С недавнего времени установление российским президентом хороших личных контактов с лидерами ведущих мировых держав стало рассматриваться официальной прессой едва ли не в качестве самого верного признака успешности нашей внешней политики. В этом ряду недавно завершившаяся встреча Бориса Ельцина с японским премьером Рютаро Хасимото в Красноярске, которую представители дипломатических ведомств обеих стран, подчеркивая ее доверительный характер, назвали “встречей без галстуков”, не стала исключением.
Пресс-секретарь главы российского государства Сергей Ястржембский, рассказывая о совместной рыбалке двух лидеров на Енисее, заметил, что “политический улов” в ходе их бесед оказался куда более значительным, чем рыбацкие трофеи. Но насколько красочная метафора соответствует реальным результатам красноярской встречи?
Достигнута принципиальная договоренность о подписании к 2000-му году мирного договора между Россией и Японией. Правда, для всех так и осталось тайной, каким будет содержание этого договора. Ведь известно, что все японские правительства (а их за последние годы поменялось немало) ставили непременным условием нормализации отношений с Россией возвращение Стране Восходящего Солнца четырех островов Южно-Курильской гряды, находящихся после окончания второй мировой войны под российской юрисдикцией. Так, может быть, Ельцин “втайне пообещал” японскому премьеру вернуть эти острова? Ибо трудно предположить, что Хасимото мог решиться на отказ от территориальных претензий к России вопреки общественному мнению своей страны. В противном случае его политическую карьеру можно было бы считать законченной.
Однако все сомнения на этот счет развеял принимавший участие во встрече первый вице-премьер Борис Немцов, сославшийся на принцип территориальной целостности государства, сформулированный в российской Конституции, и одновременно напомнивший, что президент – ее гарант. Следовательно, речь шла о каком-то компромиссе, помогающем лидерам обеих стран сохранить лицо перед возможными атаками на них со стороны внутриполитических оппонентов. Информированные источники утверждают, что таким компромиссом могло стать положение о совместном управлении островами. Что это будет означать на практике?
По-видимому, только одно. При экономической слабости позиций России на Дальнем Востоке эти острова, богатые рыбой, очень скоро перейдут под фактический контроль Японии. Вот вам и “хороший политический улов”!
Но какие обстоятельства, помимо проблемы злополучных островов, которую многие наблюдатели и в России, и в Японии уже отнесли к разряду вечных, форсировали стремление лидеров двух стран урегулировать межгосударственные отношения? Ответ не так уж сложен. Нынешнее российское руководство, с упорством продолжающее обанкротившийся социально-экономический курс, постоянно нуждается в зарубежных финансовых инъекциях. Из США и Западной Европы получили уже, кажется, все что могли. Не охваченной процессом оказания помощи России оставалась только Япония, вторая по экономической мощи держава мира. Японское же руководство, задвинув на второй план проблему южных Курил, пошло на сближение с Россией, в том числе пообещав нам и долгожданные инвестиции совсем из других соображений. Япония крайне обеспокоена ростом экономического и военного могущества Китая, с которым стратегический союзник Страны Восходящего Солнца – США стремится установить тесные партнерские отношения. Это не может не вызывать беспокойства в японских правящих кругах. В такой обстановке Японии нужен противовес влиянию Китая. И устремления японского премьера можно понять. Но вопрос в другом: а какие выгоды извлечет наша страна из политического сближения с Японией? Думается, весьма сомнительные, поскольку оно наверняка вызовет негативную реакцию не только в Китае, но и других государствах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, где к Японии относятся по-прежнему с недоверием.
Японские правящие круги, разрабатывая стратегию развития своей страны в ХХI веке, озабочены и проблемой энергоресурсов. Транспортировка ближневосточной нефти становится небезопасной и слишком дорогой. Отсюда и готовность к участию в разработке крупнейшего месторождения газа в Иркутской области, договоренность о которой была достигнута на встрече в Красноярске. Конечно, расширение внешнеэкономических связей России следует лишь приветствовать. Только вот как быть с недавним заявлением Бориса Ельцина о том, что довольно торговать только сырьем и топливом, а нужно развивать сотрудничество в области передовых технологий? Увы, эти вопросы на российско-японской встрече в верхах не затрагивались.
Так что результаты красноярского саммита, уже названные кем-то “историческим прорывом”, с точки зрения интересов нашей страны оказались довольно скромными и, по крайней мере, неоднозначными.
Мартин ШАККУМ
О подготовке Красноярска к “исторической встрече” читайте на стр. 14
