Как подсчитано в “библиографическом справочнике “Писатели Москвы”(изд-во “Московский рабочий”, 1987 г.), у меня в общей сложности вышло 32 книги. Несколько моих книжек появилось позже. Но это, так сказать, лишь видимая, надводная часть моего журналистско-писательского айсберга. Я написал еще немало руководящих статей, которые на местах принимались к неукоснительному исполнению. Я являюсь также автором программных речей, которые во время их оглашения неоднократно прерывались аплодисментами, переходящими в бурную овацию. Моему перу принадлежат официальные тексты, которые были встречены низовыми организациями с небывалым энтузиазмом…
К сожалению, собрать все это многожанровое великолепие под одной крышей я не могу. Как, например, я докажу, что итоговую статью о знаменитой сессии ВАСХНИЛ (1948 г.) писал не ближайший сподвижник академика Т.Д.Лысенко, а я? Где найти свидетелей, которые бы подтвердили, что секретарь ЦК КПСС по идеологии М.А.Суслов с трибуны XII съезда комсомола оглашал приветствие, написанное мною?
Кстати, этот документ был одним из первых, который я написал за высокорангированного чиновника. Так вот, месяца за два до начала очередного комсомольского съезда некоторых работников “Комсомолки” мобилизовали на подготовку предсъездовских, съездовских и послесъездовских материалов. Я сидел в отделе пропаганды ЦК ВЛКСМ и вымучивал текст приветствия ЦК КПСС комсомольскому съезду. Инструктор, в чье распоряжение я поступил, объяснил, что в этом документе должны быть определены задачи, которые станут программой для всего комсомола на ближайшее будущее. Высокая ответственность стотонным грузом давила на мои плечи, я карабкался, как мог, но у меня ничего не получалось.
В соседнем кабинете трудился Семен Арбузов, общепризнанный газетный зубр. Он уже ни раз писал статьи и доклады комсомольских и некомсомольских вождей, резолюции всевозможных пленумов, конференций и слетов. А я был зеленым новичком. И вот теперь мы должны были вступить в переписку, – я написал ему, а он потом мне: Арбузову было поручено подготовить ответное слово съезда на приветствие ЦК КПСС.
Я с ужасом глядел на свою начатую страничку с зачеркнутой первой фразой и терзался, что подвожу старшего товарища, обрекаю его на вынужденный простой. Ведь пока я не отдам ему своего “Приветствия”, он не сможет писать ответ. Стрелки настенных электрических часов с пугающим треском скакали по циферблату, а я по-прежнему сидел на “нуле”.
Вдруг дверь распахнулась, и в комнату влетел Арбузов. “Надоело ждать, сейчас будет мне выволочка!” – похолодел я.
— Ну как успехи? – спросил он дружелюбно.
Я тоскливо развел руками, он понял все.
— А у меня уже готово, – весело сообщил он.
— Как готово? Ведь я ничего еще не написал. Откуда вы знаете?
— Не знаю, но догадываюсь. Вот послушай, прочту.
Я слушал, раскрыв рот. Передо мной был виртуоз мысли, маг слова, волшебник литой мускулистой фразы. В жизни никому так не завидовал!
— А ты не тушуйся, – ободряюще сказал Арбузов, закончив чтение. – Возьми мой текст. Он поможет тебе очертить круг вопросов, я последовательно отвечал по тем позициям, которые должны быть у тебя…
На следующий день я закончил работу и понес ее своему инструктору. По его указанию я вписал два абзаца. Зав. сектором сказал, что текст слишком растянут, и я эти вставки выбросил. Зам. зав. дал мне свои замечания, и я опять вставил два абзаца. Зав. отделом эти абзацы не утвердил, и мой проект принял первозданный вид. Потом он понес его секретарям. А мне сказал, чтоб я возвращался в редакцию, если потребуюсь, мне позвонят.
Никто мне больше не звонил, и я в конце концов решил, что мой вариант зарублен окончательно и бесповоротно.
В день открытия съезда ВЛКСМ я был в Большом Кремлевском дворце. В президиуме появились руководители партии и правительства, встреченные бурными продолжительными аплодисментами. Объявили, что слово для оглашения приветствия ЦК КПСС предоставляется товарищу Суслову, которого до этого я никогда не видел. На трибуну поднялся какой-то перекрученный, сухой человек со впалой грудью и, подтягивая локтями брюки, открыл папку недружелюбно оглядев зал, он высоким лающим голосом стал оглашать текст. Мой текст, написанный в кабинете инструктора отдела пропаганды, он прошел все инстанции и попал в руки Суслова.
…Минуло уже немало лет, а мне до сих пор трудно разобраться в чувствах, охвативших меня тогда. Нет, я не испытывал никакой радости от того, что мои фразы повторяет, как попугай, столь высокая персона. Мне стало стыдно, что я участвую в какой-то некрасивой, нечестной игре. Ведь комсомол хотел знать, что скажет ему ЦК партии, а говорил со съездом я, литсотрудник “Комсомольской правды”…
Через несколько дней после окончания съезда я встретил в редакции Семена Арбузова.
— Слышал, как оглашали твое приветствие? – спросил он.
— Слышал. Изменили, всего несколько слов.
— А меня переписали заново, – вздохнул газетный зубр. – Ни одной моей запятой не оставили.
Как я ему позавидовал и на этот раз!..
Лиха беда начало! Меня стали привлекать к изваянию руководящих монолитов. Постепенно я насобачился работать легко и быстро, не испытывая при этом душевных терзаний. И единственно, что меня всегда озадачивало, так это подбор цитат. Законы номенклатурного жанра требовали, чтобы любой доклад, любая речь, резолюция, постановление опирались на высказывания основоположников марксизма-ленинизма, подтверждающих правильность действий нынешних вождей. Но как быть, если Маркс ничего не говорил о пользе освоения целинных и залежных земель в Казахстане, а Ленин не указывал на необходимость проведения Всемирных фестивалей молодежи и студентов? Вот и приходилось срочно выискивать у классиков что-нибудь такое, хоть отдаленно соответствующее задачам сегодняшнего дня…
Моя бурная анонимная публицистика, достигшая вершин во времена Никиты Сергеевича, внезапно оборвалась при Леониде Ильиче. Кто-то из работников ЦК, с которыми я иногда выступал в соавторстве, сообразил, что негоже фельетонисту писать программные документы партии. Так что от имени Брежнева я ни одного шедевра не произвел. Для создания выдающегося литературного памятника нашей эпохи – брежневских “воспоминаний” – подобрали более серьезных исполнителей.
Ну слава Богу!
Аминь!..
Илья ШАТУНОВСКИЙ.
