Все чаще приходится слышать о новом рабстве – на юге России, северном Кавказе и особенно в Чечне. Переломанные, исковерканные судьбы, годы унижений и отчаяния, хаос современной России – вот что стоит за возрождением этой самой дикой формы эксплуатации. Как бы не относились к своему положению сами “новые русские рабы”, общество не имеет права на спокойное равнодушие. Необходимо незамедлительное включение всех правовых механизмов, иначе очень скоро из отдельных очагов мы получим эподемию рабства.
Во многих селах на юге России в обеспеченных семьях живут люди, которые по собственной воле выполняют самую тяжелую работу по дому, по хозяйству, не получая за свой труд ни копейки. Кто они, как оказались в таком положении и почему не ропщут? В этом попытался разобраться наш корреспондент.
Казачья станица И по местным меркам богатая, да и станичники тут не бедствуют: у всех приличные дома, дворы полны скотины, сады, огороды. Кроме коренных жителей, есть здесь и другие обитатели. Раньше их называли “бичами”, теперь, обращаясь к такому человеку, говорят “русский”. Если определить одним словом социальное положение этих “русских”, то надо, пожалуй, остановиться на слове “раб”. Только вот закавыка – раб этот свободен и, как ни странно, никуда не хочет уезжать.
Нам удалось поговорить с некоторыми из этих работников, и вот что мы узнали.
Почти все работники в прошлом – зеки, за плечами у них одна или две судимости. Хотя называют их всех “русскими”, встречаются и украинцы, и белорусы, и татары. Возраст – самый разный, от 25 до 80 лет. В основном это мужчины, женщины – большая редкость. Представительницы прекрасного пола ценятся дорого, потому что быстрее привыкают к семье, не воруют, меньше пьют, нянчат детей, которых в семьях станичников обычно бывает много. О своем прошлом эти люди рассказывать не любят, иной раз хозяева знают о работниках лишь имя да приблизительный возраст: ни у кого из них нет документов.
“На работу” попадают разными путями. Одних привозят обманом. Нанимают в России, обещают хорошо заплатить, после забирают документы и заставляют работать. Нет, не силой, а разными уловками. Говорят, к примеру: “Вот сено уберем, поедешь домой”. Потом выясняется, что надо достроить дом, убрать урожай, починить машину и так далее. Денег, понятное дело, не платят. Зато щедро угощают водкой, впрочем, тоже с умом – лишнего не дают. Кому нужен алкоголик? Жаловаться некому, да и бесполезно. “Без документов я никто, – поясняет Саша, один из моих собеседников, – упрячут за решетку до “выяснения обстоятельств” и сиди там год.” Выход он, кстати, нашел. Убежал от прежних хозяев, прихватив 100 тысяч рублей на дорогу, а значит, никогда уже не пойдет жаловаться в правоохранительные органы, поскольку поневоле стал преступником. Саша вскоре попал к другим хозяевам. На жизнь не жалуется. Хоть и поселили его в гараже, но спит на чистом белье, есть телевизор, радио, еды вдоволь. Раз в неделю водят в баню, хозяйка иной раз стирает его одежду. Дважды в день наливают по стакану водки.
Саша родом из Тверской области, из города Кашина. По профессии электротехник, был судим за хищение госсобственности: воровал продукты в сельмаге. Приходил ночью, отключал сигнализацию и брал, что душе угодно. Потом снова подключал сигнализацию – и порядок. Попался, когда взял с собой подельника. С ним и сел. В колонию ему жена с дочкой писать не стали. А когда в 1991 году освободился, узнал, что из квартиры выписан и с супругой разведен. Ни работы, ни жилья для него не нашлось. Вскоре знакомые предложили выгодное дело, надо было поехать в Чечню. Он согласился. Приехал, да так и застрял здесь надолго.
Иные приходят к хозяевам по собственной воле – все лучше, чем бомжевать. Коля, к примеру, знал своего хозяина Бориса давно. За кусок хлеба и кров построил ему дом, залил цементом двор. “Зачем, – спрашиваю, – если денег не платят?” “Не могу без работы сидеть,” – поясняет Коля.
Коля – харьковский, служил в Морфлоте, в Балтийске. Был радистом. В 1972 году его списали на берег. Вернулся домой, женился, родилась дочка. Поступил на работу газосварщиком. Все бы ничего, да нахулиганил в местном парке, осудили на четыре года. В зону сразу слух пришел, что жена его загуляла. В общем, когда вышел, терять нечего было, подался на юга и пошло-поехало…
Некоторых работников хозяева приводят в дом сами, находят на вокзалах, подбирают на улицах. Аня, которую подобрала хозяйка в шашлычной, поначалу сбегала, но каждый раз возвращалась. Теперь привыкла так, что говорит: “Моя семья”. Она живет в отдельной комнате, ест за общим столом и – редкий случай – получает пенсию. “Сеньора”, как называет хозяйку Аня, выхлопотала для нее пенсию и следит затем, чтобы деньги приносили в срок. Почти все Аня тратит на выпивку, сигареты и обновки. Их у нее целый чемодан: отрезы разных расцветок на платья, юбки, чулки, новый шарф. По секрету рассказала, что скоро накопит денег, приоденется и хозяин отвезет ее на родину – в Белгородскую область. Уезжать совсем она не хочет: “Кому я там нужна? А здесь скоро внуков нянчить буду!”
Ане больше семидесяти лет, из них двадцать она живет, что называется, “в людях”. Была замужем, родила сына. На дворе тогда были лихие послевоенные годы. Голодные годы. И Аня решилась на кражу: украла 13 мешков соли. Вместо денег – на лесоповал. Как вернулась, узнала, что сын умер во младенчестве, а муж пропал. Она подалась в бега, много всякого было, пока она не попала к “сеньоре”.
Есть среди работников преступники, скрывающиеся от правосудия. Хозяева об этом догадываются, но лишних вопросов не задают и не гонят их.
“Раба” можно купить. Цена, по слухам, невелика. От 500 тысяч рублей и выше. Все зависит от того, что человек умеет делать. Впрочем, вопрос о купле-продаже работников спорен. Во всяком случае большинство из тех, с кем удалось поговорить, уверяли, что об этом впервые слышат.
“Не хочется обратно домой?” – этот вопрос я задавала всем, с кем беседовала. Все ответили: нет, но съездить да день-другой, поглядеть на тамошнюю жизнь хотели бы. Почти все покинули родные места во время перестройки или до 1991 года и потому с трудом представляют себе сегодняшнюю Россию. А еще они боятся ее. Даже тоска по дому, по близким людям не может побороть страх. Предел их мечтаний – найти здесь одинокую женщину приблизительно их возраста и потихоньку с ней хозяйствовать. Замечу, что такое изредка случается. Но чаще сценарий жизни “бичей” пишется по-иному: бродяжничество или работа у одного хозяина, а потом безвестная смерть, без креста и надгробия. Да был ли человек-то?
Хозяйка Коли Раиса сказала мне, что недавно предложила ему уехать с Кавказа. “Я бы сама отвезла его на машине к вокзалу, купила бы билет и отправила, куда он хочет. Коля отказался. Живет пока у нас, работы для него нет, а выгонять на улицу жалко.” Да и куда уедешь без документов? Все мечтают вернуть их любыми способами. Но кто знает, не воспользовались ли их паспортами преступники и сколько убийств и грабежей “висит” на колях, сашах, анях в России?
“Почему бы не попробовать восстановить документы по закону? – интересуюсь. – Ведь сохранились же записи в колхозах, где работали, в частях, где служили, в колониях, наконец, где отбывали сроки?” Не понимают, о чем это я? Не верят, что это возможно. Боятся вновь оказаться за решеткой, в притонах, среди бомжей, в подворотнях и на вокзалах. Что ж, не спорю, восстановление документов – дело непростое и хлопотное. И все же, думаю, дело не в бюрократических трудностях. Люди, о которых я веду рассказ, потеряли веру в себя, в свои силы. Не случайно же они всячески подчеркивают, что стали жертвами обстоятельств, плохих людей, своей доверчивости. Они винят в бедах кого угодно, но не себя. И что самое удивительное – они словно привыкли к зависимости, боятся ее потерять, Вот вам и проявление рабской психологии в наши дни. Оказывается, слова о ней – не пустой звук и не пережиток прошлого. Эти люди тешат себя мыслью, что не сегодня-завтра уйдут, выкрадут паспорта, отомстят обидчикам и разъедутся по домам. А вместо этого застревают на десятилетия.
Признаюсь, что, отправляясь в командировку, я ожидала увидеть злых хозяев-эксплуататоров и бедных “рабов”, которым приходится несладко. Но увидела несчастных, запуганных людей, которые больше всего на свете боятся самих себя и не потеряли человеческий облик только потому, что за ними присматривают их хозяева. Вот уж кому поистине рабство во благо! И это тоже твои граждане, Россия.
Наталья ЛИХАЧЕВА
