На краю Западной Африки расположена самая старая франкофонная (т.е. франкоязычная и приверженная взаимодействию с французской культурой) страна региона – Республика Сенегал. Сенегал был первой французской колонией в этой части Африки, исторически так сложилось, что его столицу Дакар именуют “маленьким Парижем”.
ФРАНКОФОННАЯ ГАРМОНИЯ
Действительно, в Дакаре сердце радует удивительный симбиоз культур. Крупнейший в Африке микробиологический Пастеровский центр и крупнейший же Институт ислама. Великолепный “черный балет” (Национальный театр Даниэля Сорано) и еще одно крупнейшее научное учреждение – Институт фундаментальных исследований Черной Африки. Заслуженным авторитетом пользуются и Дакарский университет, и местный центр по изучению океанографии.
Французская колониальная администрация в Западной Африке в свое время сумела найти заветный “ключик” к сердцам африканцев. В отличие от англичан, скажем. Последние, проводя колониальную политику, всегда опирались прежде всего на местную феодальную верхушку, что отнюдь не мешало установлению расистских порядков (особенно в Южной Африке, в Родезии или, скажем, в Бечуаналенде (ныне – Ботсвана). Французы же не боялись идти “в народ”, в общины африканцев, способствуя реальной демократизации. Даже сегодня, а что уж говорить о годах колониализации, трудно представить себе какого-нибудь английского чиновника-визитера за общим столом в африканской деревне. Французы же, как, впрочем, и русские, весьма колоритно вписывались и вписываются в местный быт.
СОВБРАТСТВО И АФРИКА
Говоря о русских, я имею в виду прежде всего многочисленных специалистов, с хрущевских времен постоянно отправлявшихся в постколониальную Африку. Правда, у нас тоже бывали проколы. Так, первый посол СССР в Гвинее товарищ Солод за свои высокомерные и расистские высказывания поплатился постом и был выслан. После этой истории на Смоленской площади стали более тщательно отбирать кандидатуры для дипломатической работы на черном континенте. Кстати, сегодня, похоже, все возвращается на круги своя: к примеру, небезызвестный Доку Завгаев стал послом в Танзании, как будто посольская работа – лучшее место ссылки. Африканцы прекрасно понимают подобное отношение: какого-либо прогресса в российско-танзанийских связях ожидать не приходится.
В отношении же Сенегала сбой произошел на самом высшем уровне. В 1972 г. планировался визит сенегальского президента Леопольда Сенгора в Москву. Перспективы экономического сотрудничества в то время были неплохими и могли компенсировать идеологическую конфронтацию (в Кремле считали, что Сенгор строит “не тот социализм”, правящая в Сенегале Социалистическая партия всегда тяготела к французским социалистам, а не к так называемому “социалистическому лагерю”).
Однако Леонид Брежнев назначил на ту же дату, когда должен был принимать Сенгора, встречу с президентом США Ричардом Никсоном. Дипломатическую неувязку можно было разрешить, принеся извинения и договорившись о других сроках встречи. Брежнев же решил показать себя полным хозяином положения. На свой запрос сенегальцы получили ответ в таком духе: “А зачем вам Брежнев? Он лишь лидер правящей партии, глава государства у нас Подгорный, пусть с ним Сенгор и встречается”. Леопольд Сенгор не стерпел подобного пренебрежительного тона. Отношения были вновь испорчены.
Так что когда обвиняли господина Козырева в пренебрежении развитием контактов со странами Востока и Юга, в бытность его шефом нашего МИДа, то забывали, что он оказался лишь достойным учеником дипломатии брежневской поры. Не зря в африканских столицах в пику Брежневу зачастую с теплотой вспоминают Никиту Сергеевича. При Хрущеве СССР в Африке не выглядел “старшим братом” или “патроном” – в Советском Союзе видели надежную опору в антиколониальной борьбе.
АРАХИСОВАЯ ЭКОНОМИКА
Леопольд Сегар Сенгор называл общественное устройство Сенегала “лирическим социализмом”. Применялось (и применяется сегодня, благо, Соцпартия всегда оставалась правящей, хотя и не раз заключала коалиции с оппозицией) также определение “африканский социализм”. С образованием в 1981 г. Африканского Социнтерна все чаще используется традиционная для левых демократов всего мира формулировка “демократический социализм”.
Основа африканского социализма – община. Социальное равенство (несмотря на неизбежное имущественное расслоение), традиции солидарности и взаимовыручки проявляются на фоне интуитивного взаимодействия с природой, на фоне культурного возрождения. Не зря французский друг Сенгора Жан Поль Сартр называл сенегальское общество “экзистенциальным социализмом”.
Община – институт не обязательно аграрный. Общинные принципы сохраняются и в городах. Находясь под сильным экономическим влиянием Франции, сенегальцы сумели обеспечить себе наилучшие условия при проникновении иностранного капитала: в свободной экономической зоне Дакара, открывая свое предприятие, любая иностранная компания обязана обеспечить минимум 100 рабочих мест для сенегальцев. Более мелкие иностранные предприятия таким образом оказались за бортом. Мелкое производство национальный капитал обеспечивал сам. А сегодня уже и крупные национальные предприятия существуют в текстильной, химической, полиграфической, пищевой, горнодобывающей отраслях промышленности, в металлообработке.
Когда сходишь с борта самолета в Дакаре, то невольно чувствуешь приятный запах жареного арахиса. Сенегал издавна называют “арахисовой республикой”. Ежегодно в стране производится 450 тыс. тонн арахисового масла. В советский период Москва критиковала Сенегал за “арахисовый перекос” в общей структуре экономики. Дескать, навязанный колонизаторами арахис вытеснил другие культуры, и благодаря этому страна обеспечивает себя продовольствием лишь на треть. В реальности ничего страшного в этом не оказалось. Во франкофонном мире работала и работает вполне нормальная система разделения труда. Многие развитые государства не обеспечивают себя продовольствием. Почему же сенегальцы, задавшись целью превратить свою страну в “африканского льва” (по аналогии с “азиатскими тиграми”), должны “изобретать велосипед”?
Страны просоветской “соцориентации” пытались стать самодостаточными. Ни к чему хорошему это не привело.
Когда-то в Международном отделе ЦК КПСС иронизировали над мечтой Леопольда Сенгора превратить Сенегал в “африканскую Швецию”. Сенгора давно уже нет в живых, и до Швеции Сенегалу действительно пока еще далеко. На упреки в “сверхъестественных” устремлениях африканцев Сенгор отвечал со свойственной ему метафоричностью: “Если возможно снять кожу с живой пантеры, если предок превратится в молодого человека, если человек из костей старой женщины создаст прекрасную молодую девушку, – африканский слушатель не удивится – сверхъестественное решение для него естественно”.
Алексей АНДРЕЕВ,
Дакар – Москва
