Все социальные проблемы, с которыми сталкиваются россияне, по существу, можно привести к двум знаменателям. Это, во-первых, чрезвычайно низкий уровень оплаты труда и, во-вторых, недопустимо высокая дифференциация доходов. Отсюда логически выводится житейская истина: от трудов праведных не наживешь палат каменных.
По официальным данным, соотношение доходов 10% наиболее оплачиваемых и такой же доли наименее оплачиваемых работников составляет 1:13. Впрочем, приводят еще более сильное соотношение 1:24, полученное на основе усовершенствованной методики расчетов Центра уровня жизни.
Главной причиной низкого уровня заработной платы россиян является отрыв цены труда от его стоимости. Цена труда, и в прошлом чрезвычайно низкая, существенно снизилась за последние годы.
В книге “Последние хозяева Кремля” Г.Табачника содержатся следующие данные: в год сталинской конституции (1936) рабочий на свой месячный заработок мог приобрести 241 кг хлеба, 13 кг масла, 19 кг мяса и 56 кг сахара. Ровно через 60 лет, в год президентских выборов, рабочий “свободной” России на свой месячный заработок (при условии, что он вовремя смог его получить) из перечисленного набора в состоянии купить лишь хлеб. Чтобы сравняться с реальным заработком довоенного рабочего и приобрести все остальное, нынешнему россиянину потребовалось бы увеличить свою зарплату ровно в 2 раза. При этом среднестатистический российский работник на один доллар заработной платы производит в три раза больше конечной продукции, чем аналогичный работник США.
Злободневность проблем оплаты труда в России подтверждена принятием Государственной Думой в третьем, окончательном чтении законопроекта “О прожиточном минимуме в Российской Федерации”. Документ предусматривает постепенное, в течение 5 лет, поднятие минимальной заработной платы до уровня прожиточного минимума, а также соответствующий рост пенсий, пособий, стипендий.
Реакцию нашей буржуазно-номенклатурной элиты на законопроект лучше всего, пожалуй, характеризует публикация в “Коммерсант-Daily”. В обычном для “новорусских” изданий ерническом тоне законопроект назван “вековой мечтой человечества”, “законом о всеобщем благоденствии”. При этом игнорируется широко известный факт, что привязка минимальной зарплаты к прожиточному минимуму давно стала общемировой практикой. Да и в нашей стране, до приватизации госсобственности номенклатурой, минимальная зарплата, составлявшая 80 рублей, была выше прожиточного минимума. Сегодня она отстает от него примерно в пять раз.
Примечательна также аргументация правительства,протестующего против законопроекта на том основании, что он “повлечет распространение иждивенческих настроений у отдельных категорий населения, ослабит стимулы к труду”. По логике вице-премьера Олега Сысуева, направившего письмо с протестом в Думу, граждане многих так называемых цивилизованных стран давно должны были прекратить работать, ведь там наряду с повсеместным обеспечением прожиточного минимума и средняя зарплата всего в 2, максимум в 3 раза превышает минимальную.
О том, какие реформы нужны правящей элите, поведал на страницах “Известий” Каха Бендукидзе, председатель совета директоров АО “Уралмаш”. По его словам, “нужна реформа в сознании. Мы должны платить руководителям такие зарплаты, чтобы у человека не было искушения заплатить себе самому, отщипнув от взаимозачета или еще от чего-нибудь”. Так и хочется повторить вслед за вождем: “Верной дорогой идете, товарищи!” Но, вспоминая не такое уж и далекое прошлое нашей страны, хочется спросить: а что если российский пролетариат проведет свою “реформу в сознании” и не ограничится со своей стороны “отщипыванием”?
В своей книге “Человеческие качества”, вышедшей ровно 20 лет назад, известный ученый и президент Римского клуба А.Печчеи формулирует ряд принципов, которые могут служить социальными рамками устойчивого экономического развития. Во-первых, это неотъемлемое право любого гражданина на гарантированный минимальный уровень жизни. Такой социальный минимум основан на учете человеческих потребностей в пище, жилье, медицинском обслуживании, образовании, информации, средствах передвижения и коммуникаций.
Во-вторых, параллельно с проблемой минимального уровня жизни возникает вопрос о социальном максимуме. Речь идет о тех верхних пределах, за которыми потребление и расточительство становятся предосудительными, даже преступными, и должны наказываться и пресекаться. Печчеи рассматривает наступление на максимум как часть защиты прав на социальный минимум. И именно в промежутке между крайними точками лежит путь к равноправному, стабильному обществу, несущему благосостояние и благополучие всех его членам.
Как видим, в решении наиболее сложных проблем социально-экономического развития мы можем опираться не только на набившие оскомину рецепты МВФ и наших доморощенных монетаристов, но и на куда более глубокие, отвечающие современным вызовам идеи. Пожалуй, российским труженикам пора выдвигать эти идеи как программные требования к власти.
Юрий ПАВЛЕНКО,
кандидат экономических наук
