ПОЛИТИКА ПОЛИТИКОЙ, А НАРОДЫ ДОЛЖНЫ НАХОДИТЬ ПУТИ ДРУГ К ДРУГУ
Идея единения народов всегда являлась одной из самых ярких и притягательных сил человечества. Поэтому предпринятые в последнее время пусть не совсем реальные, но внешне впечатляющие шаги к более глубокой интеграции встретили, несмотря на излишнюю помпезность и противодействие некоторых политиков, понимание и одобрение народных масс.
Трагизм возникшей в результате молниеносного распада СССР новой геополитической ситуации состоит в том, что исторически сложившаяся реальная общность людей – советский народ – оказалась искусственно разделенной по национальному и территориальному признакам. Разделенными оказались не только русский, но и все другие народы бывшего Союза. В “чужих” республиках живут примерно 60 млн человек, из них 25 млн русских, 7 млн украинцев, сотни тысяч белорусов, армян, азербайджанцев, грузин, казахов, таджиков и др. Все они живут сейчас в разных государствах, где разные государственные языки, разные законы, разные деньги и разные учебники. Молодое поколение воспитывают, а старшее переориентируют на другие нравственные, социальные и культурные ценности. Сужается поле и возможности общения даже близких людей. Экономические мотивы отчуждения людей стали жестче “железного занавеса” в советские времена. Проезд обходится в несколько раз дороже минимального прожиточного минимума. Родственники перестали летать не только в гости, но даже на похороны близких. Тем не менее очень многие ощущают себя единым народом, имеют тесные родственные связи в масштабах бывшего Союза и сохраняют мощные интеграционные стереотипы. Ведь каждая вторая семья в России имеет родственников в СНГ.
Народ и нация не тождественны. Наш народ – это особая психологическая, историческая, духовная и территориальная общность, имеющая более глубокие корни, чем, например, у таких же многонациональных и многоэтничных американского или швейцарского народов.
Еще очень сильны ностальгические воспоминания об обществе, в котором мы жили, хотя и небогато, но мирно и дружно, с оптимизмом смотря в завтрашний день. Поэтому углубленная реинтеграция – это не только экономическая целесообразность, но и совершенно необходимое состояние духовно-психологической устойчивости.
От дезинтеграции страдают все народы, но более других – русскоговорящее население, вынужденное тысячами бежать из бывших республик. Большинство переселенцев составляют высококвалифицированные специалисты, работавшие не только в промышленности, но и в науке, медицине, образовании. Это отрицательно сказывается на производственно-технической базе новых государств, порой приводит к остановке цехов и участков высоких технологий, снижает производительность труда, качество и конкурентоспособность продукции. Не в отдаленной перспективе может возникнуть ситуация, когда этих же специалистов придется приглашать для работы на тех же предприятиях и организациях, но уже по контракту с оплатой в иностранной валюте.
Потеря этого звена лишает интеграцию ее мощной социальной опоры. Национальные элиты, впитавшие в себя и русскую культуру, и западноевропейскую, и азиатскую, могли бы стать социальной и интеллектуальной опорой единения народов и углубленной интеграции постсоветских государств, а не пополнять “утечку мозгов” из ближнего зарубежья.
Отсюда возникает важнейшая задача властных политических, законодательных и исполнительных структур – создать условия для адаптации русскоговорящего населения и их нормальной жизнедеятельности в местах нынешнего проживания. И не только по соображениям экономической целесообразности. Русские, родившиеся или большую часть жизни прожившие в национальных республиках, – это уже не те русские, которые живут в России. Они многое восприняли от народов, к жизни которых приспособились. Они добрее, гостеприимнее, меньше пьют, больше и лучше работают.
Для успеха интеграции следует сломать изоляционистские языковые конструкции в республиках и недальновидность российской политики в отношении русского языка. Насколько ранее популяризовалась и поднималась его роль, настолько, особенно в первые годы суверенизации, она принижалась. Только в Белоруссии и Киргизии русский язык получил статус государственного.
Одним из реальных шагов углубления реинтеграции явилось бы придание русскому языку статуса официального для межгосударственных структур и равноправного с родным во всех постсоветских республиках, где национальные языки являются государственными де-юре, а русский – де-факто. Он был и остался объединяющим фактором. Язык межнационального общения не исчерпал себя!
Русский язык сегодня нужен титульным нациям больше, чем самим русским. Посредством русского языка они вышли в мировую науку и технику, литературу и культуру. На русском языке получили образование политические лидеры и научно-техническая интеллигенция. Они приобщились к европейскому образу жизни и мысли, пусть и несколько видоизмененному национальной спецификой. Внедрение же национальных языков в сознание русских – это чрезвычайно сложный, практически не реализуемый процесс. Язык – это психология. Столетиями русский язык внедрялся в сознание и быт всех народов постсоветского пространства, и не все его освоили до конца. На обязательное же знание государственных языков в новых суверенных государствах отводилось 5-10 лет. Осознание нереальности этого, а главное ослабление националистических настроений благодаря более взвешенной политике лидеров побудило ряд стран сделать реальные шаги навстречу русскоговорящему населению.
Договором об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях Россия, Белоруссия, Казахстан и Киргизия обязались создать “условия для сохранения и укрепления общего культурного пространства на основе исторически сложившихся связей и деловых контактов между творческими союзами и объединениями, деятелями культуры, литературы и искусства, сохранения этнической и языковой самобытности народов”. Им предусмотрено обеспечение равных прав граждан этих государств при получении образования, введение единых образовательных стандартов, совместных программ обучения студентов, подготовки и переподготовки специалистов, признание имеющими одинаковую ценность дипломов вузов, документов о присуждении ученых степеней и присвоении ученых званий, являющихся весьма привлекательными для других постсоветских государств.
Такое направление гуманитарной политики естественно и безболезненно сняло бы многие проблемы социальной напряженности народов каждого государства.
Заслуживает внимания проработка вопроса о едином гражданстве для всех стран СНГ при сохранении вновь приобретенного гражданства суверенного государства. Пока только Туркменистан и Таджикистан заключили с Россией договоры о двойном гражданстве. Хотя действенность этих актов ощущается крайне слабо и противоречиво.
Между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией достигнуты вселяющие надежду договоренности о свободе выбора и упрощенном порядке получения гражданства, о свободном въезде и выезде, введении единых стандартов социальной защиты, выравнивании условий пенсионного обеспечения, уровней пособий и льгот ветеранам войны и труда, инвалидам и малообеспеченным семьям.
В целях оказания реальной помощи нашим соотечественникам, не по своей воле оказавшимся разделенными народами, необходимо принятие конвенции о правовом статусе граждан государств СНГ на всей территории Содружества.
Права человека и достоинство личности не могут быть надежно защищены без продуманной политики в области гражданства в каждом из новых государств. Тяжелый удар по всем народам бывшего СССР, включая и русский, был нанесен тоталитарной системой, репрессиями, депортациями, пренебрежением к национальным культурным ценностям. Большевистский курс на унификацию и централизацию приглушал и подавлял естественное стремление народов к самовыражению и породил нынешние противоречия.
Тенденция же, связанная с самоопределением, приняла после распада СССР настолько всеохватывающий и всеобъемлющий характер, что стала доминировать над такой же естественной тенденцией народов к интернационализации и интеграции.
Российское руководство, так же как в свое время и советско-партийная власть, не смогло найти оптимальную гармонию между единством и борьбой этих противоположностей.
Национальный суверенитет – гордость и достоинство каждого народа. Он не может быть предметом спекуляций в политической борьбе. Народы не должны страдать от разного понимания национального вопроса, желаний и амбиций политических лидеров. Конечно, у каждого нового независимого государства своя модель политической системы, свой уровень понимания демократии и экономических свобод, свой собственный путь к рынку и вхождения в мировое сообщество. Несомненно, для каждой из стран приоритетными являются прежде всего национально-государственные интересы, и с этим нельзя не считаться. А политические цели, которые преследуют государства СНГ, очень разные, порой противоречивые, с элементами двойной политики. Потому-то со всей остротой встает вопрос оптимального сочетания атрибутов новой, с каждым днем все более четко осознаваемой государственности и воли народов Содружества к единению.
Бурный интеграционный натиск, взбудораженный во многом печально известными решениями Госдумы, перешел в практическую плоскость, и уже четко обозначилась многоярусная структура взаимодействия новых государств.
I – Россия, Белоруссия – наиболее глубокая форма Сообщества с общими наднациональными, в том числе политическими структурами управления;
II – Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия – углубленная, прежде всего экономическая интеграция, базирующаяся на Таможенном и Платежном союзах;
III – страны – участницы СНГ – сложившееся после распада СССР межгосударственное объединение 12 бывших республик;
IV – СНГ и государства Балтии – территория бывшего Советского Союза.
Чрезвычайно важно, что каждая из этих систем объявлена открытой для свободного выхода, приема новых членов и контактов с другими межгосударственными и мировыми транснациональными образованиями.
Глубоко символично, что именно Россия и Белоруссия первыми сделали реальные шаги навстречу друг другу. Два государства имеют единые славянские корни, у них общая многовековая история, и не много есть в мире народов, человеческие судьбы которых были бы столь тесно переплетены.
Второй уровень реинтеграции, включающий еще и азиатские страны – Казахстан и Киргизию, геополитически не менее важный, чем первый, поскольку объединяет народы разной веры, крови и культуры.
Конечно же, ни российско-белорусское Сообщество, ни четырехстрановый Договор не могут служить типовыми моделями, приемлемыми для других постсоветских государств, тем более что нет конкретных механизмов их реализации. Это всего лишь протоколы о намерениях, требующие огромного количества дополнительных и не всегда достижимых согласований.
Возможные попытки насильственного, поспешного втягивания или экономического принуждения других стран – участниц СНГ или бывшего СЭВ могут не только дискредитировать саму идею реинтеграции, но и дать обратный результат. Так, сразу же после торжественного подписания лидерами четверки совместных документов их скоропалительные, неосторожные и эмоциональные высказывания, разночтение и разнопонимание, а главное – разнонаправленность интересов, характерные для каждого из президентов, вполне резонно оттолкнули Казахстан от российско-белорусского альянса, а Узбекистан – от Договора четырех.
Известна крайне негативная реакция Украины на достигнутые договоренности, которая наряду с государствами Балтии усилила лицемерное заигрывание с НАТО. В свою очередь Запад в стратегическом плане рассматривает Украину как наиболее серьезный противовес державным амбициям России на постсоветском пространстве и потому всячески поощряет конфронтацию политических лидеров двух братских славянских народов.
Отгородились от углубленной реинтеграции Туркменистан, Молдова и закавказские государства, хотя перед последними замаячил знаменитый “нулевой” вариант, зафиксировавший всепрощение по долгам в обмен на политическую лояльность и поддержку в президентской гонке. Кстати, именно лидеры Армении, Грузии и Азербайджана первыми и наиболее резко осудили решения Госдумы о денонсации Беловежских соглашений прежде всего в интересах сохранения собственных режимов, которые сегодня не слишком прочны.
Помимо Белоруссии еще одно государство готово интегрироваться с Россией по любому варианту – это раздираемый внутренними противоречиями воюющий Таджикистан, давно живущий за счет российских кредитов. Но вряд ли он будет принят даже в Таможенный союз так же легко, как Белоруссия и Киргизия. Более тесное объединение с Таджикистаном в угоду конъюнктурным соображениям сулит России увязнуть во втором после Чечни локальном конфликте.
Таким образом, наметившееся сближение куда менее стремительно и менее интенсивно, чем предшествовавший ему распад. Но совершенно очевидно, что СНГ начинает трансформироваться в качественно новую геополитическую, социально-экономическую и национально-культурную инфраструктуру, аналогов которой не было в мировой истории.
При сохранении политического суверенитета и территориальной целостности каждого государства независимо от воли и действий политиков в неизвестных доселе формах и конфигурациях обозначился естественный переход к возрождению исторически сложившегося духовно-цивилизованного пространства искусственно разделенных народов как единственно возможный способ самосохранения новых суверенных государств.
В сегодняшних условиях итоги президентских выборов в России являются тем катализатором, который в состоянии резко ускорить либо негативные, либо позитивные тенденции в странах СНГ.
Любой политический катаклизм в Москве способен моментально откликнуться в других государствах.
Масштабы и скорость реинтеграционных процессов в значительной мере будут определяться тем, какие политические силы окажутся у власти и какие тенденции возобладают в политике России. Но взаимного тяготения и воли народов к единению, каким бы ни был результат президентских выборов, не остановить. И новая российская власть должна будет не ворошить прошлое, а инициировать последовательное, добровольное, взаимовыгодное и деидеологизированное развитие партнерских отношений на равноправной основе, что отвечало бы коренным интересам народов как России, так и других стран СНГ. Такой подход исключил бы повторение советского, большевистского опыта с его отчужденностью, чрезмерной унификацией, а то и враждебностью к национальным образованиям и способствовал бы восстановлению устойчивой политической, социальной и экономической стабильности и гармонизации межнациональных отношений на всем постсоветском пространстве, одухотворенным подлинным содружеством народов.
Наби ЗИЯДУЛЛАЕВ,
профессор, эксперт Госдумы РФ
