Как и десятки тысяч москвичей, я помчался на Тверскую в памятную ночь 3 октября 1993 года после призыва Егора Гайдара. В вагоне метро было не много пассажиров, в основном мужчины, среди которых и крепкие парни в кожаных куртках. “Слава Богу, – подумал я, – эти парни вовсе не пофигисты какие-то, а настоящие мужчины – хоть раз в жизни на хорошее дело едут!”
Увы, на станции Тверская из вагона вышел я один и еще какая-то бабушка интеллигентного вида. А казавшиеся мне попутчиками в важном деле молодые парни поехали дальше, в сторону Маяковской.
Потом были три часа безрадостного стояния у Кремля, куда всех переориентировал мужчина с мегафоном у памятника Юрию Долгорукому.
“Почему с мегафоном? – подумалось мне, – ведь нешуточные события назревают, где же мощные громкоговорители и вообще… организация? Ведь позвал нас на защиту правого государственного дела не диссидент или партийный активист, а первый вице-премьер России?”
С тоской поглядывали мы, стоящие у храма Василия Блаженного подмерзающие законопослушные граждане, в сторону моста в странной надежде увидеть прибывающее подкрепление или хотя бы БТР какой-нибудь, на крайний случай, для охраны Васильевского спуска и десятитысячной толпы, ожидающей чего-то в кромешной тьме?! Где-то у Моссовета стоял мой сын с друзьями.
Но не случилось, никто к нам не подъехал и не подошел, даже обычных милиционеров нигде не было: хилые баррикады у Музея Ленина и на въезде на улицу Куйбышева. Все!..
Ближе к часу ночи кто-то крикнул в мегафон о начавшемся у Моссовета митинге, где выступал Гайдар. Получилось, что я и другие люди никому не были нужны здесь, на Красной площади, вроде бы и стояли мы все тут… до кучи.
Печально поплелся я к метро, силясь понять происходящее и жуткую неразбериху, подтверждающую мои самые грустные предположения.
– Значит опять ничему не научились ребята, опять экспромт, – с тоской проговорила знакомая бабушка.
А ведь все могло закончиться дикой потасовкой и кровью, случись просто пьяным хулиганам подъехать со стороны набережной на одном грузовичке…
Сегодня пишут письма академики и профессора с артистами из далекого Новосибирска, интересуются извлеченными из прошлых ошибок уроками (“Известия”, март 1996 г.). Их право проявлять любопытство в центральной прессе – их участь оставаться неуслышанными…
Неужели опять все снова? Опять не извлекли уроков из чудовищных просчетов последних трех лет? Водку отечественную умудрились повысить в цене под предлогом неуклюжего протекционизма за 87 дней до (могущих стать последними свободными) выборов.
Да нет, кое-что в пропагандистском плане стали делать более профессионально. Социальную рекламу (по принципам американского социального маркетинга) запустили по ТВ с симпатягами народными любимцами Михалковым, Мордюковой, Ефремовым, выступили с инициативой в субботних “Известиях” (13 апреля 1996 г.) на предмет направленных бесед с “соседями” в поддержку Ельцина.
Президент, слава Богу, регулярно показывается народу и прилюдно горюет по совершенным ошибкам.
Одно, правда, непонятно: чего же ждали умники-советники в Кремле целые три года, за которые случились два предвыборных конфуза демократов?
А пока суд да дело, пытливые журналисты продолжают терзать в эфире и прессе далеко не безгрешные силовые структуры, мытарствующие, как и все мы, между безденежьем и бесславием.
Какой вздор несут разномастные политологи и бывшие в недавнем прошлом функционеры правительства в радиоэфире, в отместку, надо думать, за непризнанность и невостребованность! Микрофонная удаль безликих радиооракулов безгранична, как сама Россия. На большинство вопросов радиослушателей следует пикантное покашливание и отсылка спрашивающих к любой дате, к любому событию в прошлом: “Еще в 1992 году я предлагал правительству так называемых демократов.” “В моей статье два года назад я открыто ставил вопрос.” “Я им говорил…” “Мы предлагали на Верховном Совете… Я направил запрос самому…”
Эти лукавые пассы с якобы бесспорными предложениями на каждый случай жизни – политика, экономика, частный бизнес, налоги, борьба с преступностью, сельское хозяйство, медицина и т.п. – хороши, на мой взгляд, для расширенного “круглого стола”, крупного тематического семинара, выступления в Госдуме, наконец.
Хищный студийный микрофон возбуждает. В допущенном к нему россиянине целая гамма страстей и непреодолимое желание отругать всех вокруг!
В предвыборном эфире вальяжное фрондерство непризнанных гениев, мессий и просто словоохотливых экспертов только усиливает сумятицу в умах россиян, не обременных специальными политологическими, экономическими знаниями. При сегодняшних ценах на периодическую печать, особенно “серьезные” журналы, рядовому читателю “МК” и “Советской России”, слушателям и зрителям радио и ТВ проповедей вполне достаточно для заполнения информационного вакуума или удовлетворения собственного любопытства. Аналитические обзоры талантливых авторов, при всей спорности их выводов, в России читают тысячи людей, а радио слушают и ТВ смотрят десятки миллионов!
Почти ежедневно с увлекательными беседам по всем каналам, включая ГКТ, выступают известные и малознакомые писатели, историки, политологи со звучными фамилиями и, как не странно, знакомыми “гайдаровскими” интонациями. В любое другое, не предвыборное время можно было бы не обращать особого внимания на спорные, на мой взгляд, даже безответственные утверждения многих господ, спешащих высказаться перед многомиллионной аудиторией. Если бы не нравоучительный подтекст или хлестко выведенная в конце всех выступлений нехитрая мораль: в России каких-либо реформ и положительных сдвигов нет. А там хоть трава не расти – главное, выбросить в эфир свой запал…
Причем делается это с необыкновенной легкостью, присущей сегодня многим оракулам-демократам, явно монополизирующим право на окончательную и, видимо, бесспорную оценку всего происходящего в стране.
Жаль, что свалившиеся на нас свободы развязали не только руки шпане, но и нравы позерствующих бунтарей с самоубийственной жаждой самоутверждения. Особенно перед микрофоном: первым, третьим, сто пятым… А еще лучше, перед западной телекамерой…
Всякую власть в мире обвиняют в коррупции и невыполнении предвыборных обещаний, текут километровые реки газетных полос, звенит тысячами часов в сутки ТВ и радиоэфир – новости и интервью давно уже стали товаром в жесткой игре под названием “политика”. И весьма неглупые люди разработали не менее суровые правила этой игры, где шум, поднимаемый СМИ, не выходит обычно за рамки мелкого хулиганства, хотя и может изрядно насолить политикам и финансистам.
Но “там” все по-иному: импичмент Ричарду Никсону не грозил гражданской войной между Севером и Югом США, тем более не угрожал ядерным ударом другим странам!
У нас же все складывается более драматично… В России до сих пор по традиции многие еще верят печатному слову и гостелевидению, относятся к СМИ со сдержанным доверием. Оттого и неуютно чувствуешь себя, представляя жуткую сумятицу в умах неискушенных в политике и журналистских изысках российских граждан, живущих в регионах. Тем более что и в грозные дни октября 1993 года и в нынешние чрезвычайные времена госТВ без зазрения совести продолжает потчевать зрителей лихо закрученными сюжетами на любую тему – от сомнительных политических баек до безрадостных репортажей из особо отобранных регионов, где и по сей день нужны парткомовская нянька, бесконечные вливания бюджетных денег при полной безответственности “ропщущего народа” и спецрадетелей за его благоденствие.
…В ту памятную ночь три года назад на Красной площади мне было стыдно за власть, не увидевшую всех москвичей, пришедших ей на помощь, не пославшую своих ответственных представителей к стоявшим во тьме (?!) людям, упустившую такой изумительный момент для диалога, ограничившуюся коротким экспресс-митингом у Моссовета. Но другой власти у меня, увы, пока нет. Так пусть, черт возьми, в оставшиеся до выборов несколько десятков дней она, эта власть, не повторит старых ошибок, не наделает новых макроглупостей с шахтерами, преподавателями и врачами, не поскользнется в десятый раз на арбузной корке в Чечне.
И не пора ли ей, власти, членораздельно объяснить населению свою позицию по кардинальным проблемам, принять участие в дебатах со своим народом и в том числе с оппозицией; признать свои явные ошибки и извиниться перед народом за страдания ему нанесенные, за войны ему навязанные, за унижения от внезапно обвалившейся на стариков и инвалидов бедности…
Ну, наломали дров, как водится у нас на Руси в условиях нескончаемого чрезвычайного экономического положения, не учли свои возможности, не посоветовались с народом, увлекшись политической борьбой. Повинную голову меч не сечет! Так объяснитесь же толково с народом сейчас и… айда дальше работать под строгие гарантии вашего исправления.
…Пять лет назад мне довелось быть ооновским наблюдателем на выборах в далекой от нас сейчас, но еще близкой тогда Никарагуа. Тесно было в ту пору в крошечной центральноамериканской стране от иностранных наблюдателей, колесивших в японских джипах по шоссе и грунтовым дорогам на радость измученному войной и “временными” трудностями простому народу. Впервые в жизни они почувствовали себя в относительной безопасности и неожиданно для всех (в том числе и для оппозиции, и для большинства наблюдателей, искренне сочувствовавших все-таки сандинистам) сделали свой выбор в пользу Виолетты Чаморро, оставив с носом уверовавшего в свою нетрудную победу Даниэля Ортегу. “Хуже чем было при сандинистах вряд ли может быть, – решили неискушенные в политике сотни тысяч Лопесов и Гонсалезов, – отчего бы не поддержать новую власть, обещавшую положить конец гражданской войне, прекратить насильственную мобилизацию молодежи и укрепить экономику.”
Агитация внезапно приободрившейся оппозиции проводилась по принципу “от порога к порогу”, “глаза в глаза”. Во всю использовались крохотные радиостанции, мощности и азарта которых тем не менее хватило на всю Никарагуа.
Такой драматической развязке несомненно способствовала мудрая предвыборная тактика, подсказанная добрыми людьми Виолетте в последние десять дней кампании: ее команда перестала прилюдно ругать сандинистов и направила своих пропагандистов непосредственно к матерям молодых солдат будущих новобранцев. В результате этой хорошо продуманной акции тысячи семей, да и многие военнослужащие отдали свои голоса за оппозиционный блок. Рискнули никарагуанцы? Несомненно! Выиграли что-нибудь от смены власти? Сомнительно…
Так и живут в нищете как и прежде.
Но выбор свой сделали и преподали жестокий урок самонадеянным политикам и обслуживающему их аппарату помощников и советников.
Оппозиция уже который год фактически подсказывает, где, какие есть болячки, мешающие народу-электорату жить нормально. Пресса в колокола бьет, своя и чужая – бьет до поры!..
Поэтому и в нашей ситуации необходим внятный предвыборный разговор правительства со своим народом.
Не дать бы маху, господа, и на этот раз! Другого раза может и не быть!..
Евгений ЛЕОНЕНКО
