НОВЫЕ РУССКИЕ
Новые русские… Тьфу ты! еще чего – “новые”!
Прежние брежневцы, штатные экс-комсомольцы!
Как торгаши, бизнесмены – так просто хреновые.
Меньше коммерции. Старосельповского больше.
Папа хлопочет беспошлинность сыну по блату.
Сын наживает под “зонтиком” папы валюту,
Возле Москвы трехэтажные строит палаты.
Телохранители квадратноплечи и люты.
Новые русские!.. Старые, но в иномарке.
В “вольво”, “тойоте”, “пежо” или в “джипе-чероки”.
Хворая Русь! Ожидала ль такие подарки?
И проходила ль не НЭП, а такие уроки?
Будто столпы, встали где порекламистей в позу.
Темно-вишневый пиджак – и достатком похвастать!
Кукиш голодным, бомжатине.
Савва Морозов был по сравнению с новыми русскими пастор.
Новые русские… Темные, алчные души.
Вы – “патриоты”. Но собственной лавки, делянки.
А Дон-Кихот, Аввакум вам, конечно, не нужен.
Ближе другие вам – гомики и лесбиянки.
Мир из-за вас прожужжал о жратве и постели.
Морды рисует на тумбах докладов и лекций.
Это ведь ваша заявка – безжалостный телек,
Весь переполненный членовредительством, сексом.
Что вам России седая История, древность?
Русские муки и подвиги – наша немеренность!
В Штатах, в Европе, не здесь, не в Москве ваша верность.
По-старорусски – измена, продажность, неверность.
Глыба державы покрылась десятками трещин.
Области лезут в республики – гонор и статус.
Ну а у “смуглых” случаются вещи похлеще –
Там президенствует каждый абрек поусатей.
Новые русские, прочность державы – обуза,
Так вы считаете, щупая мяса и тряпки.
Вам бы в ночных кабаках нажираться от пуза,
Чтоб распродать с перепоя Россию за бабки.
МОСКВА-97
И снова ночь. Столица спит.
Но я не сплю. Не сплю. И снова
Я будто слышу, как хрипит
Дыханье этого больного.
Болит запойно голова.
От пьяных потасовок больно.
Ах, непутевая Москва!
Послушай, пьянствовать довольно!
Жизнь трезвую, Москва, начни,
Знай, с кем дружить и с кем водиться.
Но знаться с мафией Чечни,
Москва, послушай: не годится!
Взгляни на свой немытый лик,
На грязь блошиных рынков. Боже!
За что ты, град, что был велик,
Так наказал заразой бомжей?
Их прокаженные тела
Столь вызывающе заразны,
Прильнув к источникам тепла,
Лежат в грязи моржеобразно.
А рядом под людской рекой,
Как выброшенные игрушки,
Сидят с протянутой рукой
Крестящиеся побирушки.
Столица, встань, поговорим.
Стряслась беда, не чуешь разве?
Как так случилось, третий Рим,
Что плюхнул ты из князи в грязи?
Но ночь кругом, столица спит.
Не мытая. Как бомж, вне крова.
И слышно людям, как хрипит
Дыханье этого больного.
НЕ БОЮСЬ НАЗАД
Вот время какое, куда мы шагнули!
Простак, я лишь правду слышней прокричу -
И мигом помчится свистящая пуля
По мне, как по рябчику или грачу.
Сказать: “Это зло…” – совершить харакири.
Схватиться со злом – нет опасней забот.
За то и другое плюгавенький киллер
В тебя не спеша всю обойму вобьет.
Я помню, как мы коммунистов пушили
На кухнях за тоталитарный прижим.
Пропустим – и вслух рубанем: “Задушили!”
И страшным казался цензурный режим.
Когда на бюро все до паха потело,
А в мыслях: “Ах, мне бы сейчас пистолет”,
Когда, словно выстрел смертельный, летело;
“Нет больше доверия… сдать партбилет!”
Сравненье – наука, что лучше и нету.
Я снова о партии – пусть оживет!
Уж лучше услышать: “На стол партбилеты!”,
Чем выстрелы мафии в грудь и живот.
ЖАЛОБЩИКУ
Эй ты, несчастный брат меньшой,
Что побеспомощней, поплоще!
На Старую бредешь ты площадь.
Мне жаль тебя, бедняга, стой!
Да, да, ты подлостью убит.
Твои обиды равны смерти.
Но только там, в чиновной тверди,
Не снимут груз твоих обид.
Нет, там не ждет тебя палач
И не заплещется потеха.
Но знай, наивный, это только
Протиражирует твой плач,
Хоть некто примет, даст совет
(Увы, чиновного зайчишки),
Потом “примерно месячишко”
Попросит подождать ответ.
Но и недели не пройдет –
Обидчик твой свой зев осклабит,
Вздохнет глумливо: “Сколько ябед!..”
И новой пакостью хлестнет…
…За что жалеть тебя, страна,
Где всяк большой меньшого травит,
Где беспредельный бал свой правит
Осатаневший Сатана?
НА ПОКАЯНИЕ РУСИ
Не знаешь, горемычная; не знаешь –
Полна больных, до мук телесных, мест,
За что, многострадальная, страдаешь?
За что несешь свой неподъемный крест?
Я думал над ответом очень много.
И был ответом свыше оссиян:
Страдаешь от греха – презрели Бога
Не сотни, миллионы россиян.
И обрамляя православных драму,
И объясняя сонм голодных ртов,
Безмолвствуют разрушенные храмы
Без куполов и золотых крестов.
И невдомек просящим подаянье,
Что без молитвы – милость не проси,
Что рядом, за всеобщим покаяньем
Ждет грешников спасение Руси.
Борис МИЛОСЕРДОВ
