“Совок”. Эта презрительная кличка обозначала и обозначает того самого “нового человека”, о воспитании которого так долго пеклись и заботились целые поколения утопистов, революционеров, коммунистов… Над несчастным “совком”, а по большому счету над самими собой мы смеемся и издеваемся. Социологи, психологи и философы рассуждают о том, как авторитарная система вообще, и советская в частности, уродовала психику людей, превращала личности, которые могли бы быть прекрасными и самобытными, в одинаковые, безликие “винтики” для безжалостной государственной машины.
ПОСПАЛИ, МОЖНО И ПОЕСТЬ
Отсмеявшись и отжалевши, мы должны бы были с радостью наблюдать расцвет свободных личностей в условиях демократии. Но если проводить подобные наблюдения беспристрастно, предварительно сняв розовые очки демократических надежд, то зрелище, прямо скажем, окажется малопривлекательным. Ибо серый, зажатый, убогий “совок” в благоприятных условиях быстро расцвел и превратился в яркую, раскованную, но не менее убогую куклу Барби. И превращение это происходило отнюдь не самостоятельно и не свободно. Идеологический прессинг, которому подвергалась личность “простого человека” в процессе превращения в “строителя коммунизма”, бледнеет перед давлением, оказываемым на “совков” в ходе трансформации в достойного члена общества потребителей.
Конечной целью такой трансформации является превращение бывшего советского человека в идеального потребителя. Помните двух жаб из мультфильма “Дюймовочка”? Жабы жили по принципу: “Поели – теперь можно и поспать. Поспали – теперь можно и поесть”. Если не хотелось ни есть, ни спать, можно было для разнообразия жениться. Примерно таким – но с более широким спектром желаний и возможностей – должен быть идеальный потребитель. Превратить “нашего” человека в потребителя и сложно, и просто. С одной стороны, превращению препятствуют извечные порывы “загадочной русской души” к чему-то более сложному, чем вкусная жратва и материальное богатство. Да и десятилетиями насаждаемые в СССР идеи социального равенства все-таки дали свои плоды. С другой стороны, результатом многолетнего насильственного ограничения материальных потребностей и возможностей их удовлетворения становится “всплеск” потребительской активности. Так люди, истерзанные голодом, не задумываясь, накидываются на еду и не могут насытиться, не могут остановиться. Итог – несварение желудка и гибель особенно невыдержанных. В нашем случае – гибель духовная.
Для того чтобы превратить человека в идеального потребителя, ему нужно внушить несколько простых мыслей. Например, мысль о том, что следует как можно лучше и дороже одеваться. Что стыдно быть бедным. Что нужно быть “не хуже других” (опять-таки не в смысле ума, образования, культуры и т.д., а в смысле одежды, питания, мебели, дачи…). Средств для того, чтобы внушить нам всем эти несложные мысли, достаточно много. А начинается все, конечно, с детства. Причем, не случайно при формировании “потребительских инстинктов” большее внимание, как мне кажется, уделяется девочкам. Как известно, именно Ева подговорила Адама сорвать запретный плод. Поэтому особенно важно воспитать маленьких Ев так, чтобы в будущем они толкали Адамов не к покорению абстрактных вершин (науки, искусства, техники и пр.), а к приобретению совершенно конкретных материальных благ.
СЛУЖАНКИ БЕЗЛИКОЙ КУКЛЫ
Пожалуй, у моего поколения не было какого-то особого “фаворита” среди игрушек. Куклы, пупсы, мишки и зайцы, машинки и паровозики – все они не отличались яркостью, богатством и разнообразием, но были бесконечно дороги другим: теплотой, неуклюжестью, беззащитностью. Ими можно было играть в “дочки-матери” и любить их именно материнской любовью, не требующей от ребенка ни красоты, ни нарядных платьев. Безусловный символ сегодняшней игрушки для девочек – кукла Барби. Непропорционально худощавое и недетски сексуальное существо, полностью лишенное естественности и обаяния. С такой куклой в дочки-матери не поиграешь. У игры с этой куклой совершенно другие цели – она должна привить навыки потребителя. Ей, Барби, не нужны внимание и заботы. Ей нужны постоянные приобретения – новые наряды, новая мебель, лошадка для прогулок верхом, яхта, домик… Даже “дочка” нужна самой Барби для того, чтобы купить ей коляску, детские игрушки, одежду. Многие мамы надеются, что игра “в Барби” формирует вкус. Безусловно, только какой? Лично я не очень обрадовалась бы, если бы моя дочка когда-либо стала одеваться в анилиново-аляповатом стиле куклы Барби.
Замечу, что увлечение куклами Барби разделяют далеко не все девочки. Мне часто приходится слушать сетования мам и бабушек на то, что их чада вообще не хотят играть в куклы. А может, им не нравится роль служанки при Барби? А другим играм с другими куклами их никто не научил? И еще одно маленькое наблюдение: многочисленными разнаряженными Барби девочки, как правило, хвастаются друг перед другом. Играют по-настоящему в них очень редко. Однажды в такой “обарбизованной” детской компании появилась моя дочь со своей любимой куклой по имени Тая-хулиганка. Тая – прямая противоположность Барби. Продукт отечественного производства (я ее называю “жертва конверсии”), уродец с ватным туловищем, матерчатыми ногами-копытцами и с продавленным пластмассовым лбом. Любовь дочери к этой “Тайке-хулиганке” трудно объяснима, но уж совсем невозможно понять, почему через пять минут на площадке брошены все нарядные Барби, а девчонки “готовят” еду и кормят страшноватую Таю.
Дети играют в свои игры, взрослые – в свои. С помощью рекламы и средств массовой информации нас, взрослых, тоже пытаются превратить в “идеальных потребителей”. Реклама настойчиво убеждает, что “ты – это то, что ты носишь”, что семейное счастье напрямую зависит от количества в доме бытовой техники или качества сливочного масла (кофе, шампуня от перхоти и пр.).
ЧЕЛОВЕК ВЫШЕ СЫТОСТИ?
Но реклама – не единственное и отнюдь не самое сильное средство “барбизации” всей страны. Есть много других, прежде всего это средства массовой информации. Вот светские журналы – их сейчас расплодилось очень много. Читаете вы такой журнал и узнаете, к примеру, кто из известных (часто – в узких кругах, но это не важно) людей носит такую-то сумку (портсигар, зажигалку, носовой платок). Мелькают качественные характеристики (высококачественная кожа, серебро и пр.), цены (в сотнях долларов). И вы уже подозрительно коситесь на собственную заурядную сумку, которая до этого казалась вам верхом удобства и изящества.
Потом вы открываете газету и в статье об имидже делового человека читаете, что имярек никогда не оденет на себя костюм, если он не сшит покойным Версаче или другим пока еще здравствующим кутюрье. Собственный элегантный костюм не “от Версаче и К∞” резко бледнеет. Еще десять – пятнадцать подобных статей – и можно сделать вывод, что жизнь явно не удалась.
А между тем во всех этих “светских” журналах и статьях содержится не меньше вранья, чем в рекламе. Любой деловой человек, часто бывающий за границей, прекрасно знает, что офисы банков и компаний так же, как залы симпозиумов и конференций, заполняют отнюдь не толпы клиентов кутюрье. И вообще в развитых странах проблеме “что одеть” деловые люди уделяют куда меньше внимания, чем у нас. Так же, как проблеме евроремонта, например.
Но не всякий будет критически подходить к красиво поданной лживой информации. И вот уже мечты о сладкой жизни становятся путеводным маяком для одних и трагедией для других. Знакомая рассказывает – купила сыну на рынке рубашку за полмиллиона. Удивляюсь – почему так дорого. Знакомая поясняет – рубашка-то непростая, на этикетке фамилия все того же Версаче, хотя и сделано в Турции…
В Финляндии, где мне пришлось жить и работать, мои коллеги-финны замечают, что я мало похожа на русскую. Удивляюсь – почему? В ответ слышу – ваши женщины обычно гораздо ярче накрашены, всегда на высоких каблуках, очень нарядно, ярко и “по-вечернему” одеты даже на работе или на улице…
Слушаю разговор на детской площадке двух бабушек. Одна из них чуть не плачет, рассказывая о том, что пятилетнюю внучку засмеяли в детском саду – у нее нет золотых сережек. Бабушка в растерянности – надо сережки покупать, да у родителей с деньгами напряженка…
Газеты полны жалостно-возмущенных писем детей и родителей – ребенок не модно одет, над ним смеются в школе, он несчастен. Это – свободные личности двадцать первого века? Они – выше “совков”?
Отношение общества к проблемам потребления тесно связано и с отношением к богатству. Если раньше слово “богатый”, “богатей” было ругательным, то теперь для многих это – синоним слова “счастливый”. Наверное, этим нужно переболеть, нужно не в кино, а в жизни увидеть, что “богатые тоже плачут”. А еще нужно победить нищету, потому что ни один нищий не сможет понять, что счастье не приходит одновременно с заполнением кошелька или приростом нулей на банковском счете. Только забыв нищету и переболев богатством, общество сможет заново осмыслить старые притчи о душе, проданной дьяволу в обмен на обманчивый блеск золота. Если, конечно, к тому времени в России останутся среди оживших Барби и Кенов живые люди с горячим сердцем и непроданной душой…
Любовь ГЕОРГИЕВА
