Окончание. Начало см. в номере 31.
ГОРА РОДИЛА МЫШЬ – так можно оценить итоги урегулирования правительственного кризиса
Экономика страны остается разорванной на изолированные друг от друга финансово-спекулятивный и производственный сектора.
1.
Многократный разрыв между этими двумя сферами экономики по прибыльности и привлекательности операций привел к массовому перетоку капитала из производственной сферы в сферу обращения, с последующим переводом значительной его части за рубеж. На этом перетоке вырос современный банковский сектор, привлекавший дешевые средства предприятий производственной сферы и вкладывавший их во много более прибыльные спекулятивные операции. Величина происходившего таким образом перераспределения общественного продукта достигала, по оценкам специалистов, сделанным для 1994 г., до 15% ВВП в год, из которых до 6% аккумулировалась банками, а другая перетекала в финансирование операций в сфере обращения.
Эта тенденция сохраняется до сих пор, о чем говорит невысокая (6 – 9%) доля долгосрочных кредитов в общей величине предоставляемых кредитов. Такая структура кредитов отражает серьезность проблемы финансирования инвестиций в производственную сферу, где срок окупаемости капиталовложений составляет, как правило, от 3 до 10 лет. Основным источником инвестиций в этой сфере экономики остаются ее собственные ресурсы, формируемые из части прибыли и амортизации.
В ситуации разорванности воспроизводственных контуров экономический рост возможен только в замкнутых на внешний рынок секторах: в торговле, горнодобывающей и топливно-энергетической, прежде всего газовой, отрасли – за счет освоения природной ренты. Для экономики в целом такое состояние дезинтеграции гибельно – в нем теряется способность к самостоятельному развитию, поддержанию сложных воспроизводственных контуров, генерирующих добавленную стоимость и интеллектуальную ренту – основной источник современного экономического роста.
Так что последний из весомых источников прироста доходов бюджета, изысканных трехсторонней комиссией, – экономический рост – оказывается в рамках проводимой макроэкономической политики малореальным.
2.
Подведем итоги разрешения правительственного кризиса.
В проекте Постановления Государственной Думы “О недоверии правительству Российской Федерации” инициаторами этого вопроса констатировалось, что правительство “проявило полную несостоятельность в исполнении Федерального закона “О федеральном бюджете на 1997 год” и не выполнило взятых на себя обязательств… Представленный правительством проект федерального закона “О федеральном бюджете на 1998 год” по основным показателям, как это продемонстрировано в процессе его обсуждения в Государственной Думе, свидетельствует о том, что правительство не способно вывести страну из тяжелого социально-экономического и финансового кризиса”.
Изменилось ли что-нибудь принципиально в политике правительства после работы трехсторонней комиссии? Как видим, нет. Основополагающие документы правительства и Центрального банка свидетельствуют о полной беспомощности, неспособности и нежелании их руководителей что-либо серьезно менять в экономической политике. Правительство категорически отказалось обсуждать серьезные альтернативы проводимой политике, как и предложения по преодолению бюджетного кризиса, затрагивающие интересы влиятельных финансовых групп. В качестве уступки оно согласилось на формальное увеличение бюджетных доходов на 27,5 млрд руб., из которых надежно реалистичными можно считать только 1 млрд руб. Стоило ли ради такого “результата” напряженной работы трехсторонней комиссии затевать политический кризис?
Что это – самообман Думской оппозиции или обман своих избирателей? Если наше общество привыкло к тому, что президент не интересуется вопросами экономической политики и его регулярно обманывает собственное правительство, срывая исполнение всех президентских посланий и рапортуя при этом о больших макроэкономических успехах на фоне разорения производственной сферы, то Думскую оппозицию до сих пор не подозревали в экономическом невежестве. Едва ли она столь быстро деквалифицировалась. Скорее всего, дело в другом. В правящей олигархии сложился баланс интересов, основанный на продолжающемся разделе государственного имущества и денег, который никто не смеет нарушить. Думская оппозиция используется в поддержании этого баланса в качестве разменной карты, которую время от времени подкидывают для пробы сил. Против нарушителей статус-кво используются думские скандалы, инициируются проверки Счетной палаты, пишутся запросы в Генпрокуратуру, ставятся даже вопросы о недоверии правительству, которые отзываются и гаснут, как только вновь достигается равновесие.
3.
Обычно истинные мотивы критики правительства со стороны тех или иных депутатских фракций и групп в Государственной Думе не всегда понятны. На этот раз своеобразным критерием проверки оппозиционного движения стал внесенный депутатом А.Г.Пузановским проект закона “О чрезвычайных фискальных, институциональных и законодательных мерах по преодолению бюджетного кризиса”. Этот крайне актуальный в свете острого бюджетного кризиса законопроект предлагает вполне конкретные меры по существенному – на 1/4 – увеличению доходной части бюджета за счет природной ренты с экспортируемого газа, пресечения уклонения от налогообложения при экспорте ряда сырьевых товаров и импорте подакцизных товаров, изъятия в федеральный бюджет сверхдоходов Центрального банка, наведения порядка в управлении госсобственностью. В части расходов бюджета законопроект предлагает проведение реструктуризации неприлично разросшейся пирамиды государственного долга, ставшей источником сверхобогащения коммерческих структур, тесно связанных с рядом высокопоставленных нынешних и бывших членов правительства.
Проект закона предусматривает возвращение в доход государства важных доходных источников, которые сегодня незаконно используются в частных интересах влиятельных околоправительственных структур. Как и следовало ожидать, последние оказывают ожесточенное сопротивление принятию законопроекта – “заряжают” своих лоббистов в Государственной Думе, определяют отрицательное отношение к нему в правительстве и Центральном банке, развертывают кампанию его огульной критики в контролируемой ими прессе.
Выгода для государства и общества несомненна. Очевидно также, что премьер, больше обеспокоенный доходами “Газпрома”, чем бюджета, будет против принятия этой меры. По другим причинам не поддержит законопроект и министр финансов. Ведь он организовал уникальную приватизацию государственного имущества, в ходе которой государство лишилось собственности на сотни миллиардов долларов, а бюджет оказался “с носом”. Конечно, он не хочет пересматривать результаты приватизационных сделок, по которым новые собственники не выполнили своих обязательств, как этого требует законопроект. Ведь это невыполнение частенько согласовывалось с руководством Госкомимущества, а ряд приватизационных аукционов, как уже доказано Счетной палатой, проведен фактически по сговору должностных лиц с “покупателями” госсобственности.
4.
Разумеется, против принятия законопроекта выступает и Центральный банк. Ведь сегодня обладающий неограниченным правом денежной эмиссии и никем не контролируемый Центральный банк использует доходы от своего монопольного (от имени государства) права денежного регулирования на астрономическую зарплату своих руководителей (руководители среднего уровня получают в этом государственном учреждении до 8 тыс.долл. в месяц), строительство роскошных баз отдыха, повышение комфорта занятым тяжелой работой руководителям. Прикрываясь пролоббированным в свое время Центральным банком законом о самом себе, его руководители сегодня бесконтрольно распоряжаются огромными денежными ресурсами, валютными резервами государства, чинят произвол в отношении коммерческих банков. В агрессивном нежелании отчитываться перед государством за свои доходы руководители Центрального банка дошли до фактического отрицания государственной природы возглавляемого ими учреждения, претендуя на частную монополию на денежную политику от имени государства.
Так, в письме, излагающем позицию Центрального банка по вопросам, подлежащим обсуждению в рамках работы трехсторонней рабочей комиссии в соответствии с рекомендациями Комиссии Госдумы по рассмотрению федерального бюджета и внесению изменений и дополнений в налоговое законодательство, руководители этого учреждения ничтоже сумяшися написали: “Акции Сбербанка России, Внешторгбанка и росзагранбанков не “находятся в управлении”, а являются собственностью Банка России, и, следовательно, не являются собственностью государства”. Свое независимое от государственного контроля положение руководители Центрального банка подтвердили категорическим отказом допустить к проверке своей деятельности Счетную палату, выполняющую поручение Совета Федерации.
Наша страна видала за эти годы всякие случаи умыкания государственного имущества. В приватизации по-Чубайсу нередко почти бесплатная приватизация многомиллиардных объектов оплачивалась частными лицами за счет бюджетных средств. Масса примеров, когда назначенные правительством и распоряжающиеся от имени государства государственным имуществом лица используют свое положение для разорения очень доходных предприятий, приватизируя их доходы. Последние примеры, вскрытые Счетной палатой и прокуратурой, – разорение Аэрофлота, Росгосстраха, железной дороги – свидетельствуют о потерях государством сотен миллионов долларов ежегодного дохода в каждом случае. Но чтобы приватизировать… Центральный банк – это не снилось даже О.Бендеру.
5.
Как видим, руководители правительства и Центрального банка, обязанные по долгу службы радеть за увеличение бюджетных доходов, этого не делают. Как говорят юристы, налицо конфликт интересов: ведь увеличение доходов бюджета в случае принятия законопроекта достигается за счет снижения соответствующих сверхдоходов опекаемых ими коммерческих структур. Как говорят в народе, своя рубашка ближе к телу. Поэтому реакция правительства, не способного справиться с бюджетным кризисом, на принятие этого законопроекта отрицательна. Правительство предпочитает просто снижать доходы, перекладывая тяжесть бюджетного кризиса на население, жертвуя обороноспособностью и независимостью государства ради сохранения сверхдоходов влиятельных околоправительственных структур.
Бывший министр финансов призывал их делиться. За это его, по-видимому, и сняли. Нынешний министр финансов, наверное, впервые в истории этого ведомства вместо борьбы за увеличение доходов приоритетом определил сокращение расходов, которые и без того уже в полтора раза меньше минимально необходимых для жизнеобеспечения государства и общества. При этом, как видно по проведенному правительством произвольному секвестру бюджета, сокращению подвергаются все расходы, кроме расходов на обслуживание государственного долга, по которым бюджетный план существенно перевыполнен.
Перераспределение бюджетных ресурсов в пользу держателей сверхдоходных государственных обязательств – это “священная корова” правительства. Это и неудивительно, учитывая просочившиеся в печать сведения о сверхдоходах министра финансов и связанных с ним финансовых компаний, спекулирующих государственными обязательствами.
Любопытно, что критики законопроекта удовлетворенно помалкивали, когда Минфин размещал свои краткосрочные обязательства, предлагая невиданную на мировом рынке доходность в 150 – 200% годовых. Ведь каждому ясно, что если государство занимает деньги под процент, превышающий темпы экономического роста, то оно либо залезет в долговую петлю и окажется банкротом, либо будет вынуждено жертвовать интересами населения и общества, чтобы вернуть долг с процентами. У нас произошло и то и другое.
При этом согласившись на практическое аннулирование кредитов, выданных СССР странам, имеющим соглашения с Парижским клубом по причине их неудовлетворительной платежеспособности и в интересах всех остальных кредиторов, правительство и лица, интересы которых оно обслуживает, полагают, что из российского налогоплательщика и государства можно выколачивать сверхдоходы до бесконечности – они все стерпят. И действительно терпят: правительство не выполняет свои обязательства перед работниками бюджетных отраслей по зарплате, осознанно обрекая миллионы людей на голод, а образование и здравоохранение – на упадок ради регулярной выплаты многократно завышенных доходов по своим облигациям.
6.
Но самое примечательное в истории с законопроектом “О чрезвычайных фискальных, институциональных и законодательных мерах по преодолению бюджетного кризиса” – резко негативная реакция бюджетного комитета самой Государственной Думы. Заключение этого комитета пронизано трогательной заботой и болью за сохранение сверхдоходов коммерческих банков, обслуживающих пирамиду госдолга, присвоение природной ренты от экпортируемого газа “Газпромом”, частных привилегий Центрального банка. При этом агрессивная критика проекта закона местами проникнута неподдельной обидой на его авторов, а сам законопроект мистифицируется, ему приписываются явно вымышленные недостатки, якобы угрожающие макроэкономической стабильности всего общества.
Удивительно, что профильный комитет Государственной Думы не волнует судьба миллионов голодных людей, обездоленных детей, лишенных правительством положенных им по закону социальных гарантий в связи с “отсутствием денег”, что ему безразлично разрушение обороноспособности страны и разорение оборонной промышленности из-за срыва правительством выполнения своих обязательств по той же причине, что его не тревожит быстрая деградация отечественного научно-промышленного потенциала вследствие свертывания финансирования науки и образования. Для бюджетных думцев, наверное, “ближе к телу” сверхдоходы крупных коммерческих структур, которые возникли на основе перераспределения в их пользу источников дохода, принадлежащих по закону государству.
Итак, круг замкнулся. Руководители, отвечающие за бюджетную политику и в правительстве, и в Государственной Думе солидарны в своей неспособности и нежелании предложить реальные меры по преодолению бюджетного кризиса. Более того, они едины в категорическом неприятии очевидных направлений увеличения бюджетных доходов за счет возвращения государству принадлежащих ему по праву источников дохода, которые используются сегодня в интересах частного обогащения.
7.
После мирного разрешения правительственного кризиса российская экономика остается своеобразным полем чудес, где на фоне обнищания подавляющего большинства населения, государство занимается поддержанием сверхдоходов своих сверхбогатых друзей, гарантируя им сказочные по мировым меркам барыши от спекулятивных операций.
Итоги постановки вопроса о недоверии правительству и последующей работы над отклоненным проектом бюджета показали неспособность думской оппозиции что-либо принципиально изменить в проводимой экономической политике. Между тем серьезные изменения этой политики совершенно необходимы для выживания страны. Генеральная линия этих изменений лежит в плоскости повышения качества и укрепления роли государственного регулирования рыночной экономики, усиления ответственности государства за должное выполнение своих функций. Данная линия последовательно проводится Советом Федерации и поддержана президентом в его выступлении на открытии осенней сессии верхней палаты парламента 24 сентября. Есть и программа необходимых изменений экономической политики в целях создания реальных условий, обеспечивающих выход из экономического кризиса и переход к росту, которая одобрена Постановлением Совета Федерации от 11 июня 1997 г. “О неотложных мерах по повышению роли государства в регулировании рыночной экономики” и представлена в аналитическом докладе Совета Федерации “О мерах по совершенствованию государственного регулирования экономики и корректировке экономической реформы”.
Если бы вместо эскалации политической напряженности, использованной в конечном счете для торга заинтересованными людьми с обеих сторон, Государственная Дума и правительство присоединились к работе по укреплению роли государства в регулировании экономики, то многие давно назревшие меры по нормализации экономической политики, преодолению бюджетного кризиса и созданию условий для экономического роста удалось бы реализовать. Может быть, это еще удастся сделать, если ответственно подойти к планированию бюджетной и макроэкономической политики на будущий год.
Сергей ГЛАЗЬЕВ,
доктор экономических наук
