Хотя российская экономика прошла уже немалый путь в своем эволюционном переходе от социалистической формы к рыночной, тем не менее научной, логико-математической методологии для выработки наилучшей стратегии такого перехода так до сих пор и не предложено, и по-прежнему он осуществляется вслепую и в расчете на везение. Такой переход подвластен субъективизму, зависит от умонастроений высшего руководства страны, политизирован и по сути своей иррационален.
Вероятно, вначале все это так и должно быть. Всякое грандиозное дело начинается с романтического этапа, знаменуемого уверенностью в легких и верных победах. Можно сказать – с самообмана. Познай и признай заранее всю громаду будущих труднейших проблем, испытаний и разочарований, мало кто одобрил бы такое дело, как наша нынешняя экономическая реформа, несколько раньше – перестройка, еще раньше – гитлеровская война для немцев, Октябрьская революция для нас, и несть числа таким примерам.
И вот этот первый этап нами пройден. Былой рыночной эйфории уже нет. Все внутренне готовят себя – будто перед страшной войной – к неудобным неожиданностям, долгим испытаниям и невзгодам. Преобладающий спектр умонастроений: отрезвление от обманутых надежд, непонимание глубинных причин столь разительных отличий объявленных целей реформы от ее действительных результатов, неверие в обозримые, а тем более скорые успехи, разочарование и озлобление от совершенного обмана, когда вместо обещанных народу рыночных благ оказывается немыслимое расслоение общества, его обнищание и люмпенизация. Причастные к этому “сусанинскому” исходу политические и государственные деятели воспринимаются как отработанный и бесперспективный политический материал.
Страна стоит перед новым перестроечным этапом, связанным с полным переосмыслением всего пути, пройденного нами после 1985 года. Его задача качественно отличается от первого этапа. Если предназначение первого состояло в том, чтобы круто, пусть даже безоглядно переломить социалистический курс неуклонной экономической и социальной деградации, то задача второго этапа – разобравшись в ворохе ошибок и плодов незрелости и наивности пионеров реформ, решительно изменить – нет, не курс! – ТЕХНОЛОГИЮ управления движением по этому курсу – курсу от тоталитарного социализма к рыночной системе народного хозяйства.
Первый, поворотный этап по сути своей является чисто политическим: надо было быстро перенастроить мировоззрение значительной части политически активного населения, консолидировать его в демократическое движение, нацелить на борьбу со старой системой власти, разрушить ее изнутри и, сменив власть, изменить направление дальнейшего развития страны с помощью очевидных декретов и законов. Далее поставить бы у государственного руля самых толковых знатоков – стратегов реформы, да их среди нас не оказалось. Остались у руля власти старые политические “взломщики” со своими прежними бойцовскими наклонностями.
Без профессионалов – стратегов реформы мы никак не можем перейти ко второму – ТЕХНОКРАТИЧЕСКОМУ – этапу реформы. Политика здесь уходит на второй план. Технократический этап – это этап набора практического опыта по управлению реформируемой экономикой, его постоянного научного анализа и осмысления, выработки корректив естественно-научными (а не политическими, с противоборством идеологий и партий) методами – и так шаг за шагом, месяц за месяцем, год за годом: все новый и новый опыт, непрерывный его анализ, необходимое уточнение технологии управления процессами реформы.
Суть этой технологии состоит в математическом и эмпирическом моделировании экономики как системы, генерировании множества ее структурных вариантов, постоянном выявлении области приемлемых стратегий и выборе из них наилучшей, оптимальной. Это – технократическая область знаний и практики, а никак не политическая. Здесь выбор того или иного изменения в стратегии реформы определяется не текущим изменением соотношения политических сил, не изменением роли того или иного социального слоя, не популистским талантом политических лидеров, а исключительно критерием максимально быстрого приближения к высшим экономическим и социальным достижениям человечества. В технократическом режиме власти нет проблемы выбора между позициями власть имущих и оппозиции. В нем весь политический спектр абсолютно бесцветен. Оперирующая сторона – стратег реформ – выбирает стратегию, исходя только из указанного выше критерия, а в какую область политического спектра она в данный момент попадет – это интерес вторичный, по существу, любительский.
Очень важное и тонкое дело – суметь не опоздать с переходом от первого этапа ко второму. Априори неумелое и в конечном счете проигрышное руководство реформой, осуществляемое занятыми не своим делом политиками, рано или поздно заведет страну в тупик. Если до этого времени технократия не овладеет властью, то властвующая элита обязательно повернет реформы вспять. Это очевидно. Мы сделали все, что было в чьих-либо силах, заявят они, и ничего не получилось. Значит, не либеральный рынок, а прежняя монополизирующая государственность – вот удел нашей страны.
Нынешнее руководство каждодневно дискредитирует саму идею перехода к прогрессивной рыночной экономике. Разочарование в ней уже стало популярным в массах, что ярко проявилось в неприятии демократов на выборах в Думу как в 1993, так и в 1995 годах. Процесс этот развивается, и близится час, когда рыночная идея станет апофеозом полного поражения ее носителей. Случись это – и Россия на долгие годы погрязнет во внутренних “переживаниях” и поисках очередных врагов своего народа.
Судьба еще дает нам несколько считанных месяцев на осознание спасительности технократической методологии осуществления реформы и позволяет теплиться надежде на лучшее будущее. Но надежде пока ничтожной, ибо популярность этой методологии в обществе находится сегодня практически на нуле. Автор встречался с ее упоминанием лишь единожды в одной из публикаций Николая Гончара. И тем не менее есть уверенность, что оно – осознание – существует у многих подспудно и может очень быстро овладеть рационально мыслящими промышленниками и предпринимателями, многочисленной технической интеллигенцией, многими из тех, кто материально и морально переживает сегодня неимоверно трудные времена. Тут действительно из искры в понимании спасительной миссии технократии может очень быстро возгореться мощное пламя, которое окажется нестерпимым для политиков, оседлавших ныне чахлую власть и неумолимо влекущих всех в бессмысленный кризис.
Понятно, что пребывающая в глубоком забвении идея технократической власти нуждается в том, чтобы освежить в памяти это понятие и указать хотя бы на один-два примера его проявления в новой технократический идеологии реформы.
Деполитизация государственной власти осуществляется путем полного отделения экономической сферы страны от государства, за которым сохраняются лишь области регулирования прав человека, безопасности, воспитания, здравоохранения, экологии. Экономическая сфера, в свою очередь, разделяется на небольшое число (4-7, оптимально – 5) самостоятельных подсистем, каждая с собственной автономной, по форме государственно-унитарной системой управления, с собственным экономическим законодательством и судом, с собственным выбором экономической модели и, в конечном счете, – экономического строя в своей подсистеме. Технократичность требует обилия адаптированного текущему времени, своей истории, культуре, экономической географии и демографии опыта хозяйствования, причем опыта с как можно большим концептуальным разнообразием. Оно – обилие опыта – и достигается в пяти параллельно развивающихся подсистемах, позволяя на основе его анализа осуществлять в каждой подсистеме непрерывную проверку правильности выбора своей основной стратегии и своевременно находить единственные верные ее корректировки. В этом – суть технократической методологии и обоснования оптимальности реформирования всей экономики страны в целом. Здесь – необходимость общего для всех и потому аполитичного критерия реформы, названного ранее.
Предлагаемая переструктуризация экономики столь значительна, что может быть оправданной для решения только предельной задачи – выйти в минимальный срок на передний фронт развития цивилизации. И эта задача неизбежно решается, ибо в вынужденно соревновательном и конкурентном взаимодействии подсистем осуществляется непрерывный естественный отбор всего самого лучшего и безжалостное отбрасывание всего мешающего выжить и победить. Будучи в одной стране, экономические подсистемы – субэкономики – не имеют национально-корпоративной самоизолированности и защиты, как это имеет место в отношениях между государствами. Они открыты друг перед другом в борьбе за существование и потому выжить могут, только жадно поглощая все прогрессивное, накопленное человечеством и творимое его интеллектом. Но уж и темпы развития будут беспрецедентными даже в современной истории.
Руслан АВРАМЧЕНКО,
кандидат физико-математических наук
