Сказка-притча Дж. Оруэлла, написанная 50 лет назад, – это легко узнаваемая картинка советской страны эпохи сталинской диктатуры. Это почти советская хроника между 1917 и 1945 годами с позаимствованными оттуда событиями и основными образами. Тем не менее модель эту же можно было наблюдать и в последующие годы: повторялись прекрасные заповеди и скандирующие их толпы, повторялась механика вождизма и борьба за власть, ощущения великого подъема и всеобщего обмана. Сверьте свои ощущения со страницами “Скотного двора”.
“— Так вот, товарищи, как устроена наша жизнь?” Давайте смотреть правде в глаза. Нищета, непосильный труд, безвременная смерть – вот наш удел. Мы появляемся на свет, мы получаем ровно столько корма, чтобы не умереть с голода, а рабочий скот еще и изнуряет себя работой, пока не выжмут из него все соки, когда же мы ни на что больше не годны, нас убивают с чудовищной жестокостью.
Но разве таков закон природы? Но разве страна наша так бедна, что не может прокормить тех, кто в ней живет? Нет, товарищи, нет, нет и еще раз нет. Земля… обильна, климат ее благодатен, и кроме нас она способна прокормить досыта еще многих и многих… Почему же мы влачим это жалкое существование?
Итак, что делать? Работать день и ночь, не щадя сил, и свергнуть… иго! Восстание, товарищи! – вот вам мой завет. Я не знаю, когда разразится восстание – через неделю или через сто лет, но я уверен,… рано или поздно справедливость восторжествует. Всю свою, хоть и недолгую жизнь положите, чтобы приблизить ее! А главное – донесите мой завет до тех, кто придет вам на смену, и путь грядущие поколения доведут борьбу до победного конца.
И главное, товарищи, будьте стойкими. Не дайте увлечь себя с пути борьбы никакими доводами… И да будет наше единство в борьбе, наше товарищество нерушимо!”
“Животные разбились на два лагеря; один выдвинул лозунг “Голосуйте за Обвала и три дня работы в неделю”, другой – “Голосуйте за Наполеона и полную кормушку”. Только Вениамин не примкнул ни к одному лагерю. Он не верил ни в грядущее изобилие, ни в экономию труда… говорил он, они как жили, так и будут жить, иначе говоря, плохо”.
“…Стукач получил задание обойти ферму и объяснить животным новые порядки.
— Товарищи, – сказал он, – я надеюсь, вы все поймете, какую жертву приносит товарищ Наполеон, взвалив на себя еще и руководство фермой. Уж не думаете ли вы, товарищи, что руководить легко? Напротив, это серьезный, тяжкий труд… Он был бы просто счастлив не принимать решений сам, а доверить это вам. Но кто поручиться, что вы не примите неверное решение?..
— Однако храбрости мало, – сказал Стукач, – преданность и беспрекословное повиновение – вот что важно… Дисциплина, товарищи, железная дисциплина! Вот наш девиз на сегодняшний день. Один неверный шаг, и враг нападет на нас…”
Всю зиму животные работали как каторжные. Но труд был для них счастьем: они не жалели сил, шли на любые жертвы – их вдохновляло, что они работают ради себя, ради грядущих поколений…
Весну и лето они работали по десять часов в день, а в августе Наполеон объявил, что отныне им придется работать и по воскресеньям после обеда. Явка на воскресники, разумеется, строго добровольная, но тем, кто не явится, паек урежут наполовину”.
“В январе стало не хватать кормов, выдачу зерна сильно урезали и скотине объявили, что взамен зерна выдадут побольше картошки. И тут обнаружилось, что почти весь урожай картошки замерз в буртах – их не прикрыли на зиму. Чуть не вся картошка почернела, потекла. Животным случалось по целым дня не есть ничего, кроме мякины и кормовой свеклы. Над фермой нависла угроза голода…
…нехватка кормов ощущалась еще острее. Всем, кроме свиней и псов, опять урезали пайки. Уравниловка при распределении кормов, объяснил Стукач, противоречила бы духу скотизма. Как бы там ни было, Стукач без труда доказал животным, что нехватка кормов лишь плод их воображения, на самом же деле кормят их до отвала.
Пайки, урезанные в декабре, в феврале урезали снова… Но свиньи жили припеваючи и даже тучнели…
И хотя трудностей хватало, они отчасти искупались тем, что жизнь животных приобрела несвойственный ей до сих пор возвышенный характер. Никогда они столько не пели, не слушали речей не ходили на демонстрации”.
“Но о …стойлах с электрическим светом, горячей и холодной водой, сокращении рабочей недели, – ни о чем подобном теперь уже и речи не было. Наполеон заклеймил подобные излишества, сказал, что они противоречат духу скотизма. Работать, не щадя сил, и жить скромно – вот в чем истинное счастье, говорил Наполеон.
Хотя скотный двор богател, создавалось такое впечатление, что животные не становились богаче, за исключением, конечно, псов и свиней… Например, Стукач объяснил животным, что свиньи ежедневно кладут много сил на составление малопонятных штуковин, которые называются “данные”, “отчеты”, “протоколы” о “докладные”. Это были большие листы бумаги – они убористо исписывались, после чего отправлялись в топку. На них, утверждал Стукач, зиждется благополучие Скотного Двора. Однако ни свиньи, ни псы своим трудом прокормить себя не могли, а вон их сколько развелось, да и на аппетит они не жаловались.
Что до остальных животных, их жизнь, насколько они понимали, какой была, такой и осталась. Они вечно надоедали, спали на соломе, ходили на водопой к пруду, работали в поле, зимой страдали от холода, летом – от мух. Порой те, то постарше, рылись в слабеющей памяти, пытаясь вспомнить, лучше или хуже им жилось сразу после восстания…”
Сказку Дж.Оруэлла “Скотный двор”
читала Юлия АЛЕКСАНДРОВА.
