Любимейшая позиция наших политиков – быть в оппозиции. И стоять на этой позиции вмертвую! Премьер Черномырдин изобрел даже нечто небывалое в мировой политике: быть в оппозиции к самому себе. Он поразил публику таким заявлением: как глава избирательного движения “Наш дом – Россия”, он не совсем согласен с тем, что делает правительство. Но если недоволен, не согласен то сделайте, Виктор Степанович, все возможное и невозможное, дабы снять собственные претензии с своему же правительству. Вы же премьер, все в ваших руках. Но нет, место оппозиционера столь сладостно, что премьер не может удержаться, чтобы не претендовать на него.
Впрочем, подобные прецеденты уже демонстрировались. “Я не собираюсь добровольно уходить из правительства”, – сказал мне в феврале прошлого года Анатолий Чубайс (тогда он был председателем Госкомимущества), отвечая на вопрос, при каких условиях он был бы все-таки вынужден покинуть Кабинет. Напомню, тогда из правительства ушел Гайдар и во главе его встал Черномырдин. В результате Чубайс очутился в причудливой ситуации: оставаясь членом Кабинета Министров, он тем самым попадал в оппозицию к самому себе, ведь парламентская фракция “Выбор России”, в которую входил Чубайс, заняла окопы, из которых открыла пальбу по правительству.
Нечто подобное предпринял в свое время Александр Руцкой. К власти он пришел в одной связке с Ельциным. То есть, можно считать, он во всем был с ним согласен. этот вывод можно сделать из его высказываний того времени, и его действий. Виктор Илюхин, коммунист и председатель думского комитета по безопасности, сказал мне: “Мы никогда не забудем роли Руцкого в разгроме компартии”. Сказано это было сразу после того, как Руцкого выпустили из Лефортово, и, по сути, Илюхин и бывший вице-президент находились по одну сторону баррикад.
Так что в 1990–1991 годах, от президентских выборов и до Беловежских соглашений, у Александра Руцкого была вполне определенная позиция: не просто был рядом с Ельциным, а активно поддерживал его, являлся проводником его идей. Но потом многое в поведении и идеях Президента стало не нравиться вице-президенту. Бывает. Но в таком случае может быть только один выход: вице-президент подает в отставку. Если бы Альберт Гор выразил в чем–то несогласие с Клинтоном, то ясно, что ему не работать с президентом. У нас же Руцкой изобрел оригинальную формулу: с Президентом не согласен, но кабинет в Кремле покидать не собираюсь! Естественно, это привело к затяжному конфликту, который закончился только в октябре 1993–го.
Понятно, что в оппозиции сладостно находиться потому, что эта точка весьма выгодна для взятия власти. Это общепринятое в мировой практике разделение ролей: одни политические силы осуществляют власть, а другие этой власти домогаются и потому нежадно критикуют правящую партию. Если оппозиция приходит к власти, то роли меняются. Это удобно. Советский Политический словарь 1971 года издания в статье “Двухпартийная система” злорадно разъяснял: “Несмотря на видимую политическую “борьбу” между двумя партиями, Д.с. гарантирует сохранение власти монополистической буржуазии при победе на выборах любой из них”. Есть на этой формулировке идеологический нагар, но если его снять, то суть распределения ролей Политсловарь определяет верно. позиции, скажем, демократов и республиканцев США, безусловно, различимы, но ничего не меняется в политическом и экономическом строе, когда одна партия сменяет другую. Во Франции социалисты были у власти, но основ государственного устройства не трогали.
У нас иначе. У нас такая замечательная система, что во-первых, неизвестно, волю каких, собственно, сил выражает правительство. Потому весь парламент находится в оппозиции к нему. Но, с другой стороны, его непримиримость к правительству чудна и забавна, поскольку в правительстве представлены почти все ведущие фракции, за исключением разве что “ЯБЛока” и жириновцев. Потому смешны вопли аграриев или коммунистов, когда они заявляют о своей непримиримости по отношению к правительству, когда инициируют вопрос о недоверии ему. Ведь представители тех и других заседают в Белом доме. Если уж Зюганов и Лапшин такие принципиальные, то должны отозвать своих – Заверюху, Назарчука, Ковалева – из правительства. Не отзывают.
А во-вторых, и это главное – если будет смена власти определенными партиями, то не исключена резкая смена политического курса. К примеру, коммунисты в случае своего успеха это твердо обещают. Другое дело, получится ли это у них? Но – попытаются.
И тогда уже Черномырдин с соратниками будет с оппозиции и усиленно доказывать порочность действий исполнительной власти. Впрочем, еще неизвестно, позволят ли коммунисты открытую деятельность оппозиции. Они, правда, в отличие от Жириновского, который грозит всех несогласных отправить в “вагоне на север”, все-таки обещают разрешить деятельность оппозиции, но в определенных границах. То есть коммунистов устраивает сегодняшнее положение оппозиции, но придя к власти, они решительно изменят порядок. Но на то они и коммунисты, чтобы не терпеть идеологических противников.
Николай АНДРЕЕВ
