ПРЕДСТОИТ ЛИ СОЦИАЛИСТАМ ИСПЫТАНИЕ ВЛАСТЬЮ?
ТЕПЕРЬ ЭТО ЗАВИСИТ ТОЛЬКО ОТ ВОЛИ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА
Проведенный год назад в Марокко референдум показал, что народ жаждет демократии. Повелитель правоверных, король Хасан II, не стал отказывать гражданам в этом желании. В Конституцию были внесены соответствующие поправки, дозированные с аптекарской точностью. Последнее слово как в сфере внутренней, так и внешней политики осталось за королем. Но вместе с этим парламенту и местным органам управления были предоставлены большие полномочия. Впервые в истории Марокко кабинет министров должен быть сформирован парламентским большинством, образовавшимся в результате выборов в Нижнюю палату (Палату представителей) двухпалатного парламента.
СВИДАНИЕ С ИСТОРИЕЙ
Верхняя палата (Палата советников), которая утверждает решения Нижней, будет избираться в декабре следующего года на основе косвенных выборов и сроком на 9 лет. Всеобщее прямое голосование по составу Нижней палаты, избираемой на 5 лет, состоялось 14 ноября. Вокруг этого события, свидетельствовавшего, по замыслу марокканских властей, о развитии демократических институтов в стране, был поднят небывалый ажиотаж.
“В этот день марокканцы встречались с историей”, – эти слова принадлежат 73-летнему Абдеррахману Юсуфи, первому секретарю Социалистического союза народных сил (ССНС). Член Социнтерна и поклонник Каутского, приятель Лионеля Жоспена и Тони Блера, Юсуфи многими считается одним из наиболее вероятных кандидатов на пост премьер-министра при условии, что он сам примет такое предложение. Впрочем, поступить оно может лишь в том случае, если король действительно захочет сменить правоцентристское правительство на левоцентристское. Поговаривают, что сценарий выборов был тщательно разработан Хасаном II при помощи его верного министра внутренних дел Идриса аль-Басри и вероятность замены ставших непопулярными правых на оппозицию, разбавленную центристами, существует. Ничто так не развращает, как власть, и очень скоро новый кабинет может стать таким же несимпатичным марокканским беднякам, как и прежний. Стоит ли игра свеч, когда руки все равно остаются связанными? На этот вопрос руководство ССНС должно ответить через несколько недель.
В том случае, если карта левых все-таки будет разыграна, серьезное соперничество Юсуфи составит его партнер по предвыборным играм – генеральный секретарь Партии Истикляль (Партия Независимости, ПИ) Мухаммед Бусета. ПИ, основанная в 1943 г., является старейшей политической партией Марокко. Ее члены справедливо считают, что это их националистическая по духу партия привела страну к независимости от французских и испанских колонизаторов, о чем было официально объявлено в марте 1956 г. В рядах Партии Истикляль проходили школу политической борьбы и многие лидеры ССНС, образованного в 1975 г. группой отколовшихся социалистов.
Ставшее историческим соперничество этих двух оппозиционных партий не помешало их лидерам понять следующее: чем более равномерно распределятся места в парламенте, тем больше возможностей для манипуляций при формировании правительства появится у короля. Обеспечить парламентское большинство самостоятельно оказалось невозможным. В парламентских выборах страны с чуть более 25-миллионным населением принимало участие 16(!) различных партий. Поэтому еще задолго до выборов оппозиция заговорила о создании единого блока.
Таким образом, Партия Истикляль и ССНС образовали Кутлю (в переводе с арабского означает “блок”). Помимо тактических целей их объединила общность взглядов касательно необходимости укрепления государственного сектора, особенно в свете проходящей в стране приватизации. Обе партии выдвинули свои предложения по поводу изменения инвестиционной и бюджетной политики государства, обрушились на правое правительство с критикой по поводу плохо ведущейся борьбы с массовой неграмотностью населения, обвинили чиновников в коррупции и “феодальных замашках” и напомнили о 22-миллиардном внешнем долге Королевства.
В Кутлю также вошла Партия прогресса и социализма (ППС), насчитывающая около 40 тыс. членов. ППС является преемницей марокканской компартии (1943 – 1968) и Партии освобождения и социализма (1968 – 1974). Деятельность марокканских коммунистов была легализована только в 1974 г. Но выход из подполья принес новые проблемы. В ППС обострилась внутрипартийная борьба за власть. Позиции партии были ослаблены советской перестройкой, распадом социалистического лагеря и развалом СССР. В сентябре этого года партия пережила еще одно потрясение. Скончался ее генеральный секретарь Али Яата, старый друг и неоднократный гость советских коммунистов.
Его кончина повлекла за собой болезненный раскол ППС, причина которого элементарна – разногласия по поводу кандидатур на опустевший главный партийный пост. После острых дебатов генеральным секретарем ППС стал один из ее лидеров Исмаил Алауи. В знак протеста из ППС вышли многие видные деятели, создавшие Партию Фронта демократических сил и выступившие на выборах отдельно. О вступлении их в Кутлю не могло быть и речи.
В аналогичной ситуации оказалась еще одна партия, вошедшая в Кутлю: Организация народно-демократического действия (ОНДД). Расколовшись в прошлом году, ОНДД породила небольшую по численности Социал-демократическую партию, также участвовавшую в выборах, но вне Кутли. В целом ОНДД была создана в 1983 г., до этого же ее лидеры работали в подполье, получив известность как маоисты с резко левацкими взглядами. Генсек ОНДД Мохаммед Бенсаид пытается конкурировать с ППС.
Итак, в итоге в Кутлю вошли четыре партии, и их количество могло бы быть и больше, если бы не расколы, о которых только что шла речь. Еще одним важным фактором, ослабившим Кутлю, было то, что даже эти четыре партии не смогли договориться касательно общих кандидатур на выборах. Третий момент состоял в том, что Кутле противодействовал мощный блок, состоящий из трех ведущих правых партий и известный под названием Вифак (в переводе с арабского – согласие). В некоторой степени Кутлю спасало то, что правые не смогли выставить единых кандидатур, а также то, что, похоже, сам король не был заинтересован в том, чтобы какой-либо из блоков, в том числе и правый, получил абсолютное большинство. Обратим, кстати, внимание на то, что в предвыборных программах всех без исключения партий король, исламские ценности и единство марокканских территорий, подразумевающее включение Западной Сахары после референдума в декабре следующего года, представляли те священные аксиомы, нарушение которых могло бы обратиться для безумцев непоправимыми последствиями. Модернизация в рамках монархического строя, постепенное движение от абсолютной монархии к монархии конституционной – в этом оппозиционная правительству (но не королю!) Кутля была вполне согласна с Хасаном II.
“СВЕРХЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ К РЕЛИГИИ”
Существовал еще один аспект, не шедший на пользу Кутле. По мнению многих марокканцев, время коммунистических и социалистических идей прошло. Дело не только в исчезновении мощного социалистического лагеря. В конце концов, во многих западных странах у власти находятся социалистические кабинеты. Но народ в Марокко, по выражению министра внутренних дел Идриса аль-Басри, “болеет новой болезнью”: на смену социалистически настроенной молодежи в университеты и институты приходят “молодые люди несколько более, чем остальные, чувствительные в религии” (термин марокканского руководства). Такое осторожное определение исламистам любит давать Идрис аль-Басри, самый верный человек короля и самый влиятельный министр в его окружении, держащий под личным контролем деятельность марокканских политических объединений. Кстати, оппозиция неоднократно ставила вопрос о смене этого министра, чем вызывала раздражение Хасана II.
“Сверхчувствительность к религии” части марокканских граждан потребовала от левых партий большой гибкости по отношению к ряду исламистских группировок. Аналогичную гибкость проявило и МВД Марокко, впервые неожиданно позволившее участвовать в выборах лидерам “Реформы и единения” (“Аль-Ислах валь Тавхид”), самой умеренной из исламистских организаций. Ее руководитель Абдалла Бенкеран сказал мне после выборов: “Мы вряд ли получим министерские портфели, но уже то, что мы имеем несколько парламентских мест, – для нас большая победа”. Поскольку формирование партий на основе национальности и религии в Марокко запрещено, эти умеренные исламисты добились права участвовать в выборах в рамках Конституционно-демократического народного движения, отколовшегося от продворцовой партии Народное движение (правый блок) в 1967 г. и впервые за 30 лет бойкота политической жизни решившего войти в парламент.
Участие исламистов в выборах было на удивление положительно расценено Юсуфи, который назвал это “существование вкладом в оппозицию”. Это заявление тем более значительно, что, несмотря на приверженность религии Ислама, марокканские социалисты и часть интеллигенции на протяжении нескольких десятилетий воспринимались исламистами только в качестве противников. Неприязнь была обоюдной, и она еще более усилилась после того, как зимой 1975 г. в Касабланке исламистами был убит один из лидеров ССНС Омар Бенджеллун.
Учитывая все вышеперечисленное, а также то, что выборы проходили по заранее продуманному сценарию, места в парламенте после выборов 14 ноября распределились следующим образом: ССНС получила самое большое число мест – 57, ПИ – 32, ППС – 9, ОНДД – 4. Кутле, таким образом, досталось в общей сложности 102 места, что явно недостаточно для формирования правительства. Правый блок Вифак получил немногим меньше: три партии соответственно по 50, 40 и 10 мест, т.е. в целом – 100.
Блок центристов добился 97 мест. Еще 26 мест было распределено между партиями-одиночками.
И правый, и левый блоки в настоящее время ведут мучительные переговоры с центристами по созданию коалиций для формирования парламентского большинства. Из более чем 12,5 млн избирателей в выборах приняло участие 7,5 (явка – 58,3%). Через месяц будет известно, каким станет новое марокканское правительство в модернизированной стране при незыблемой власти короля. Однако твердая рука Хасана II, облаченная в бархатную перчатку, отпускает послабления с такой осторожностью, что для большинства населения Марокко встреча с историей прошла незамеченно.
Рабат – Москва
Елена СУПОНИНА,
кандидат философских наук
