Первому вице-президенту Международного фонда “Реформа” Мартину ШАККУМУ все же удалось со второй попытки зарегистрироваться кандидатом в президенты Российской Федерации. В Центризбиркоме Мартину Люциановичу было вручено регистрационное удостоверение под номером восемь…
– Право, не знаю, Мартин Люцианович, поздравлять вас или сочувствовать в связи с официальным обретением вами статуса претендента на пост главы нашего государства…
– Откровенно, я сам пока не успел толком разобраться в собственных чувствах. Немало сил было потрачено на то, чтобы заставить ЦИК признать действительными мои подписные листы. Эта планка взята, теперь предстоит двигаться дальше. Необходимо сделать очень многое в предельно сжатые сроки.
– Сделать – для чего? Вы всерьез намерены обменять мандат кандидата на корочки президентского удостоверения?
– Давайте смотреть на вещи реально. Сегодня я могу категорически утверждать одно: из политиков новой волны я оказался первым, кому удалось преодолеть барьер сбора подписей в свою поддержку и регистрации в Центризбиркоме.
– По сути, ЦИК принудил к этому Верховный суд, вынесший решение в вашу пользу. В ведомстве Николая Рябова вам были принесены официальные извинения за отказ зарегистрировать с первой попытки?
– В кулуарах ко мне подходили некоторые члены Центризбиркома, поздравляли с регистрацией, как бы пытались загладить вину, но все это происходило в неофициальной обстановке, поэтому я не стану называть фамилии этих людей.
Кстати, вся обстановка на втором для меня заседании ЦИК была весьма доброжелательной, поэтому нет оснований предъявлять кому бы то ни было претензии. Я ведь все понимаю: у Центризбиркома задача – отсеять максимально возможное количество претендентов, чтобы не превращать выборы президента в посмешище. Оставить за бортом известных всей стране политиков нельзя, поэтому новички президентской предвыборной кампании и оказываются под перекрестным огнем. Я прорвался. Николай Тимофеевич Рябов даже стал на мою сторону, когда у одного из членов ЦИК возник вопрос, чем Шаккум лучше Брынцалова, которому было отказано в регистрации вопреки постановлению Верховного суда. Председатель ЦИК объяснил, что в моем случае Верховный суд повел себя более корректно, дал ЦИК несколько дней для выполнения своего решения. Это первое. А, во-вторых, насколько я понял, сыграло свою роль и мое выдержанное поведение в период между первым отказом в регистрации и заседанием Верховного суда. Николай Тимофеевич прямо дал понять, что моя корректность была оценена по достоинству.
– С регистрацией разобрались. С дальнейшими планами пока мне не совсем понятно. 16 июня вы намерены руководствоваться олимпийским принципом: главное не победа, а участие?
– Основная моя цель в этой кампании – убедить максимально большое количество россиян в том, что я являюсь лучшим из всех претендентов на пост главы государства. Все мои действия в ближайшие дни и недели будут подчинены этой задаче. Прекрасно понимаю, что количество голосов избирателей, завоеванных мной, во многом будет зависеть от правильности ведения предвыборной агитации. Словом, все в моих руках.
– Какую цифру вы посчитаете для себя успешной? Сколько голосов вы хотели бы получить?
– Я ставлю перед собой совершенно четкую и конкретную задачу: стать президентом России. Не буду биться об заклад, что мне удастся достигнуть желаемого с первой попытки, но и отступать я не намерен. Я твердо решил добиваться поставленной цели. Если же говорить о сегодняшней задаче-минимум, то я буду считать, что справился с ней, если мне удастся набрать больше пяти процентов голосов участвовавших в выборах граждан. Я определил для себя этот порог, поскольку намереваюсь вместе с недавно созданной Социалистической народной партией России участвовать в ближайших парламентских выборах и добиться права на создание собственной фракции в Государственной думе.
– До следующих выборов в Думу еще надо дожить.
– Убежден, что парламент мы будем выбирать не через четыре года, а гораздо раньше. Как, кстати, и президента. Моя уверенность строится на понимании того, что под будущую власть заложено множество мин замедленного действия, и заряд часового механизма на исходе. Под минами я понимаю ситуацию в отечественной экономике, политический кризис, связанный с неспособностью властей контролировать положение в стране, решить чеченскую проблему и так далее.
– Как бы там ни было, но прогнозируемый вами социальный взрыв – это все же вопрос перспективы. Сегодня вы рассматриваете вариант заключения альянса с кем-либо из других кандидатов в президенты?
– Я не стремлюсь примыкать к любым союзам, коалициям и блокам. Повторяю: моя цель – убедить россиян, что именно я лучший кандидат в президенты. Конечно, я не сноб и не чистоплюй, не настолько я зациклен на своей идее, чтобы отмахиваться от всех предложений о сотрудничестве. Наверное, я буду взаимодействовать с разными кандидатами – в тех плоскостях, где наши интересы совпадают. Но об этом, пожалуй, стоит вести разговор конкретно, с предложением в руках.
– И все же давайте определимся: с кем из кандидатов союз возможен, а с кем он неприемлем ни при каких условиях?
– Зачем вы принуждаете меня проводить границы? Если предложение будет носить разумный характер, я готов вести переговоры даже с Борисом Ельциным, с которым я сегодня нахожусь на диаметрально противоположных позициях по большинству политических и экономических вопросов. Я открыт для поиска компромиссов, лишь бы это делалось во имя России, для ее блага. Личных интересов в этой предвыборной кампании у меня нет.
– Личные цели есть у каждого, правда, они тоже бывают разными…
– В борьбу за власть я ввязался не из-за того, что мне нужно срочно найти свое место в жизни. С этим – с местом в жизни – у меня все нормально, я успел и сумел достаточно полно реализовать себя в самых различных областях (в отличие от некоторых наших штатных кандидатов в национальные лидеры, которые не мыслят жизни вне перманентного строительства политической карьеры – ничего другого они просто-напросто не умеют).
– Но ведь и вы сейчас взялись за эту самую карьеру. Чем не цель: заставить страну узнать себя?
– Узнаваемость как самоцель меня не интересует.
– А если иметь на прицеле следующие выборы? Вспомните: пять лет назад на Жириновского все смотрели как на чудака и самозванца, а сегодня его участие в президентском марафоне всеми воспринимается как должное.
– Еще раз говорю: меньше всего меня заботит личная выгода. Я думаю о стране. Конечно, мне ясно, что с первого захода стать президентом будет чрезвычайно трудно, но я вам уже сказал, что от поставленной цели не отступлюсь.
– Может, все-таки синица в руках предпочтительнее? Скажем, вам уже сегодня сделают заманчивое предложение, от которого сложно будет отказаться. Стоит ли ждать завтра?
– В чем заманчивость предложения?
– В обещанной должности, в сумме отступного – вариантов может быть масса. Вы допускаете гипотетическую возможность обращения к вам с предложением подобного рода?
– В нашей жизни все одинаково вероятно, но это не значит, что я стану сейчас обсуждать ваши абстрактные теории. Одно могу заявить категорически: я вступил в борьбу за пост президента не торговли ради. Мне некуда спешить, своего я рано или поздно добьюсь. Я поставил перед собой задачу и иду по пути ее решения. Подчеркиваю: делается это все не ради получения каких-либо дивидендов. Заключать пакты или союзы по принципу материальной выгоды я не стану ни при каких условиях.
Вопрос в ином: прежде, чем говорить о каких-либо альянсах, мне надо обрести достаточное количество своих сторонников.
– Миллион с гаком россиян, поставивших подписи в вашу поддержку, вы сторонниками не считаете? Либо миллион, по-вашему, не цифра?
– И считаю, и цифра. Но, во-первых, не надо забывать, что по российским законам каждый гражданин волен оставить автограф в подписных листах всех без исключения кандидатов в кандидаты. Миллион подписей при выдвижении не гарантирует миллиона “своих” голосов 16 июня.
Мне еще предстоит убеждать избирателей.
– Ваши аргументы?
– В первую очередь, ставка на профессионализм, на мою разностороннюю подготовку. Я закончил военное училище, работал в строительстве, руководил достаточно крупными государственными предприятиями, был генеральным директором одного из первых в Советском Союзе совместных предприятий, занимался как проблемами космоса, так и более земными вопросами, трудился в российском правительстве рядом с вице-премьером Георгием Хижой. Словом, мне многое знакомо. Последние четыре года работаю с ведущими российскими учеными-экономистами – Станиславом Шаталиным, Леонидом Абалкиным, Николаем Шмелевым, Степаном Ситаряном.
Я опираюсь на интеллектуальный потенциал фонда “Реформа”. Подобным капиталом могут похвастаться немногие кандидаты в президенты. Рассчитываю на помощь Социалистической народной партии, председателем которой стал.
Полагаю, и возраст у меня для участия в выборах самый что ни на есть подходящий. Я уже достаточно повидал на своем веку, многому успел научиться и при этом еще на протяжении десятилетий могу сохранять высокую работоспособность.
Словом, у меня есть много оснований для того, чтобы с оптимизмом смотреть в ближайшее будущее, рассчитывать на успех в этой избирательной кампании.
– Вы уже дважды в сегодняшнем разговоре упоминали Социалистическую народную партию. Она создавалась вами специально ради выборов?
– Нет, у меня более далеко идущие цели. Я намерен сделать партию подлинно всенародной. Сегодня можно говорить о существовании фактически полутора партий на территории России – это КПРФ и – частично – ЛДПР. Остальные так называемые партии – это партии Садового кольца, не имеющие никакого реального веса и авторитета в регионах России. Я хочу, чтобы наша партия через некоторое время смогла на равных соперничать с коммунистами – по количеству членов, по влиянию на страну. Эта задача поставлена.
– Но ведь в России уже существует несколько партий похожего, социалистического, толка?
– Повторяю: это чисто московская околополитическая тусовка, структуры, созданные под решение совершенно конкретных, далеких от партстроительства задач. Скажем, партия Ивана Петровича Рыбкина была придумана для того, чтобы всенародно продекларировать одну-единственную идею: о поддержке российскими социалистами кандидатуры Бориса Николаевича Ельцина на предстоящих президентских выборах. Все! Цель достигнута, рыбкинскую партию можно закрывать! Так и с другими карманными партийками.
– В становлении партии вы полагаетесь на оргструктуры объединения “Мое Отечество”?
– В определенной степени. Все-таки общественно-политическое движение и партия – это разные вещи. Перед партией стоит задача борьбы за власть.
– Полагаете, пяти тысяч ваших партийцев достаточно, чтобы ставить такую цель?
– Конечно, нет. Партия должна быть и будет массовой, всенародной. Мы надеемся, что наши первичные организации через какое-то время станут функционировать во всех краях, областях, субъектах федерации. Но это – завтра, а сегодня – активное участие в предвыборной кампании.
– У вас уже существует план этой кампании?
– Безусловно, а как иначе? Другое дело, что наш план – не догма, а набор основополагающих принципов и технологий, сообразно которым мы и предполагаем строить свою работу в ближайшие недели. Считаю, что к любому делу надо относиться творчески, если рассчитываешь на положительный результат.
– Планируете ли вы поездки в регионы, встречи с избирателями на местах?
– Это не будет центральным звеном моей кампании. Россия слишком велика, чтобы успеть прочесать ее вдоль и поперек на оставшееся время, наносить же, выражаясь терминологией военных, точечные удары, посещать лишь избранные регионы бессмысленно. Мне нужно познакомить с собой всю страну.
– А вам со страной знакомиться, значит, нет нужды?
– Я достаточно хорошо знаю российскую глубинку, так как фонд “Реформа” является исполнителем федеральных программ по повышению занятости населения. В последнее время мне довелось побывать в горных и предгорных районах Дагестана (то есть Северный Кавказ мне знаком), в городе Заволжске Ивановской области, в котором, как в капле воды, отразились все проблемы районных городков центрального региона России. Жизнь страны я знаю не понаслышке.
Что же касается предвыборной агитации, то в этом отношении я очень рассчитываю на средства массовой информации.
– Вы предпочитаете форму прямого обращения к избирателям или же полемику с другими кандидатами в надежде, что в споре родится истина, и она будет на вашей стороне?
– Надо использовать все средства и методы. Конечно, я предполагаю изложить согражданам свои взгляды, принципы, позиции. Дебаты более зрелищны, в них легче проявить себя, блеснуть эрудицией, остроумием. Но вопрос теледебатов зависит, как вы понимаете, не от меня одного. Для этого нужны спарринг-партнеры.
Если вас интересует мое отношение, повторю: я готов к любой форме публичного обращения к избирателям. Мне есть, что сказать, есть, чем убедить.
– И все-таки: в основу своих выступлений вы предполагаете положить критику существующего положения вещей либо некую позитивную программу, ориентированную на будущее?
– Без критики не обойтись. Как можно говорить о планах, не разобравшись с тем, что сегодня происходит со страной, не сказав, кто несет персональную ответственность за случившееся?
– На какого избирателя вы предполагаете делать главную ставку? Согласитесь, у каждого кандидата свой электорат.
– Мой электорат – все россияне. Единственно, кого я даже теоретически не вижу (и видеть не хочу) среди своих сторонников, это крайние радикалы. Это с одной стороны. С другой, я опираюсь на данные отчетов социологов, которые рисуют собирательный портрет моего избирателя. Получается такая картина: это люди в возрасте 30 лет и старше со средним специальным, неполным высшим и высшим образованием. Этот электорат симпатизирует мне в тех регионах, где меня уже хорошо знают.
– Привлечение к себе повышенного внимания путем скандалов, сенсационных заявлений – это ваш путь?
– Опять-таки на этот вопрос нельзя ответить однозначно. Все будет зависеть от конкретной ситуации.
– Скажем, вы готовы обнародовать компромат на своих оппонентов?
– Компромата у меня более чем достаточно, но я не считаю, что это корректный путь в предвыборной борьбе. Другое дело – критика действий нынешнего правительства или развенчание популистских лозунгов отдельных кандидатов, однако это ведь не есть компромат, это реальная оценка положения вещей. Скажем, как я могу молчать о том, что сегодня в нашей стране самыми богатыми людьми вдруг оказались чиновники? Взяточничество стало государственной политикой, чиновники заинтересованы в развале механизма госуправления, поскольку в этой ситуации принятие всех решений целиком зависит от единственного автографа на бумаге или одной печати, лежащей в сейфе у высокопоставленного взяточника. С этим необходимо бороться. Если я посчитаю нужным назвать конкретные фамилии, я их назову.
– Компромат, носящий личностный характер, также припасен в вашем арсенале?
– Не скрою, я хочу победить на выборах, но это совсем не означает, что мне нужна победа любой ценой. Есть этические, моральные барьеры, которые я никогда не нарушу. Удары ниже пояса – не мой стиль.
– Но вы готовы к тому, что ваши оппоненты могут оказаться не столь разборчивы в средствах?
– Ради Бога. Это вопрос совести каждого. Пусть ищут, пусть.
– Однако вы не чувствуете оснований для беспокойства?
– Разумеется, вступая на тропу президентской борьбы, я анализировал различные варианты, включая самые худшие. Бояться мне нечего, скрывать что-либо я не собираюсь. Конечно, все мы не безгрешны, но каяться особенно мне не придется.
– И все же вы предполагаете предпринять дополнительные меры безопасности, связанные с тем, что теперь ваша фигура в буквальном смысле будет привлекать повышенное внимание самых разных людей?
– Не беспокойтесь: все, что нужно, будет сделано и уже делается. Но вы ведь не рассчитываете, что я сейчас расскажу вам все свои секреты? Это уже будут не секреты.
– Но вы уже подвергались угрозам, наездам?
– До этого пока не дошло. Были мелкие пакости. К примеру, в день проведения учредительного съезда нашей партии по каналам информационных агентств было распространено сообщение, что по указанному нами адресу проводится съезд партии Ивана Рыбкина. Все это выглядело так мелочно и смешно! На подобные комариные укусы стараемся внимания не обращать, хотя понимаем, что в ход может быть пущена и тяжелая артиллерия.
– Игра в президенты – удовольствие дорогостоящее. Известно, кто играет в команде Ельцина, кто помогает Жириновскому. О ваших союзниках с тугой мошной пока не слышно.
– Я бы не переоценивал влияние денег на исход предвыборной кампании. Конечно, какие-то средства необходимы. Я их получу. Есть юридические лица, готовые в соответствии с российским законодательством перечислить определенные суммы на счет моего штаба. Сейчас ведутся переговоры с потенциальными финансовыми союзниками, но имена называть рано. Рассчитываю на отклик граждан, которые захотят поддержать меня материально.
– Реклама в СМИ может разорить кого угодно. Вы делаете ставку на печать, телевидение. На это откуда деньги?
– Из тех источников, о которых я только что сказал. Столько будет средств, столько и будет моей рекламы в прессе, в электронных СМИ. Не забывайте и о том, что всем кандидатам по закону будет предоставлено бесплатное эфирное время. Так что вы скоро увидите меня на телеэкране, услышите по радио. До встречи!
Андрей ВАНДЕНКО
