Что такое “феминизм”, приблизительно известно всем. Точно, похоже, никому – сами представительницы этого движения постоянно спорят друг с другом, но не могут прийти к однозначной трактовке красивого заграничного слова. Оставив в стороне терминологические сложности, попробуем разобраться – за что борются современные российские феминистки? К чему они призывают?
КУРИЦА – ПТИЦА, ЖЕНЩИНА – ЧЕЛОВЕК
Прежде всего, феминистки отстаивают равенство прав женщин и мужчин. Но равенство давным-давно закреплено законодательно. Причем сделано это задолго до перехода к рынку, демократии и интеграции в мировую культуру. Другой вопрос – всегда ли закрепленное в законе равенство прав проводилось и проводится в реальной жизни? Далеко не всегда – в частности, и в застойном прошлом, и в рыночном настоящем женщине труднее устроиться на работу и легче работу потерять.
Помню, как в начале 90-х годов я устраивалась работать в Совет Министров СССР. Мое собеседование с потенциальными руководителями увенчалось полным успехом, результаты всевозможных тестов также были положительными. Однако процесс моего оформления на работу затянулся на полгода – отдел кадров смущала моя молодость (весьма относительная) и принадлежность к женскому полу (замечу, что в то время я не была замужем и не имела детей, которые, с точки зрения кадровиков, могли бы как-то мешать мне в исполнении служебных обязанностей). Причем ответственный работник отдела кадров не стеснялся открытым текстом признавать по существу самую настоящую дискриминацию по половому признаку.
Думаю, подобных историй из прошлого и настоящего можно привести очень и очень много. Конечно, с дискриминацией нужно и можно бороться. И было бы совсем неплохо, если бы феминистки помогали менее “подкованным” по части закона женщинам грамотно отстаивать свои права. Я знаю, что некоторые женские организации такую помощь оказывают. Но, к сожалению, у большинства российских феминисток на подобную “рутинную” работу не хватает ни времени, ни желания. Как, впрочем, и на борьбу с примитивным мужским шовинизмом.
ТРИДЦАТИЛЕТНИЕ ДЕВОЧКИ И ПРОЧИЕ КРАСАВИЦЫ
Лично меня именно примитивный мужской шовинизм больше всего раздражает и одновременно смешит. Приведу несколько различных примеров этого занимательного явления.
Когда я, наконец, устроилась работать в Совет Министров, начальник, беседовавший со мной в процессе трудоустройства, находился в длительной командировке. Его заместитель встретил мое появление добродушно, но задания давал явно облегченные, несоответствовавшие моему опыту, знаниям, званию кандидата наук. При этом мужчинам, пришедшим на работу одновременно со мной и в той же должности, доставалась гораздо более ответственная и интересная работа. Меня “тихая жизнь” не устраивала, интересное поручение для себя я “выбила” и успешно его выполнила. Через некоторое время, когда мне уже удалось закрепить свои служебные успехи, я поинтересовалась – почему все-таки мне не доверяли сначала? “Откуда я знал, что ты – хороший специалист. Ну, пришла какая-то девочка”, – ответил начальник. Кстати, мне тогда было без малого тридцать лет. В ответ на вопрос о причинах большего доверия к “мальчикам” я услышала стандартный набор о, “как правило”, более развитом мужском уме и более ответственном подходе мужчин к своей работе.
Мне, как и любой другой женщине стандартной наружности, занятой интеллектуальным трудом, неоднократно приходилось слышать сомнительные “комплименты” о том, как редко встречаются такие женщины – одновременно и умные, и красивые. Очень часто сей комплимент произносят представители мужского пола, чьи аналогичные достоинства (и ум, и красота) весьма сомнительны.
Вообще наши российские мужчины по отношению к совершенно посторонним женщинам ведут себя достаточно развязно. И бывают очень удивлены, если им отвечают той же монетой. На днях в лифт, где ехал наш небольшой женский коллектив, вошли несколько незнакомых нам мужчин. Нашей старшей коллеге – за пятьдесят, младшим – хорошо за тридцать, излишней игривостью никто не отличается. Случайных попутчиков это не смутило: “Привет, красавицы!” Я (в порядке эксперимента) ответила: “Здравствуйте, красавцы!” Мы покинули лифт, мужчины в полном изумлении поехали дальше.
КРЫСА ЖЕНСКОГО РОДА
Итак, права женщин не всегда соблюдаются на деле, а мужчины частенько проявляют мужской шовинизм. Да здравствует феминизм? И если наши феминистки еще недостаточно сильны, поучимся, например, у американок. Там обвинение в дискриминации по половому признаку, в сексуальных домогательствах может стоить карьеры и больших денег. Там – и не только там – в объявлениях о приеме на работу черным по белому пишут, что пол значения не имеет или, напротив, что женщинам отдается предпочтение. Там женщине, чтобы ее не обидеть, никто не подаст пальто, не откроет дверь, не поможет нести тяжелые вещи. Там женщина спокойно оставляет многочисленных детей на воспитание школам-садам-няням и делает карьеру наравне с мужчинами. Там бабушки путешествуют по свету, а не нянчат внуков. Там заканчивают жизнь в очень хороших домах престарелых… Многим у нас абсолютно все приметы “тамошней” жизни кажутся чуть ли не идиллией, но не мне.
Но права женщин там отстаивать научились, это точно. Помогает в этом и искусство. Недавно, например, вышел на экраны фильм, где красотка Деми Мур играет женщину-морского пехотинца. Она там весь фильм, наголо обритая, свое равенство с мужчинами доказывает: ее бьют по лицу, и она бьет по мордам, ее кроют матом, и она – матом… Полное равенство.
К американскому равенству полов иногда и нам удается приобщиться. Вот, например, разрешили обучение девушек в одном очень престижном и ранее закрытом для женского пола американском военном учебном заведении. В числе первых принятых курсанток оказалась и одна семнадцатилетняя девочка из России. Девочка счастлива – перед ней, если она окончит училище, откроются блестящие возможности. Счастливы наши журналисты и педагоги – мы интегрируемся, мы конкурентоспособны. Счастливы международные феминистки – мы равны!
А училище, престижное американское, богато традициями. Весь первый год, например, младших курсантов зовут крысами, и крысы эти обязаны старшим полностью подчиняться, во всем. В первый день новобранцев в крысы посвящали: по три старших на младшего набрасывались, бить вроде бы не били, но обзывали всячески, заставляли по многу раз отжиматься и т.д. Крысы могли отвечать только: “Да, сэр!” и “Нет, сэр”. Чуть ли не половина поступивших после этого училище покинули. Большинство девушек, и русская в том, числе – остались. Наше телевидение весь процесс обращения любовно запечатлело: это ведь у нас, в темной России, подобная мерзость называется дедовщиной, а там это – традиции. К тому же и равенство женщин-крыс еще раз доказано.
ТЫ У СЕБЯ ОДНА
Но оставим в покое женщин, избравших поприще военных. Выбор профессии – дело личное, а в обязательном порядке в армии служить российских женщин, слава Богу, пока не заставляют. Ну а если нам перестанут помогать одевать пальто или носить тяжести, мы это переживем. Значительно хуже другое. Мне кажется, что многие феминистки под видом равенства прав на самом деле пропагандируют равенство отказа от обязанностей.
Проанализируем, например, только три сюжета одного популярного телевизионного ток-шоу. Сюжет первый: героиня полагает, что украшением девушки должно быть целомудрие, а женщины – верность. Сама героиня очень любит своего мужа, никогда не имела внебрачных связей, воспитывает дочерей в тех же принципах. От эксперта-феминистки героиня получает целую кучу оплеух: все это – средневековье, героиня лишила себя женского счастья, ее жизнь прошла зря, ее дочери будут несчастны.
Сюжет второй: героиня утверждает, что дети – это радость (кто бы спорил) и никаких забот (?). Что вырастить ребенка не сложнее, чем вырастить щенка. Сама героиня, имея двенадцатилетнюю дочь, захотела родить второго ребенка. За две недели до родов она поняла, что отец ребенка ей вообще-то ни к чему и выгнала его. В момент, когда начались схватки, героиня подумала, что в роддоме ей рожать не хочется. Снабдив старшую дочь записками с телефонами друзей (на всякий случай), она уложила ее спать и, украсив ванну цветами и свечами, протанцевала там (в ванной!) вплоть до родов. Дочь помогла перевязать пуповину, и все легли спать. Наутро пришли гости, рождение ребенка праздновали до одиннадцати ночи. На следующий день, оставив ребенка со старшей девочкой, героиня поехала в “Детский мир” за покупками. Через пять дней, опять же оставив ребенка с дочерью, героиня поехала на презентацию (она – деловая женщина, президент фонда). Когда младенцу исполнился месяц, героиня с детьми отправилась путешествовать за границу. Сейчас ребенку полгода, его до сих пор не видел ни один врач, ему не делали ни одной прививки.
Что сказала феминистка? Что так поступают настоящие женщины! Что героиня – на самом деле героиня, потому что сама она – красавица, дети у нее – счастливые (кто видел тех детей?), да еще она – ПРЕЗИДЕНТ фонда!
Сюжет третий: героиня постбальзаковского возраста всю жизнь ищет свой идеал мужчины. Поиски привели к четырем замужествам и троим детям от разных браков. Старшая замужняя дочь часто говорит героине, что ее авантюризм – дело очень полезное, потому что, насмотревшись на “поиски” матери, сама дочь держится за свою семью двумя руками. Феминистка полностью одобряет поведение героини, бросает несколько презрительных фраз по поводу отжившего свое традиционного брака и, наконец, произносит ключевые слова – героиня, мол, у себя одна, и должна прожить жизнь так, как хочет, для себя.
Отбросим сомнения в нормальности героини, рожавшей в ванне. Остановимся на одной фразе – “она у себя одна”. В этих словах, по-моему, сосредоточена квинтэссенция российского (может, не только российского) лже-феминизма. Так уж сложилось у нас, что многие мужчины сами себя частично или полностью освободили от ответственности за семью, за воспитание детей. Теперь с помощью лжефеминизма предлагают и женщинам освободиться от обязательств. И совершенно неважно, чем будет заниматься “освобожденная” женщина – карьерой, бизнесом или поисками личного счастья.
ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ
Если читатель думает, что теперь я буду призывать вернуть женщину в семью, то он ошибается. Во-первых, семья – это не тюрьма, а дети – это не кандалы. И многие нормальные женщины видят свое счастье в детях. Именно счастье, хотя счастье трудное, связанное с огромной ответственностью, многими сложностями и обязанностями. Конечно, женщина имеет полное право иметь совершенно другие жизненные цели и приоритеты. Я знаю многих женщин-ученых, женщин-артисток, которые решили полностью посвятить себя своей профессии, даже путем сознательного отказа от материнства. Я восхищаюсь такими женщинами. Но не могу столь же искренне восхищаться теми, кто, делая ли карьеру, находясь ли в поисках “идеального спутника жизни”, наплевательски относится к своим материнским и семейным обязанностям.
Во-вторых, сегодня трудно быть хорошей матерью женщине, которая социально пассивна. Именно работающая женщина сможет стать для своего ребенка и учителем, помогающим правильно строить отношения с людьми, и образцом для подражания, и предметом законной гордости. Успех в карьере – не недостаток, а преимущество для женщины-матери.
В-третьих, если уж возвращать в семью, то и мужчин, и женщин. Нормальное общество может быть создано только в том случае, если у его членов независимо от пола семья и дети стоят на первом месте в списке приоритетов. Кстати, в этом случае по-другому решаются многие проблемы: например, если мать и отец равны в своих обязательствах перед семьей, у работодателей меньше причин для проявления дискриминации по половому признаку.
Так что пафос борьбы российского феминизма должен быть направлен на создание условий для свободного развития женщины, осуществляемого без урона для семьи и детей. Но такие условия невозможно искусственно создать только для женщин. Поэтому мне кажутся тщетными усилия феминисток по созданию специальных женских партий, предвыборных объединений, фракций в Думе.
Невозможно сейчас или когда бы то ни было построить женские “теплицы”. Появится в России нормальная, здоровая экономика – повысится уровень жизни, появятся возможности для семейных женщин оптимально организовывать свою трудовую деятельность. А иначе, как сегодня, все споры о том, должна ли женщина-мать работать и должна ли она работать на полную ставку, разбиваются о низкие зарплаты мужей или нищенские пособия на детей. Сформируется в России рыночная инфраструктура, появятся возможности для развития малого бизнеса – и уменьшится тяжесть проблемы женской безработицы. Доживем мы до правового государства – и сможем в суде бороться с половой дискриминацией. Повысится уровень культуры – и останутся в прошлом пошлые комплименты и другие проявления мужского шовинизма.
Излишне говорить, что в перечисленных изменениях социально-экономического плана заинтересованы и женщины, и мужчины. Так что бороться за решение указанных задач нужно всем вместе. Не знаю, как феминистки, но лично я не буду обижаться, если мужчины при этом будут помогать нам носить тяжести, открывать двери и одевать пальто. Я знаю, что мы, мужчины и женщины, равные по умственным способностям, должны быть равны в бизнесе и на службе. Но я не знаю, почему моя дочь с годовалого возраста стала кормить и укладывать спать кукол, с двух лет отказалась носить брюки и шорты, наряжаясь исключительно в платья, а теперь, в три года, без всякого постороннего участия совершенно твердо уверилась в том, что для девочек непозволительно драться и грубить. Станет ли она феминисткой – неизвестно. А на вопрос о будущей профессии дочь отвечает: “Я буду мамой”.
Любовь ГЕОРГИЕВА