Всеобщий экономический кризис не мог не повлиять на космическую индустрию. При советской власти эта сфера всегда считалась элитной и была под особым контролем правительства. Теперь “наверху” к ней как будто охладели. Предприятия, производящие космическую технику, к счастью, не были приватизированы, но они предоставлены сами себе. Оказавшись в рыночной стихии, многие из них продолжали бы процветать, если бы их не подводили партнеры и заказчики. Взаимные неплатежи и бюджетный дефицит больно ударили по всей прикладной космонавтике и начинают загонять в угол даже тех, кто занимается самым прибыльным направлением – спутниками связи.
ОТ ФАНТАСТИКИ К ПРОЗЕ
Закон “О государственном оборонном заказе”, принятый в декабре 1995 года для обеспечения бесперебойного авансирования и финансирования военных заказов, теперь не выполняется. Производители космической техники вовремя не получают деньги за готовые заказы. Самый крупный заказчик – Министерство обороны – после урезания бюджетных дотаций не в состоянии выплатить долги. Поступающие крохи уходят на текущие платежи. На новые технические разработки почти ничего не остается. Не до этого: главное – выжить.
Столь безрадостная модель существования применима и к головному предприятию Российского космического агентства -Научно-производственному объединению прикладной механики имени академика М.Ф.Решетнева (НПО ПМ), которое находится в закрытом городе Железногорске под Красноярском.
Созданное в 1959 году как филиал знаменитого ОКБ-1 Сергея Павловича Королева, это уникальное предприятие произвело на свет почти все спутники связи для гражданских и военных целей. Осуществило с 1964 года запуск 800 спутников – 75 процентов всех российских запусков. Сделанные в Железногорске аппараты обеспечивают телевещание,телефонную и правительственную связь, передают электронную почту. Геодезические и навигационные спутники играют роль радиомаяков. Частью своих аппаратов управляет само объединение – из собственного центра управления полетами.
Под руководством своего первого генерального директора, академика Михаила Федоровича Решетнева, НПО реализовало более 30 космических программ. Выпустило аппаратуру для наземной космической инфраструктуры – земные станции и антенны, гарантирующие хорошую связь в любых климатических условиях.
Находясь в закрытом городе на государственном спецобеспечении и спецконтроле, секретное предприятие было оторвано от житейских проблем и волнений. Оно решало технические задачи и добивалось просто фантастических результатов. Теперь же и его захлестнула суровая проза жизни. Из-за уменьшения заказов производственные мощности задействованы не полностью. Сотрудники работают в одну смену, а не в три, как раньше. Заказчики не торопятся возвращать долги – у завода нет средств даже на зарплаты и текущие расходы. Один раз из-за неуплаты отключали электричество, к счастью, в это время не проводились испытания.
За последние годы численность сотрудников сократилась почти на треть. Опытные специалисты уходят в надежде найти более высокий и стабильный заработок. Молодежь тоже подолгу не задерживается: здесь им уже не гарантируют жилье и другие блага. Люди стараются уехать из закрытого города, переставшего быть оазисом стабильности и благополучия. Но продать или поменять квартиру очень трудно. Многим приходится ездить на работу в Красноярск или перебиваться временными подработками.
Из-за полугодовой задержки зарплаты в начале июня на предприятии были забастовки. Генеральный директор Альберт Козлов встречался с первым вице-премьером Анатолием Чубайсом. Это ускорило выплату части долгов – людям выдали зарплату за декабрь, однако главный должник -Минобороны – до сих пор не может расплатиться.
В середине июня депутат Госдумы от КПРФ, красноярец Владислав Юрчик направил официальный депутатский запрос на имя Анатолия Чубайса с просьбой оказать помощь в погашении долгов по зарплате предприятиям Железногорска. Он сообщил, что задолженность по зарплате коллективу НПО ПМ составляет 32 миллиарда рублей. В нелучшем положении оказались и другие заводы города: Горно-химическому комбинату должны 40 миллиардов рублей, а СПАО “Сибхимстрой” – 22,8 миллиардов.
Эта ситуация, к сожалению, стала типичной для предприятий оборонного комплекса. Они обращаются и к правительству, и к местным властям. Но в столице заняты более “глобальными вопросами”, а у местных властей и без того много проблем. Руководству Красноярского края сейчас приходится нелегко. Кризис неплатежей достиг апогея. Предприятия-должники в основном расплачиваются своей продукцией или государственными ценными бумагами. Но такой “натуральный обмен” не позволяет заплатить налоги, взносы в Пенсионный фонд и полностью выдать зарплату.
В первом полугодии забастовки прошли в 800 трудовых коллективах края, в них приняло участие более 36 тысяч человек. После акций протеста и забастовок школьные учителя добились выплаты зарплаты и отпускных. Остальных просят потерпеть…
ЧЬИ СПУТНИКИ ЛУЧШЕ?
Между тем некоторые западные компании, пользуясь бедственным положением НПО ПМ и его партнеров, резко активизировались, желая завоевать российский рынок космической связи -организовать каналы связи между регионами страны с помощью иностранных спутников. В качестве аргумента выдвигается “страшилка” о том, что в отдаленных районах в любое время может прерваться телевещание и телефонная связь из-за изношенности российских спутников. И вместо логического вывода о необходимости выпуска новых, более совершенных аппаратов подбрасывается идея аренды ретрансляционных “стволов” на действующих иностранных спутниках.
Говорят, что наши спутники рассчитаны на 7-10 лет, американские же – на 10-15. Такой разрыв в показателях некоторые инженеры объясняют разницей между понятиями “срок эксплуатации”. В России, где со времен Сталина – более строгие требования и жесткие критерии, это на самом деле означает время минимального использования, срок бесперебойной работы. А в Америке – время максимального функционирования. Так что российские спутники работают намного дольше официально указанного срока. К тому же раньше у нас были совсем другие требования: срок годности аппаратов не стремились увеличить, так как технологии очень быстро обновлялись. “Долгоиграющие” платформы могли довольно быстро устареть.
Другой упрек в адрес НПО ПМ: продукция завода отстала от американских и европейских аналогов, платформы имеют от 7 до 12 ретрансляционных “стволов” – гораздо меньше, чем западные. На это конструкторы объединения отвечают своими новыми разработками.
В НПО ПМ, несмотря на катаклизмы, вовсе не сидят сложа руки. В марте с нового космодрома “Свободный” был запущен первый спутник – исследовательский аппарат “Зея”, созданный в Железногорске по заказу Военно-космических сил Министерства обороны. Сейчас НПО работает над современными проектами, позволяющими догнать заокеанских коллег.
Талантливые ученые и конструкторы несомненно, способны произвести более надежные, мощные и долговечные аппараты. Доказательство тому – создание платформы “Сесат” совместно с французской фирмой “Алкатель” по заказу европейского консорциума “Евтелсат”.
К тому же в лабораториях делают новый аппарат телевещания “Галс-16″, который будет иметь 16 мощных “стволов”. Он должен соответствовать самым высоким международным стандартам. Некоторые детали будут приобретены за рубежом. Закончить работы планируется к началу 1999 года. В феврале 99 года спутник должен быть запущен на орбиту.
Но финансовые трудности НПО могут затянуть реализацию этого проекта, а также других гениальных идей. Получается замкнутый круг: половину спутников связи, стоящих в российских орбитальных “точках”, нужно заменить на новые, необходимы новые технологии, чтобы догнать западных коллег и выпускать более современные модели, но для этого нужны огромные инвестиции (создание спутниковой платформы обходится в среднем в 100-150 миллионов долларов). Однако на это денег нет ни у государства, ни у богатых российских компаний…
ЗАПАДНЫЕ ПРИСТРАСТИЯ “РОСТЕЛЕКОМА”
А тут еще другая напасть. Нет уверенности, что крупнейший оператор международной и междугородней телефонной связи АО “Ростелеком” не поддастся уговорам и не отдаст, при посредничестве российских СП, основные заказы на обеспечение каналов связи зарубежным компаниям – то есть владельцам иностранных спутников.
Уже есть тревожные симптомы. “Ростелеком” начал охладевать к своим традиционным партнерам – к Государственному предприятию “Космическая связь” и другим российским компаниям и переключился на зарубежные фирмы и СП “Телепорт-ТП” и “Рустел”, арендующие аппараты международного консорциума “Интелсат”.
Российские спутники тоже могли бы наладить связь между Вашингтоном и Нью-Йорком, но американцы не собираются пользоваться нашими услугами. Почему же Россия должна уступать свои позиции и терпеть огромные убытки? Старые платформы, несомненно, нужно менять – делать самим или совместно с зарубежными фирмами, но не стоит их функции передавать чужим спутникам.
Денежный поток будет уходить за рубеж, уменьшая возможные инвестиции на развитие НПО ПМ и других российских предприятий. К тому же придется переоборудовать наземные станции или закупать импортные, которые, естественно, лучше ловят сигналы с иностранных спутников. В тех регионах, где связь осуществляется с помощью иностранных спутников, уже появляются импортные наземные станции. Каждая обходится примерно в миллион долларов.
Эта, в сущности опасная тенденция, может еще более обострить проблемы нашей прикладной космонавтики. Не будут использоваться отечественные спутники – не будет доходов, не будет и инвестиций на создание передовых технологий и современных моделей. НПО ПМ и его партнеры будут получать гораздо меньше заказов. Высококвалифицированные специалисты будут вынуждены искать другую работу. Их изобретения так и останутся на бумаге или за бесценок будут проданы западным фирмам. В конечном итоге вся отрасль может оказаться просто ненужной – ее продукция будет заменена импортными аналогами.
Ольга ДУМБРОВСКАЯ
