можно было судить: вот этот субъект Федерации по своему экономическому потенциалу, по своим возможностям во взаимоотношениях с федеральным центром равен Татарстану или Ханты-Мансийскому автономному округу с его нефтью и может влиять так же, как они, на федеральный центр. А как сегодня на федеральный центр может влиять Калмыкия? Только за счет неких шустростей господина Илюмжинова, 90 процентов всего, что она имеет, получать из Москвы. Вот весь ее статус.
Декретом отменять национально-территориальные образования не следует. Тем не менее надо отдавать себе отчет в том, что последовательное проведение национально-территориального принципа государственного строительства означает некий тупик. Этническое сознание часто не имеет рациональных оснований. Нередко этническая идентификация имеет конкретный интерес, совершенно не связанный с сохранением языка и культуры этноса. “Борьба” за сохранение языка и культуры служит маскировкой иных целей, преследуемых той или иной национальной элитой. Корни этнических противоречий не следует искать в одних только экономических причинах. Проблема провинции Квебек в Канаде – может служить тому подтверждением.
– Вы хорошо знаете российские политические силы отнюдь не по СМИ. По Вашему мнению, известные в России политические силы способны ли дать стране реальный федерализм?
– Существующие партии и движения не в состоянии это сделать в силу своей политической ограниченности. КПРФ, хотя и провозглашает равенство субъектов Федерации, на деле тяготеет к идее унитарного государства. Политика подчинения партийным целям особенно будет характерна для взаимоотношений “субъект Федерации – орган местного самоуправления”.
ЛДПР – партия вождистского типа. По вопросу государства лидер партии Жириновский неоднократно высказывался за так называемую идею губернизации. В случае ее реализации ни о какой федерализации не может быть и речи.
Движение “Яблоко”, на мой взгляд, не обладает четко проработанной программой госустройства.
Политическое движение “Наш дом – Россия” выражает официальную точку зрения на будущее госустройство России. Региональная политика НДР сводится в основном к работе с региональной элитой на уровне губернаторов краев и областей и президентов республик по принципу “кнута и пряника”.
– Где же выход?
– В самоорганизации регионов. Для этого необходимо создание всероссийской общественной организации, которая бы объединила в одно все существующие региональные движения, наиболее политически активные слои населения. Движение через просветительскую, пропагандистскую, организационную и политическую работу, проводимую среди граждан, должно набрать необходимую политическую массу, чтобы заставить федеральные власти считаться со своим существованием. Очень важно привлечь экспертов и интеллектуалов для разработки основных этапов перехода к политике реального федерализма и законодательной базы этого перехода.
Главная же задача – создание в Государственной Думе большинства депутатского корпуса, разделяющего основные принципы региональной идеи.
– Ваша основная идея – это реальный регионализм и самоорганизация регионов. Не остерегаетесь ли Вы того, что в Ваш термин, например, могут втиснуть особую экономическую позицию Татарстана. Ведь руководство Татарстана в свое время выбило для себя исключительные привилегии.
– Вы затронули интересный и важный конкретный вопрос, имеющий выход на более общую проблему, именуемую проблемой регионального развития.
В России все еще нет политики регионального развития, вместо нее существует всего лишь помощь отдельным регионам и предприятиям. Государство не может разработать и предложить целостную политику регионального развития. При отсутствии подобной политики наступает ситуация регионального экономического и физиологического выживания. Можно возмущаться поведением Татарстана, но это возмущение не уничтожит инстинкт самосохранения. Если государство не в состоянии организационно, политически, экономически обеспечить выполнение в каждой территориальной единице минимума общих законных установлений, если население любой территории не в состоянии получить даже единый минимум социальных благ, равно как и реализовать единые политические и гражданские права, неизбежно наступает феномен Татарстана или, еще хуже, Чечни.
Ведь что такое по сути политика регионального развития? Это тонкий баланс централизации и децентрализации, державности и автономности естественных различий и неизбежного нивелирования. Нет баланса, значит, нет и региональной политики.
