В издательстве “Русский мир” только что вышла в свет книга “Русский народ в национальной политике. XX век”. У нее сразу три автора – Александр Вдовин, доктор наук, профессор МГУ, Александр Никонов, доктор наук, ответственный сотрудник Министерства по национальной политике и Владимир Зорин, председатель Комитета Государственной Думы по делам национальностей. Книга, написанная на основе широчайшего круга источников и отражающая самые острые аспекты российской национальной политики, безусловно вызовет и общественный интерес, и острую дискуссию.
Мы благодарны постоянному эксперту “Социалистической России” Владимиру Юрьевичу Зорину за предоставленную эксклюзивную возможность познакомить наших читателей с некоторыми положениями этой книги.
История попыток построения общегосударственной общности людей на отрицании национальных ценностей русского и других народов России и СССР свидетельствует о громадной значимости русской и российской национальных идей, необходимости их разработки, постоянного обогащения и культивирования. В конечном счете именно ослабление чувства национальной идеи привело к трагическим последствиям – ниспровержению вековых устоев народной жизни, гибели миллионов людей, разрушению российской государственности, существовавшей три четверти века в форме Союза ССР.
РУССКАЯ ИЛИ РОССИЙСКАЯ?
Русскую идею не следует отождествлять с российской, как это нередко делается и в наши дни. В.А. Дьяков, например, отказывает русской идее в праве на существование из-за опасности ее истолкования в этнонациональном духе, ведущем к шовинизму и национальной исключительности. “По этнологическим и историческим условиям, – пишет он, – для нашей страны гораздо более подходит государственно-национальный подход, трансформирующий “русскую идею” в идею российскую”. Такой подход не представляется единственно верным не только из-за своеобразной презумпции виновности по отношению к национальной идее как таковой (русская идея – ее разновидность), но и потому, что сознательные попытки “трансформации” национальной идеи в наднациональную (идею новой исторической общности – советского народа) успехом, как известно, не увенчались. Русскую и российскую национальные идеи не следует отождествлять потому, что каждая из них имеет свое содержание, или, как говорит А.И. Солженицын, “свой объем понимания”.
Русская идея сегодня – это осознание русскими людьми, народом в целом своей идентичности, общего пути, общих задач, общей ответственности и обязанности строить лучшее, гуманное и справедливое общество. Аналогичная идея есть (должна быть) у каждого из российских народов. Интегральная же российская идея является (должна стать) делом всех российских народов. Это – осознание необходимости отыскания народами России новой формулы российской государственности, способов совместного преодоления кризиса, выживания, самоспасения, самопреобразования ради достойного существования и сосуществования, взаимообогащения, органичности соединения различных народов, культур, традиций, конфессий в единой политической российской нации. Иначе говоря, российская идея есть осознание российской идентичности во имя благополучия и процветания российской нации как согражданства.
Выработка и принятие ныне действующей Конституции России, последующие события народной жизни с особой силой выявили потребность россиян в общенациональной идее, которая объединяла бы и вводила национальные чувства в русло подлинного патриотизма. Поиск такой идеи далеко еще не завершен. Краткая, понятная и принятая большинством сограждан формула не выработана.
ФОРМУЛА МИФА
В прошлом, как известно, национальная идея выражалась в ряде сменяющих друг друга идеологем. С середины XI в. в этом качестве выступало утверждение киевского митрополита Илариона “Истина и благодать – в законе Христа, а не Моисея”, в котором закон Христа, устанавливавший равноправие между народами, принявшими христианство, противопоставлялся закону Моисея, распространявшемуся лишь на один еврейский народ.
С первой половины XVI в. известна теория монаха псковского Елеазарова монастыря Филофея “Москва – третий Рим”, утверждавшая идею преемственности ведущей роли Москвы, Русского государства в православном христианском мире после утраты ее Римом и Константинополем.
В 1830 г. товарищем министра народного просвещения графом А.С. Уваровым была предложена формула “православие, самодержавие, народность”. Одобренная царем, она вплоть до 1917 г. оставалась основой народного образования и воспитания. С 1917 г. новая власть утверждала в сознании россиян “истинность” формулы “коммунизм – светлое будущее”, во имя которого народ должен был строить, одолевать врагов, терпеть лишения в настоящем ради приближения прекрасной цели.
Со времен горбачевской перестройки в качестве некоего аналога национальной идеи стала усиленно насаждаться идея “вхождения в мировую цивилизацию”. Такая постановка цели не принесла лавров ее автору. Вскоре эта идея эволюционировала в ельцинско-гайдаровскую задачу “вхождения в рынок” и через него опять же включение страны в общецивилизационный поток. При этом считалось, что “демократической России” национальная идея не нужна и даже опасна (вот она, русофобия!), ибо демократия и патриотизм несовместимы.
Объективно такие идеи обрекали Россию на роль маргинала “мировой цивилизации”, одной из подчиненных структур мирового рыночного хозяйства. Реакция отторжения “низов” (народа) от “верхов” (идеологов) в этой связи вынуждала последних внимательнее смотреть на ведущиеся в стране поиски новой объединяющей общество идеи, в которой бы нашли свое место “демократия”, “многоукладность”, “многопартийность”, “рынок”, “связь с Западом”, эффективное управление, определенного рода “социальная справедливость”, “демократический патриотизм (национализм)” и другие ценности.
УКАЖИТЕ НАМ МЕЧТУ!
В поиск национальной идеи и ее краткой формулы включилась, в частности, правительственная “Российская газета”, отражая его с августа 1994 г. под рубрикой “Национальная идея и идеал нации”. Размышления и предложения на эту тему тиражируются и другими средствами массовой информации. К достижениям на пути поисков следует отнести прежде всего само осознание того, что идеи либерализма, демократии и рынка, поднятые на щит в качестве главных лозунгов “переходного периода”, никак не могут претендовать на роль общенациональных вдохновляющих символов: ради них массы явно не желают и не будут класть свою жизнь или все силы на алтарь Отечества.
Еще более далеко от признания в качестве общенациональной идеи предложение России просто стать Западом, или нормальным полноправным членом Европейского сообщества. По мнению известного кельнского профессора Г. Симона, лозунг: “Возвратимся в Европу!” – близок практически всем полякам, выражая в самом общем виде польский консенсус – национальную мечту Польши. Но он с сожалением отмечает, что русской мечты такого рода “увы, не существует”. Действительно, трудно рассчитывать на то, что русские и россияне вдохновятся идеей уподобления кому-то. Известная японская формула: “Возьмем все полезное с Запада, но останемся сами собой”, – явно выигрывает в сопоставлении с вариантом национальной идеи в трактовке немецкого профессора.
Вряд ли могут рассчитывать на успех описания национальной идеи, воплощаемые в пространных политических программах, равно как и в наборах ценностей, якобы наиболее близких россиянам. В.В. Бакатин, к примеру, полагал, что российская национальная идея может быть наиболее адекватно выражена в рамках “единство, очищение, процветание”. По мнению Ф.М. Волкова, сегодняшний национальный идеал должен органически включать в себя такие “дорогие и близкие сердцу каждого россиянина высшие ценности, как свобода, единство, процветание, труд, счастье, достаток, равенство, согласие, душевная чистота”. В.В. Кудрявцев писал, что российская национальная идея заключается в осознании всеми жителями России себя россиянами, преодолении ими этнического национализма, идея эта может быть выражена простым лозунгом: “Россия для россиян!”
В.В. Аксючиц считает достаточным для выражения сущности русской идеи двух составляющих. “Бог и Отечество – формула русской идеи”, – утверждает сопредседатель партии “Российское христианское демократическое движение”.
Татьяна Глушкова стоит на стороне тех, кто полагает: русская идея – это социализм, считая при этом, что вторая часть формулы должна звучать: “русский социализм”, означающий единственную альтернативу западной цивилизации, ведущей человечество к гибели. “Русский социализм, основоположенный Сергием Радонежским, мечтавшийся Достоевскому, обдумывавшийся П. Флоренским и живущий теперь в душах генетически русских людей”, – говорит о нем эта писательница.
Одна из заявок на решение этой задачи предложена в концепции, обнародованной академиком Г.В. Осиповым. “Настоящее общее дело, на основе которого может возникнуть настоящая человеческая идеология, – пишет он, излагая исходные положения концепции, – должна сочетать такие качества, как: быть добровольным, позитивным, осуществимым; затрагивать интересы большинства, выгодным и обществу, и человеку, и государству; основываться на возвращении к хорошему в прошлом”. Автор отвергает цель реформ, осуществляемых ныне, доказывая, что “построение” капитализма в России в условиях, когда мир стоит перед выбором: или отказ от рыночно-потребительской экономики, или глобальная катастрофа, – это тупиковый путь, трагические последствия следованию которого уже налицо. Гибельным для России автор считает и возврат к социализму в том виде, каким он был в СССР до начала перестройки.
В качестве антипода основным идеям государственно-бюрократического социализма, рыночно-потребительского капитализма, идеям духовной деиндивидуализации, авторитаризма могла бы стать, полагает Г.В. Осипов, новая триада идей (под старой имеется в виду “самодержавие, православие, народность”, сыгравшая, по мнению автора, свою положительную роль в истории России), а именно: “духовность, народовластие, державность”. Каждая из составляющих новой формулы государственной российской идеи имеет свое содержание.
Духовность означает отнюдь не веру в монарха или православие. Она выражает прежде всего нравственные начала общественной жизни и моральные нормы поведения в обществе, включая терпимость, уважение к различным мнениям, конфессиям; стремление к сотрудничеству, примат добра над злом; приоритет интересов Родины перед всеми другими интересами.
Народовластие (демократия) предстает как антипод авторитаризма, тоталитаризма, государственно-бюрократического капитализма и социализма, как обслуживание народа государством (а не наоборот), как власть закона, а не политических крикунов, непримиримых националистов.
Державность понимается как воссоздание взаимодействия сосуществующих народов в рамках целостного геополитического пространства, служащего условием сохранения русского и других, объединившихся с ним народов в целях избежания геноцида, истребления. Именно державность, по мнению Осипова, являет собой форму перехода к постцивилизации.
Поиск идеи – продолжается!
