На фоне беспросветного пессимизма последних месяцев сегодня в заявлениях правительства появился проблеск надежды. “Последние три месяца, – констатировал недавно вице-премьер Маслюков, – идет непрерывный рост объемов производства. В среднем в области промышленности мы растем в месяц на 3,1 процента, причем такие отрасли, как пищевая, легкая, текстильная, химическая промышленность, машиностроение растут на 7 – 8 процентов”.
Неужели кризис позади? Во всяком случае, вице-премьер утверждает: “Данные об экономическом росте укрепили наши позиции во взаимоотношениях с МВФ. У нас имеется уверенность, что в апреле – первой половине мая соглашение о рефинансировании долгов наших предшественников МВФ будет достигнуто. А больше от этой организации ничего не нужно”.
РОСТ И ПОДЪЕМ – ДВЕ БОЛЬШИЕ РАЗНИЦЫ
Действительно ли есть основания для позитивных прогнозов? Во всяком случае, ожидаемого обвала не произошло – это уже кое-что. Однако наметившийся в отдельных отраслях рост не стал следствием реализации какой-то целенаправленной и продуманной программы правительства. Скорее, для его объяснения подходит известная поговорка: не было бы счастья, да несчастье помогло. Резкое – в три с половиной раза – обесценение рубля по отношению к доллару после 17 августа привело к повышению конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей на внутреннем рынке, поскольку импорт в целом резко сократился. Высокая доля импортных товаров на внутреннем рынке в предыдущие годы была прямым следствием искусственно завышенного курса рубля по отношению к доллару. Такая ситуация препятствовала развитию реального сектора российской экономики, поскольку большая часть средств направлялась не на инвестиции в отечественное производство, а на закупку импортных товаров, что было выгоднее.
С другой стороны, после 17 августа возросли доходы от экспортных отраслей, имеющие для российской экономики определяющее значение. Около 40 % ВВП составляет сегодня валютная выручка от экспорта. Ситуация резкого падения курса рубля по отношению к доллару оказалась чрезвычайно выгодной для экспорта. Повысились его эффективность и доходность. Теперь за каждый вырученный доллар экспортер имеет не 6, а целых 23 руб., в то время как издержки производства выросли не более чем в два раза. Таким образом, появилась возможность инвестировать средства в расширение экспортных производств.
Далеко не последним фактором роста производства явилась достигнутая правительством Примакова относительная политическая стабильность, равно как и неоднократные заявления о готовности правительства сделать все возможное для поддержки российского производителя. Как бы ни относиться к Кабинету Примакова, нельзя не признать – это самое честное и ответственное правительство за весь “реформаторский” период. Как результат – лучше поступает валютная выручка, честнее собираются налоги. Но здесь резервы еще огромны.
Однако рост в отдельных отраслях промышленности далеко не тождественен стабильному экономическому подъему. Маслюков признает, что его очень беспокоит падение потребления и инвестиций. “Это, – говорит он, – опаснейший фактор, способный погасить начавшийся процесс оживления”. Еще больше беспокоят общество непрекращающиеся попытки разрушить хрупкую политическую стабильность. В последние недели мы наблюдаем настоящее контрнаступление либеральных реформаторов, которые предрекают правительству неизбежный крах в случае отступления от догматов “монетаристской” доктрины. Они отнюдь не считают свое поражение окончательным и жаждут реванша. В этом им активно помогают “демократические” СМИ. Авен, Борис Федоров, Кириенко, Дубинин – всем предоставлено слово, всем открыта зеленая улица.
Ключевой проблемой для российской экономики остается проблема долгов. После 17 августа ситуация коренным образом изменилась. Сумма внутреннего долга достигла 1,5 бюджета, а стоимость обслуживания внешнего долга по своим размерам стремительно приближается к объему средств, собираемых в бюджет.
В этом году России предстоит выплатить около 17,5 млрд долл. При доходной части бюджета, не намного превышающей 20 млрд долл., рассчитаться по этим долгам невозможно. Речь может идти об их реструктуризации или частичном списании. Но для этого необходимо перво-наперво договориться с МВФ, от отношений с которым всецело зависит и реструктуризация долгов Лондонскому и Парижскому клубам.
В предыдущие годы несмотря на то что Россия выполняла не все “монетаристские” требования МВФ, кредиты все равно предоставлялись. Причем всякий раз это обставлялось условиями, выполнение которых наносило экономике России многократно больший ущерб, чем сам объем предоставляемых кредитов. Среди них – либерализация экономической деятельности, отказ от количественных ограничений на импорт алкоголя, отмена обязательной предтаможенной экспертизы экспортируемых товаров и т.п. Эксперты МВФ систематически проявляют непрофильный интерес к таким проблемам, как расчленение российских естественных монополий, ратификация договора СНВ-2, ограничение военно-стратегического сотрудничества России с ее традиционными союзниками. Но главный тезис МВФ – “жить по средствам”, то есть ограничить до минимума, а еще лучше – свернуть вовсе расходы на науку, образование, вооруженные силы
А что такое страна без науки, образования, современных вооруженных сил? Это колония нового типа – поставщик на мировые рынки дешевого сырья и свалка токсичных отходов. Такая – и никакая другая! – роль в мировом разделении труда уготована России в стратегических планах МВФ.
Несмотря на все уступки России, руководство МВФ по-прежнему проявляет недовольство. Вот что заявил совсем недавно директор-распорядитель МВФ Мишель Камдессю: ”Ваша главная проблема заключается в том, что многие моменты на пути рыночных реформ вы выполнили лишь частично, а кое-что и вовсе сделали безрезультатно”.
ЧЕГО ХОЧЕТ МВФ – ТОГО ХОТЯТ ЛИБЕРАЛЫ
Так что же нужно МВФ от России? По словам того же Камдессю, их главная забота – “чтобы Россия не превратилась в Кубу или Северную Корею”. В подобный альтруизм, признаться, слабо верится.
За годы “реформ” Россия получила от МВФ кредитов на сумму 20,8 млрд долл. Большая часть этих средств ушла на выплату процентов по государственным ценным бумагам, поддержание курса рубля в пределах, заданных “валютным коридором”, и тому подобные губительные для российской экономики мероприятия.
Сегодня нам объясняют, что, в сущности, МВФ хочет от всех стран только одного – чтобы в стране была твердая валюта. При наличии твердой валюты, говорят нам “стратеги” из МВФ, в страну легко привлекать инвестиции, нормально развивать внешнюю торговлю, не возникает проблем с выплатой внешних долгов, бюджет сбалансирован, экономика развивается динамично. О том же самом говорят сегодня и ушедшие в отставку либеральные реформаторы, пугая нас катастрофическими последствиями эмиссии и инфляции.
Действительно, стабильная валюта для страны благо, никто с этим и не спорит. Но разве это единственное благо и его нужно добиваться любой ценой?
Между прочим, добиваться стабильности национальной валюты и бороться с инфляцией можно по-разному. Что такое инфляция? Это ситуация, когда денежной массы в стране больше, чем товарной массы. Следовательно, для того, чтобы бороться с инфляцией, следует либо ограничивать денежную массу, либо увеличивать производство товаров.
Можно, конечно, было бы обеспечить выпуск отечественных товаров, которые поглотили бы денежную массу и свели инфляцию к минимуму. Но реформаторы поступили по-другому: они решили ограничить денежную массу на рынке. Для этого был создан своего рода “пылесос” в виде рынка государственных ценных бумаг, который “отсасывал” все рублевые средства из экономики за счет сверхдоходности на этом рынке, которая в “лучшие времена” достигала 300 % годовых в валюте. Естественно, очень скоро все деньги из реального сектора перетекли туда.
Стремясь ограничить денежную массу, правительство также проводило политику систематической невыплаты заработной платы, пенсий и социальных пособий. Действительно, национальная валюта на какой-то период времени стала стабильной, но при этом собственный реальный сектор оказался практически парализованным, а потребности в потреблении все больше стали закрываться за счет импорта.
Практически все государственные ресурсы, все собираемые налоги, все доходы от экспорта, все кредиты МВФ уходили на поддержание этой ситуации.
Правительство предприняло попытку снижения доходности по государственным ценным бумагам и с этой целью допустило на рынок нерезидентов, то есть иностранные компании. Это событие было поворотным пунктом. Внутренние, рублевые, долги государства стали долгами внешними, валютными.
Важно понять, что “инвестиции” нерезидентов, вызывавшие бурное восхищение у “реформаторов”, – это инвестиции в государственные ценные бумаги, а отнюдь не в российскую промышленность. Их допуск действительно позволил сбить доходность по государственным ценным бумагам с 300 до 20 %. Реформаторы уже предвкушали успех. Еще немного, говорили нам, и доходность по ГКО окончательно упадет, а средства вновь потекут в реальный сектор. Однако по мере снижения доходности иностранные “инвесторы” стали задумываться: пирамида ГКО росла, доходность снижалась. Когда она равна 300 % – отлично, можно позволить себе рискнуть. Когда 20 % – хорошо, доходность тоже высокая по западным меркам. Но возникает вопрос: а сколько это может продержаться? Реальный сектор экономики не работал, налоги не собирались, бюджет “кормился” преимущественно за счет кредитов МВФ. Очевидно, решили “инвесторы”, крах близок. Значит, надо убегать!
В такой ситуации какой-то случайный фактор, например изменение конъюнктуры на мировых рынках, легко может спровоцировать панику и бегство “инвесторов”. И тогда они в массовом порядке предъявляют государственные ценные бумаги к оплате. А платить-то нечем! Давайте посмотрим: какая страна, следовавшая политике МВФ, избежала обвала. Мексика? Южная Корея? Индонезия? Бразилия? Такой нет.
ХОТИМ В РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО?
А что делать этим странам дальше? Ждать помощи от того же МВФ? Они ее дождутся. Но в обмен на новые уступки, которые будут означать не что иное, как окончательную колонизацию экономики.
На это отечественные либеральные реформаторы заявляют: посмотрите, живут же люди в той же Бразилии! И в белых штанах ходят, и на карнавалах, несмотря на грядущий дефолт, пляшут до упаду! Пора бы и нам умерить национальную гордыню, отказаться от претензий быть великой державой.
Правда, если уж говорить конкретно о Бразилии, ситуацию там никак не назовешь стабильной. Только в первом полугодии этой стране предстоит выплатить по долгам более 90 млрд долл. Сложность этой проблемы усугубляется тем, что подавляющее большинство бразильских предприятий не является национальным достоянием, а принадлежит иностранным гражданам из тех стран, которые имеют контрольные пакеты в МВФ. Они и распоряжаются всей прибылью с этих предприятий. Да, конечно, тем, кому удалось устроиться на эти предприятия, обеспечен в целом приемлемый уровень жизни. По бразильским меркам, разумеется. В зарплату бразильского рабочего не заложены расходы на отопление, горячую воду, даже на теплую одежду не заложены, только на белые штаны, в которых, как известно, собирался расхаживать по этому сказочному городу известный литературный персонаж.
Но тогда уж скажите честно, господа либерал-реформаторы, что вы хотите именно этого! В этом случае надо как можно скорее подписать с США соглашение о финансовой помощи в обмен на наше ядерное разоружение, составить самое либеральное в мире законодательство для иностранных инвесторов, обеспечить зарубежным компаниям режим наибольшего благоприятствования в России. А заодно победить коррупцию в высших эшелонах власти, от которой серьезные инвесторы бегут как от чумы. И установить единые для всех правила игры.
То-то задача для либеральных реформаторов!
ОТ УТОПИИ К РЕАЛИЗМУ
Если же перспектива стать современной колонией и ходить в белых штанах по сорокаградусному морозу нас не привлекает, нам нужно думать о развитии реального сектора. Для того чтобы проводить более жесткую политику по отношению к тому же МВФ, нужно опираться на внутренние ресурсы, некий внутренний двигатель развития страны.
Сегодня в качестве панацеи от всех бед нам предлагают радикальное снижение налогов. В частности, Григорий Явлинский предлагает снизить до 10 % налоги с физических лиц, до 20 % – общий объем платежей для предприятий. В случае значительного снижения налогов, по его мнению, произойдет рост собираемости, а кроме того, предприятия смогут больше средств направлять на инвестиции.
Это, увы, не более чем иллюзия. Те, кто сегодня платят налоги, будут платить и дальше, а те, кто не платят, платить и не будут – ни больших, ни малых.
Просто за счет снижения налогов не возникнут новые предприятия, не вырастет налогооблагаемая база.
Но ведь на Западе растет! – возражают нам “реформаторы”. Да, на Западе растет, хотя и не всегда, а у нас не вырастет!
У нас, к сожалению, не сложилось реальной рыночной экономики. Проводившиеся на протяжении последних лет “либеральные рыночные реформы” не были, по сути дела, ни рыночными, ни либеральными. Да и реформами они тоже не были.
Систему, существовавшую при Советской власти, либерал-реформаторы называли командно-административной. Административное распределение ресурсов, по их мнению, порождало невиданную коррупцию. Но что же стало при “реформаторах”? При них в административном порядке делились миллиарды долларов, делилось накопленное за 70 лет национальное богатство. Результаты аукционов были известны до их проведения, в миллионеры назначались. Либерал-реформаторы действовали в худших большевистских традициях: даешь план любой ценой! Коллективизация наоборот. Все было начато “не с того конца”. Развитие банковской системы не может идти опережающими темпами по сравнению с реальным сектором экономики. Между тем в России коммерческие банки появились задолго до начала гайдаровских “реформ”. Стоит ли удивляться, что банковская система в ее нынешнем виде не выполняет своей главной функции – инвестирования в производство и может только паразитировать на различных искусственных финансовых рынках, занимаясь превращением государственных финансов в частные, перекачкой национального богатства за рубеж и другими столь же гибельными для экономики страны операциями.
Простой пример: минеральная вода, быть может, исключительно хороша и полезна при каких-то расстройствах пищеварения. Но если у больного прободная язва желудка, необходимо неотложное хирургическое вмешательство и никакому врачу не придет в голову прописывать больному минералку в качестве основного лечебного средства. Между тем российские реформаторы поступают именно таким образом.
Когда же мы поймем, наконец, что настоящий, здоровый рынок в России еще не сложился? И ждать, пока рынок сложится сам собой, мы не можем.
Речь должна идти о формировании отечественного рынка на основе государственных федеральных программ.
Государственные программы отнюдь не сводятся, как полагают некоторые деятели правительства, только к строительству дорог и иным общественным работам. Речь идет прежде всего о перепрофилировании неконкурентоспособных производств, создании малых предприятий, выпускающих импортозамещающую продукцию. Жаль, что правительство не желает обратить внимания на имеющийся в этом направлении опыт, в том числе и на программы, разработанные Фондом “Реформа”.
Только после того, когда будет сформирована достаточная налогооблагаемая база, страна перестанет зависеть от импорта, а бюджет станет действительно реальным, то есть достаточным для обеспечения национальной безопасности страны и удовлетворения основных потребностей граждан, можно будет всерьез заняться стратегическими перспективами развития российской экономики. Магистральный путь здесь только один – выход в число передовых стран, производящих высокотехнологичную продукцию на основе последних достижений науки.
На словах даже либеральные реформаторы признают, что “в период структурной перестройки государство обязано способствовать созданию передовой структуры производства, характерной для развитых стран”. Однако, сетуют они, деньги из бюджета, выделяемые на осуществление таких программ, все равно утекают в неизвестном направлении, а сами программы не дают быстрой отдачи. Замечу, что система, при которой деньги утекают, была создана самими же либеральными реформаторами и вряд ли им есть смысл на кого-то жаловаться.
Но для того чтобы такие программы стали реальностью, необходимо важнейшее условие: либерал-реформаторы не должны вернуться к власти.
“Предположим невероятное, – пишет либеральный реформатор Евгений Ясин, – сторонники реформ вновь вошли в правительство. Преодолевая сопротивление, они делают то, что надо делать с чисто экономической точки зрения”.
Они ничего не забыли и ничему не научились. Как всегда, они точно знают, что надо делать. Вот только этого “невероятного” сценария либерального реванша мы не должны допустить никогда. Для России он смерти подобен.
Мартин ШАККУМ
президент Фонда “Реформа”
