В конце ХХ столетия социалистическая идея, казавшаяся такой перспективной во второй половине века XIX, переживает глубокий кризис своей идентичности. Но дело в том, что это кризис не только социалистической идеи. Ценности гуманизма, неограниченных возможностей человека, антропоцентризм, восходящий к традиции эпохи Просвещения, в ХХ в. подверглись очень серьезным испытаниям. В этом смысле ХХ в. – это сумерки гуманизма. Век ХХ стал не эрой социального освобождения человека, как предполагалось, а эпохой всеобщей стандартизации, конвейерного производства, невиданного засилья бюрократии, общества “массового потребления” и “одномерного человека” в западном мире и – массовой нищеты в странах “Третьего мира”, ужасов нацизма и применения ядерного оружия массового поражения.
Опыт строительства социализма в СССР показал, что недостаточно ликвидировать классовое неравенство и создать плановую экономику. Необходима система ценностей, добровольно принятая и разделяемая обществом. Бюрократический коллективизм и догматический материализм был отвергнут общественным сознанием и не соответствовал национальным традициям.
В ХХ в. действовали и конкурировали между собой два основных течения социализма: социализм коммунистический и социализм реформистский, опирающийся на теоретическое наследие Эдуарда Бернштейна и его последователей. (Так называемый национал-социализм как направление крайне правой идеологии, радикальная разновидность фашизма выходит за рамки социалистической идеологии.)
Социализм коммунистический достиг немалых успехов в области социальной, создал уникальную альтернативную капиталистическую модель – централизованную плановую систему экономики. Но всеобщее огосударствление всех сфер жизни и хозяйства, антидемократическая практика неизбежно привели систему “реального социализма” к кризису.
Социализм реформистский достиг, особенно в послевоенной Европе, во второй половине века серьезного прогресса. Социал-демократам и социалистам удалось, опираясь на кейнсианские методы государственного регулирования, создать элементы социального государства, резко расширить сферу социальных гарантий для широких слоев населения. Хрестоматийным примером такого опыта является шведская модель социализма, общества социального благоденствия. Социал-демократическая партия Швеции с небольшими перерывами находится у власти в королевстве с 30-х гг. Хотя необходимо учитывать, что этот опыт носит в целом локальный характер и не стал фактором общемирового развития.
Реформистский социализм, социал-демократия после действительно впечатляющих успехов в конце концов не смогли в полной мере устоять перед неоконсервативной, праволиберальной волной, символами которой были тэтчеризм в Великобритании и рейганомика в США. Социалисты и социал-демократы в Западной Европе были вынуждены отказаться от своих программных положений о широкой национализации и строительства социалистического общества без крупного капитала и финансовой олигархии и ограничились определенными социальными реформами, не затрагивающими суть социально-экономических отношений и отношений собственности.
Так, политика президента-социалиста Миттерана во Франции, провозгласившего последовательно левую программу, успехом не увенчалась, и социалисты от нее в конечном итоге отказались. Пришедшая недавно к власти лейбористская партия Великобритании фактически перешла на либеральные позиции, отказалась от пунктов своей программы, предусматривающих национализацию крупных монополий, и не собирается покушаться на основные итоги масштабной приватизации госсобственности, проведенной консерваторами.
В тоже время идея социального государства вовсе не является исключительной прерогативой социалистов и социал-демократов, т.е. левых. Как известно, одним из авторов концепции социального государства был Людвиг Эрхард, создатель германского экономического чуда, экономист и политик христианско-демократической ориентации. На Западе широкое распространение имеет социальная доктрина Католической церкви, на которую опираются партии христианско-демократической ориентации.
Что касается стран Восточной Европы, бывшего социалистического лагеря, то здесь левая волна, вызвавшая интерес общества к партиям левого направления, сходит на нет, ибо ни социалисты в Венгрии, ни социал-демократы в Польше (проигравшие недавно парламентские выборы право-популистскому блоку “Солидарность”), ни социалисты в Болгарии, ушедшие в глухую оппозицию, не смогли предложить альтернативу праволиберальной политике. Более того, в ряде случаев, как например в Венгрии, социалисты, наследники венгерских коммунистов, проводят более либеральный курс в экономике, чем их консервативные оппоненты христианско-демократического толка.
Однако потребность в социалистической идее по-прежнему существует в мире. Во многих странах мира избиратели постоянно голосуют за партии левого социалистического направления. Капиталистическое общество, основанное на извлечении прибыли любой ценой не может быть вечным. Особенно актуальна социалистическая идеология для России, где современная капиталистическая реставрация отбросила значительную часть населения в нищету и бесправие. Социалистическая идея, идея социальной справедливости не может исчезнуть, пока существует человечество. Она переживет свой кризис и возродится, но это будет уже новая социалистическая идея, свободная от утопий прошлого, способная предложить новую систему ценностей, основанных на принципах солидарности, а не бюрократического коллективизма, опирающаяся на естественные исторические традиции, а не абстрактные формулы будущего.
Борис РОМАНОВ,
секретарь Социал-демократического союза,
член президиума СДС
