СНПР выступает за спасение отечественной науки, и это я считаю очень важным: у страны нет будущего, если нет будущего у науки.
После августовского кризиса зарплата ученого дотягивает только до половины прожиточного минимума, поэтому 80 % питерских ученых и научных сотрудников подрабатывают на стороне. А на основном рабочем месте занимаются чаще всего ремонтом научно-технического оборудования и оснащения лабораторий, так как эта база не обновлялась уже более 10 лет. Еще год-два, и даже ремонтировать будет нечего. Ценнейшим научным материалом является информация научных журналов, редко выходящих в нашей стране, но регулярно выпускаемых за рубежом. Этого материала мы лишены уже в течение пяти лет. Не говорю уж об Интернете: выхода в мировую информационно-коммуникационную сеть, насколько мне известно, не имеет более половины научных учреждений системы Российской академии наук. Нередко сетуют на то, что огромная часть ученых перетекла за океан. Это еще не вся беда. Научные кадры стареют: средний возраст докторов и кандидатов наук уже давно перевалил за 50, а профессоров – за 60. Конечно, есть некоторые “модные” отрасли (социология, политология и др.), но при всем уважении к этим направлениям науки с непосредственным производством они связаны весьма относительно. Молодой ученый сегодня – это большая редкость. Да и зачем молодым идти в науку, если денег не платят, квартиру не дают, а научные знания не востребованы?
А. ЕМЕЛЬЯНОВ,
Санкт-Петербург
