Как КАТЯ попала в тон
Сейчас Катя Лель вовсю милуется с профессией; картину эту приятно наблюдать, потому что, поскольку профессия отвечает Кате взаимностью, это зрелище подпадает под эстетский десерт.
Мы уже публиковали первую часть беседы Антона Желнова с барышней, где она, уверенная в себе (еще бы: природные данные плюс гигант Айзеншпис, станешь тут уверенным!), много рассказала о себе. Но Желнову все мало; он выуживает из героини все новые нюансы; это я его настропалил – говорю: ты это, каналья, больше об ощущениях спрашивай, чтобы через них, стрекулист, передать образ человека.
Желнов расстарался и вытащил без малого исповедь из Лель. Но это нормально. Лель – человек интересный, у нее есть мысли. МЫСЛЯЩАЯ ПЕВИЦА, вот.
– А ты пой лучше, пой.
– Я пою.
Отар КУШАНАШВИЛИ,
Главред “МузПравды”.
– Не трудно ли тебе осознавать то, что отныне ты не принадлежишь себе, что ты должна делать так-то, а не как ты сама хочешь? Ведь теперь ты живешь по определенным правилам игры, выходить за которые нельзя.
– Да. Безусловно. Даже когда я первый раз выступала в Парке Горького, я уже тщательно продумывала свой выход, свои жесты, свою улыбку… Я репетировала перед зеркалом каждый взгляд. Когда началась моя работа с Львом Валерьяновичем Лещенко, я поняла, что самое страшное – выйти на сцену человеком легкомысленным, не подготовленным ни профессионально, ни морально, ни психологически, и я подумала, что лучше я подожду год, два, три, но я наберусь этого опыта, буду заниматься с балетмейстером, визажистом, стилистом и т.д. Я буду набираться культурного опыта, воспитательной работы, но выйду на сцену подготовленной. Я очень много набралась опыта благодаря Льву Валерьяновичу, который посоветовал мне Валентина Гнеушева, и я занималась с его ученицей. Мне кажется, что именно пластика избавила меня от всех внутренних комплексов. Когда ты продумываешь свой выход на сцену и то, как ты покажешь себя зрителю, самое главное – не комплексовать. Я поняла, что надо быть такой, какая ты есть, и не надо ничего придумывать. Меня все время спрашивали: а ты придумала какую-то историю, чтобы выходить к народу, на что я отвечала: а почему я должна что-то выдумывать и обманывать народ, я такая, как есть. Я хочу быть такой, какой меня создал Бог, какой меня воспитали родители. И вдруг я понравлюсь зрителю? А если не понравлюсь, то я буду достигать того желаемого, чего они хотят. Поэтому самое главное – это быть человеком, какой ты есть на самом деле. У меня открыта душа, если я люблю жизнь, то почему я должна быть другой? Это же глупо.
– Каждый, кто живет на этой Земле, имеет право на скрытую частную жизнь. Каждый, но не артист, как бы грустно это ни звучало. Людям всегда будет интересно все то, что от них пытаются скрывать. Как ты смотришь на это?
– Знаешь, что самое странное… Этот вопрос я задавала себе лет с 12. Я всегда знала и была уверена в том, что я буду жить в Москве, что я встречу хороших людей, и каждый раз я задавала себе вопрос: что же мне в жизни нужно, готова ли я к этим проблемам, и первое, что я поняла для себя, хотя и страдала при этом, что нужно всегда выбирать между личной жизнью и карьерой. Это самое первое правило, самое необходимое. И как-то всегда получалось, что я жертвовала людьми, дружбой, хотя у меня много впечатлений осталось от этих людей, но я понимала, что надо в какой-то момент уходить и не связывать себя с этими людьми, т.к. тебе это может навредить в дальнейшей жизни. Я понимаю, что я никогда не буду являться чем-то хорошим для людей, потому что человек, который на виду у всех, он всегда будет интригой и будет жить неподвластным себе, как бы он ни старался показать себя с хорошей стороны, на него все равно покажут пальцем и скажут, что он плохой. Поэтому я стараюсь относиться к этому спокойно и не обижаясь. Надо чем-то жертвовать, прежде чем добиться чего-то. Я готова к этой жизни, хотя и знаю, что это трудно.
– Ты причисляешь свою деятельность к одному из видов искусств?
– Да.
– Каждый, кто считает себя человеком искусства, прежде всего должен воздействовать на людей. Понятно, что ты делаешь это с помощью музыки, с помощью той самой душевности, простоты, теплоты, миндальности твоих песен. Чего ты хочешь добиться, к какому желаемому результату ты хочешь прийти?
– Наверное, самым главным результатом для меня будет являться то, что, отдав свою душу зрителям, я пойму, что они меня понимают и чувствуют все то, что чувствую и хочу им передать я. Должен быть взаимообмен. Если я буду получать что-то взамен и видеть это в глазах людей, то это будет для меня самым большим счастьем.
Сцена – это губка, которая впитывает очень быстро все самое красивое. Нужно обязательно делать профессиональное, красивое шоу. Это безумно профессиональная работа на сцене, постоянные репетиции, танцоры, свет, костюмы и весь тот антураж, который необходим для настоящего красивого шоу. Естественно, что если ты выйдешь на сцену просто так, то у тебя никогда не получится сразить зрителя, даже если ты будешь доказывать ему, что у меня вот такая душа, что я вот такая хорошая. Никому это не нужно! Люди привыкли видеть красоту и получать все в готовом виде, в готовом результате, когда они сами видят, что человек работал и у него действительно задействовано очень много людей для того, чтобы получить хороший результат работы и сделать красивое шоу.
– Вот так говорят все, и никто не хочет пробовать, что-то делать по-другому, как-то экспериментировать. А вот не кажется ли тебе, что все-таки можно обойтись без дорогостоящих декораций, танцоров, поиграв при этом в театр одного актера. Неужели можно пробудить и растопить публику только какими-то декорациями, спецэффектами? Почему так все думают? А как же было раньше, когда на сцене ничего не было, кроме артиста, а энергетика исходила такая, что люди плакали, танцевали, грустили в одном концерте. Такое есть и сейчас. Шоу, оно просто как дополнение…
– На мой взгляд, публика не совсем еще готова к тому моменту, когда она может воспринимать все в открытом, доступном состоянии души человека. Мне кажется, еще есть та грань, но очень бы хотелось, чтобы она отошла на задний план. Безусловно, в концерте нужна смена настроений: эмоции, чувства. Если же брать по отдельности песню, лирику, когда я просто вышла и ушла и при этом я добралась до сердец людей, нашла при этом ту нотку, пробудила те чувства, переживания, которые в каждом из нас присутствуют, – значит, это возможно, и я была бы безумно счастлива, если бы у меня это получилось. Будем стараться.
Я хочу, чтобы люди меня ждали и в их душе я оставляла частичку веры в жизнь, веры в завтрашний день. Надо, чтобы каждый человек нашел ту частичку себя, те чувства, которые называются любовью, ради которых хочется жить. Самое сложное – это сохранить себя. Я бы очень хотела сохранить те качества, которые воспитывались у меня на протяжении всех этих лет, чтобы во мне остались доброта, искренность к людям, чтобы жизнь меня не сломала. Я хочу преодолеть все преграды и остаться на достойном профессиональном уровне.
Так много в этой жизни проблем и преград, а самое обидное, когда их тебе строят твои самые близкие люди, которые тебе помогали в этих шагах. Я уже столкнулась с этим, к сожалению. Но я думаю, что все это временные явления и это все пройдет.
– Кто твои идеалы? На кого ты хочешь быть похожей сейчас? Ведь в начале пути подражательство – это обязательное занятие, а потом в тебе проснется что-то свое, оно уже просыпается…
– Самое интересное, когда мне было 7 – 8 лет, я безумно радовалась и со слезами на глазах смотрела и слушала людей, которые сами пишут музыку, слова и потом исполняют. В моей жизни осталась такая память о певице Анне Герман, обладательнице потрясающе красивого голоса, и когда она ушла из жизни, то для меня это было страшной трагедией, но сейчас для меня такой доброй и очень светлой осталась София Ротару. Я помню, что она звучала везде, где только можно. Все любили ее песни. Ее лирика души, ее открытость взгляда, чистота, обвораживание людей своим голосом, своими глазами и своим сердцем…
Она так глубоко брала меня, что я сидела и плакала, смотря ее по телевизору. Меня спрашивали: “Катя, почему ты плачешь?”, а я отвечала: “Может быть, Аллой Пугачевой я не буду, но Софией Ротару буду точно. Я достигну того уровня и желаемого результата”. Я безумно хотела быть похожей на нее, быть такой открытой, светлой и чистой. Мне, конечно же, нравилась Алла Пугачева, но она была для меня какой-то недоступной, недосягаемой. Безусловно, мне очень нравилась Лайма Вайкуле своей элитарностью, интеллигентностью, умением подать себя, умением красиво одеваться, хорошо выглядеть. Я обожаю Шаде. Она нравится мне своей тембральностью. Даже когда я еще не видела клипы, я засыпала и просыпалась под эту музыку. Мне очень нравится Стинг. Я постоянно слушаю музыку этих людей, и мне кажется, что эта музыка дала мне при приезде в Москву сформировать себя как личность. Я очень много училась у этих людей как у профессиональных исполнителей. Мне безумно нравилась тембриональная окраска Шаде, ее низкие колориты, хрипота в голосе. Я не курю, но, к счастью для себя, сейчас открыла голос с какой-то хрипотой, с каким-то шармом. Благодаря своему учителю по вокалу Юрию Николаевичу Баздыреву я добилась этого. Это очень одаренный человек, с которым я занималась на протяжении трех лет вокалом и занимаюсь по сей день. Для меня очень сложным было брать низкие нотки, мне были близки какие-то более высокие, сопрановые ноты, но сейчас я совершенно спокойно плаваю в этих низких регистрах и получаю колоссальное удовольствие от того, что у меня это получается. Вот благодаря этим людям я больше всего варилась в своем душевном и музыкальном мире.
– Какая из сегодняшних песен больше всего отображает твое душевное состояние на сегодняшний день, от какой композиции ты таешь?
– Если брать сегодняшний день, то мне очень близка песня Ильи Резника “Елисейские поля”. Я не знаю, почему, но мне эта песня очень близка, хотя она не о моей истории жизни. Резник писал ее специально для меня, и он очень хорошо почувствовал то состояние моей души, в котором я живу сегодня. Там есть какая-то тоска, какая-то печаль, радость ожидания встречи. Для меня эта песня на сегодня очень близка, и я полностью растворяюсь в композиции.
– Публику в Москве вообще очень трудно удивить чем-то в наше время. Но ты хочешь воздействовать на людей чистотой и открытостью своей души. Правильно?
– Да. В нашем мире нужны чистота, доброта, простота.
– А ты романтик по своей натуре?
– Да. Я романтичный человек, но я не витаю в облаках, стараясь все-таки трезво и реально рассуждать и ставить перед собой реальные цели.
– Это я спросил вот для чего. У тебя есть в мире такие места, где бы ты находилась в состоянии гармонии?
– Да. Конечно. Я очень люблю природу. Мой любимый цвет по гороскопу – зеленый, и я родилась в год Тигра. Мне кажется, где существует зеленый цвет – там есть жизнь, какое-то действие, какая-то суета и в то же время покой. Безумно люблю огонь, сидеть у камина, костра… В этом огне ты растворяешься и вспоминаешь что-то хорошее, теплое. Обожаю море, солнце и жизнь. Я люблю жизнь. Люблю сидеть у моря, когда ты смотришь в небесную даль, просторы бескрайней воды и понимаешь, как ты мал.
– И в то же время, как велик…
– Да. Твои возможности в этом мире неограниченны, как много нового ты можешь открывать для себя каждый день. Еще очень люблю небо и звезды. Люблю простор, где нет конца. Но в то же время иногда мне становится страшно, что в этой бездне я останусь одна и никогда оттуда не выйду. Я вообще человек, связанный с мистикой. У меня было несколько таких ситуаций.
– А что за это время ты научилась ценить в людях? Какие качества? И с чем ты не могла смириться в столице?
– В Москве я всегда не понимала высокомерия, тщеславия, когда человек с тобой общается так просто, потому что ему надо общаться. Мне очень нравится откровенность, и я люблю, когда люди говорят правду, какая бы она ни была. Безусловно, я ценю открытость души человека и доступность общения. Меня все время пугает, и я не могу смириться с завистью людей, когда человек начинает тебе завидовать.
– Давай посмотрим немного вперед. Впереди тебя может ожидать такая штука, как звездная болезнь…
– Да. Самое сложное – это, пройдя через все, остаться такой, какая ты сейчас есть. Я бы очень этого хотела и буду к этому стремиться. Я хочу остаться человеком. Мне кажется, что это возможно. Поживем – увидим.
Антон ЖЕЛНОВ.
