ВООРУЖЕНЫ И ОЧЕНЬ ОПАСНЫ
Российскому журналисту незамеченным в Чечню не попасть, а значит, и работать, чего уж там говорить, небезопасно. В соседней Ингушетии дали совет: надеть длинную юбку, платок на манер местных женщин и отправиться в Грозный из Назрани на рейсовом автобусе. Так я и сделала.
Сразу после станицы Орджоникидзевская – первый чеченский пост: зеленый флаг Ичкерии на фоне ярко-голубого неба виден издалека. Бородатые автоматчики без разговоров и досмотра пропускают автобус. Справа – минное поле, слева – поля и горы. Впереди еще один пост, и опять настороженные бородачи с автоматами. Перед Грозным – последний, третий пост и крупные бетонные буквы “Джохар” – так теперь называется чеченская столица. Дальше – город. Эта дорога в Чечне считается безопасной, здесь редко стреляют и почти не крадут людей, ею обычно пользуются местные жители.
Едва въехали в район Черноречье, автоматчиков прибавилось. По приказу Масхадова открыто носить оружие имеют право только те, кто выполняет “боевые или служебные обязанности по охране общественного порядка, отдельных объектов и лиц”. Владелец должен иметь при себе соответствующий документ об этом. Носить пистолет в кармане разрешено “военнослужащим, сотрудникам силовых структур, государственных и ведомственных организаций, по роду деятельности которых необходимо иметь при себе огнестрельное оружие.” Нелегально купить документы, разрешающие владение оружием, – пара пустяков, потому, видимо, большая часть мужского населения Грозного вооружена до зубов.
КРИМИНАЛЬНАЯ СТОЛИЦА
Кражи людей, не только журналистов, но и местных жителей, и захват жилья – по-прежнему надежные источники дохода чеченцев. “Опасными” считаются дороги, ведущие в Грозный из Дагестана через Хасавьюрт и Гудермес, а также из горной Ингушетии – через грозненский район Катаяма. “Чужаков” вычисляют моментально, “организуют” проверку документов или машины и задерживают. Рассказывают, что иной раз жертвы похищают сами себя, отсиживаются в подвалах два-три месяца, а родственники тем временем собирают выкуп.
Если в квартиру русскоязычных вселились новые жильцы, самое разумное для первых – поскорее уносить ноги. Если прежними хозяевами были чеченцы или ингуши, непрошеных гостей могут попросить из квартиры. Такая “помощь” стоит денег – пять сотен долларов, к примеру, или предоставляются в обмен на услугу – допустим, за нелегально выданное удостоверение сотрудника МВД.
Так же легко, как и любое удостоверение, можно изготовить себе новый паспорт. Правда, цена на него выше 1000 долларов. Но зато будет как настоящий, с твоей фотографией и личным делом в паспортном столе.
Распространено в Чечне воровство нефтепродуктов. Один из “нефтяных дельцов”, Ахмед, в разговоре заметил: “Скоро, похоже, ручеек высохнет, но прежде я успею отлить десяток цистерн солярки.”
Хорошо “идут” угнанные автомобили, таких в Грозном больше половины. Стоит краденый автомобиль от 1000 долларов, перебивать номера двигателя и кузова необязательно – все документы на машину можно за взятку оформить в ГАИ. Сотрудникам ГАИ давно не платят зарплаты, и от мзды они не отказываются. Вот что рассказал постовой Саид-Умар: “Для того, чтобы взяли на работу, выложил миллион, сейчас приношу матери десять – пятнадцать тысяч в день. Остальное – тридцать – сорок тысяч рублей отдаю начальству на восстановление города. У каждого второго нарушителя – удостоверение сотрудника МВД или участника войны – с них штрафы не берутся.”
Неплохо живется грозненским преподавателям. Подтверждение тому – на страницах местной газеты “Путь Джохара”: “По сведениям, полученным от студентов медицинского колледжа, экзамен “стоит” сто тысяч рублей, зачет – пятьдесят тысяч. В госуниверситете за экзамен по математике нужно платить сто – двести долларов и не меньше. Берут взятки врачи. За роды, к примеру, надо выложить триста тысяч рублей, иначе к роженице никто не подойдет. Одним словом, в Грозном зарабатывают кто как умеет”.
КАЗНИТЬ, НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ
Недавно по местному телевидению опять “крутили” запись допроса расстрелянных по шариатскому суду Адама Шидаева и Марьям Литаевой. Я видела эти страшные кадры: четверых человек (двое еще ожидают казни, но уже известно, что мужчину-азербайджанца Рустамова закидают камнями) за день до расстрела подвергли пытке шариатского судьи. Оператор несколько часов подряд снимал один и тот же план, и обвиняемые, ожидая смерти, были вынуждены рассказывать перед камерой всю подноготную вплоть до подробностей интимной жизни… Убийца – восемнадцатилетний юноша, казалось, потерял рассудок – он говорил охотно, возбужденно, взмахивал руками и показывал, как именно он убивал. А судья выяснял подробности… Наутро знакомый, который присутствовал на той памятной первой публичной казни, рассказал, что слышал в толпе, как одна чеченка говорила другой: “Сказали, что четверых расстреляют, а вывели только двоих. Что же я зря сюда из дальнего села ехала?”
Вот мнение некоторых чеченцев о том, как сегодня живет Ичкерия:
Хамид, село Нойбера: “Я живу недалеко от границы с Дагестаном и подсчитал, что днем трассу нелегально проезжает не меньше ста пятидесяти груженых бензовозов, на которых вывозится около полутора тысяч тонн нефтепродуктов. Ночью машин больше, и все посты пропускают воров”.
Мовсар, город Гудермес: “С внутренними делами в Ичкерии не ладится: надо заинтересовать людей работой, заставить их взять в руки лопаты, иначе – когда одна половина состоит в ГАИ, а другая – торгует на рынке, – государства не построить”.
Саламу, город Аргун: “Надо убрать с дорог Ичкерии “абреков”, не раздражать граждан и гостей республики. Толку от “абреков” нет – все равно все воруют – нефть, металлы, что под руку попадет, а паутина постов душит простых граждан. Если в скорейшем времени не будут приняты меры, жди митингов, пикетов и других атрибутов предреволюционного состояния”.
Ваха, город Грозный: “Сегодня о Чечне доброго слова не услышишь. Причин много, но главная – в нас самих. Возьмем похищения журналистов. Когда президент НТВ обвинил первых лиц Ичкерии в покровительстве бандитам, я ждал, что наши официальные лица всерьез возмутятся. Но этого не произошло. Власти клянутся, что знают имена похитителей, но не называют их, не указывают темпов, не наказывают преступников. В нашем обществе царит беспредел, а мы бездействуем”.
На обратном пути из Грозного машину дважды остановили, водитель показал гвардейцам какой-то документ – и нас беспрепятственно пропустили. Оказалось, что это было удостоверение участника Сопротивления, боевика. Но с фото на меня смотрел совсем другой человек, не похожий на шофера: “Я взял документы напрокат у друга. По Чечне езжу с ними, по Дагестану и Ингушетии с водительскими правами. На фото никто не смотрит. У нас вообще кроме денег и оружия никто, по-моему, ничем не интересуется”.
Наталья ЛИХАЧЕВА
