С момента образования двух независимых государств – России и Украины – в их отношениях присутствовало очень много нелогичности.
1.
С одной стороны, Киев всячески пропагандировал тезис о России как основной угрозе существования независимого украинского государства. С другой – всячески подчеркивалась мысль (прежде всего в выступлениях высших должностных лиц республики) о необходимости дружбы и сотрудничества с Россией, желании и готовности Украины развивать подобные отношения. Неоднократно откладывавшийся официальный визит Б.Н.Ельцина в Киев, возникавшие проблемы с заключением “большого” Договора использовались для практического доказательства “злых намерений Москвы”.
Самим фактом официального визита (май 1997 г.) российского президента и премьер-министра в Киев, подписанием Договора о дружбе и сотрудничестве, статья 2 которого подтверждает нерушимость границ, была недвусмысленно подчеркнута необоснованность тезиса о России – основной угрозе существования Украины как независимого государства.
Оценивая свой визит в Киев, президент России назвал его прорывом в российско-украинских отношениях. Если учесть, что до визита российского президента отношения двух государств во многом подчинялись логике и законам психологической войны, а пункт 1 подписанного Договора декларирует стратегическое партнерство, то формально говорить о прорыве можно.
2.
В настоящее время и официальный Киев, и официальная Москва работают на наполнение содержанием понятия стратегическое партнерство. Украинский премьер-министр В.Пустовойтенко во время своего первого визита в Москву 16 сентября заявил, что убежден в том, что Россия и Украина становятся настоящими стратегическими партнерами.
Действительно, Россия, например, дала согласие на привлечение Украины к разрешению приднестровского конфликта. Но что может представить собою стратегическое партнерство с учетом тех важных факторов, которые во многом определяют поведение Киева? Что это за факторы?
Во-первых, внешняя геополитическая ориентация. Россия неизменно подтверждает свое негативное отношение к расширению НАТО на Восток. Позиция же Украины, скорее, благосклонная, нежели отрицательная.
Во-вторых, внутренние геополитические проблемы. Внутренняя политика Киева во многом определяется опасениями геополитического дрейфа южных и восточных областей Украины в сторону России при особой ситуации в Крыму. Именно эти геополитические фобии рождают на Украине такие проблемы, как нежелание придать русскому языку статус государственного и предоставить двойное гражданство.
В-третьих, особая позиция Украины в отношении СНГ и политики России в Содружестве.
В-четвертых, удельный вес российского рынка во внешнеэкономических связях Украины и постоянные проблемы с выплатой долгов, прежде всего, за поставку энергоресурсов.
В-пятых, отставание Украины от России в темпах проведения рыночных преобразований.
3.
Объективно вышеперечисленные проблемы просто заставляют Украину развивать стратегическое партнерство с Россией по варианту белорусско-российских отношений. Но подобный вариант совершенно не приемлем для украинской политической элиты, многие представители которой являются выходцами из западных регионов республики, настроенных откровенно антироссийски. Не способствует этому варианту и во многом искусственная демонизация президента Белоруссии А.Лукашенко в средствах массовой информации и выступлениях многих российских политиков.
Боязнь политической элиты Украины своего стратегического партнера сохраняется. Например, существует реальная экономическая возможность допустить российский капитал к большой приватизации на Украине и тем самым значительно понизить уровень долга за энергоносители. Киев предпочитает другой вариант – добиваться получения кредитов на Западе и частично погашать долг России из этих займов.
Предпосылки для стратегического партнерства (речь, прежде всего, идет об общности целей и стремлении партнеров помогать друг другу в достижении этих целей) между Россией и Украиной пока слабы. И официальная Москва, и официальный Киев это хорошо понимают. Поэтому, подписывая Договор сроком на 10 лет, внося в него пункт о стратегическом партнерстве, они тем самым как бы растягивают процесс создания самой конструкции стратегического партнерства на этот срок.
4.
Нынешнее состояние российско-украинского партнерства – это ожидание ратификации Договора в парламентах двух стран. И в России, и на Украине существуют политические силы, доказывающие, правда, с разных точек зрения, что Договор ущемляет национальные интересы. Суть деятельности этих сил на Украине состоит в том, чтобы, невзирая на совершенно явное ухудшение экономического положения населения, добиваться минимального сотрудничества с Россией и как можно большего – с Западом. Российские силы пытаются использовать объективную зависимость Украины, прежде всего экономическую, и заставить украинскую политическую элиту принять белорусский сценарий стратегического партнерства.
При ратификации Договора эти силы как на Украине, так и в России будут стремиться в максимальной степени ослабить и без того хлипкую конструкцию российско-украинского стратегического партнерства. Необходимо обратить внимание на то, что антироссийские силы на Украине могут достичь больших результатов своей деятельности, нежели “антиукраинские” силы в России. Это обуславливается различием в государственном устройстве Украины и России. Согласно российской Конституции, основные направления внутренней и внешней политики определяет президент; основы же внутренней и внешней политики Украины – Верховный Совет. Президент имеет ограниченные рычаги влияния на украинский парламент.
5.
Итак, заключенный Договор между Россией и Украиной перевел развитие российско-украинских отношений на сценарий скорее гипотетического, нежели реального стратегического партнерства. Средством достижения этого гипотетического стратегического партнерства должны стать так называемые малые реальные дела в сфере, прежде всего, экономического и военно-технического сотрудничества.
Показательным примером российско-украинского стратегического партнерства в его нынешнем виде может служить визит украинского премьера В.Пустовойтенко в Москву и набор тем в его переговорах с российским президентом и премьер-министром. По его утверждению, сахар – главный вопрос его визита. Задача – расширить поставки сахара до 1 млн 100 тыс. тонн.
Наверное, нынешнее стратегическое партнерство Украины и России вряд ли может быть заменено термином “экономическое лоббирование интересов”. Но к нему, если смотреть фактам в лицо, оно приближается.
Нет больших надежд на то, что наше стратегическое партнерство будет быстрыми темпами удаляться от банального политического и экономического лоббизма (весьма часто для пущей благозвучности используется термин “дружеские контакты на высшем уровне”). Но лучше что-то, чем ничего. Российско-украинское стратегическое партнерство – это проблема и головная боль отнюдь не краткосрочного периода. Не со всеми проблемами, чтобы не впасть в экстремизм, нужно бороться. С некоторыми надо учиться сосуществовать. Только вряд ли Россия и дальше сможет развивать свое стратегическое партнерство посредством жертвенности своих, прежде всего, геополитических интересов. Гарантом нынешнего типа российско-украинского стратегического партнерства является не система взаимопонимания и поддержки, а личности президентов двух стран и, прежде всего, Б.Н.Ельцина. А люди, как известно, не вечны, они, к тому же, болеют, и у них может быть и плохое настроение. Российская же политическая культура не исключает иногда весьма существенного влияния плохого настроения политиков на очень важные государственные дела.
Департамент региональной
политики и проблем СНГ
