ЧЕРНОМЫРДИН – СТОЛЫПИН СЕГОДНЯ?
Выступая перед депутатами ГосДумы, премьер обратился к ним с просьбой о перемирии, что, на первый взгляд, лишь еще раз подтверждает патентованную “консенсусность” Виктора Степановича. Премьер уже давно борется за имидж наследника Столыпина, радетеля “великой России” и противника “великих потрясений”.
Нет причин сомневаться в том, что он действительно искренне хочет России блага, однако беда в том, что пребывая на посту премьера. В.Черномырдин, кажется, отождествляет стабильность страны со стабильностью собственного положения во властных эшелонах. В противном случае он уже давно бы подал в отставку – слишком неутешительны итоги его трехлетнего пребывания у руля российской экономики, слишком глубоко увязла Россия в болоте ресурсовывозящей модели экономического развития, слишком тяжелы и очевидны симптомы материального и духовного оскудения нашего Отечества. Из выступления премьера выяснилось, в частности, что бюджет 1995 года не выполнен по основным позициям, а проект нового бюджета предусматривает дальнейшее снижение расходов на образование, культуру, искусство, сельское хозяйство (в условиях нынешнего неурожая последнее обстоятельство носит скандальный характер), вновь урезан оборонный заказ. Прогнозная часть проекта исходит из сохранения тенденции сокращения внутреннего спроса и предполагает продолжение процесса бегства капитала из производства в торгово-финансовую сферу, преимущественное инвестирование отраслей, вывозящих топливо, сырье и продукцию первого передела, т.е. правительство само продолжает создавать условия социального регресса и для потрясений в стране, которая прежде была космической державой, а ныне получила статус “мировой кочегарки”. В этой связи напрашивается несколько вопросов, которые хотелось бы задать В.Черномырдину.
Во-первых, может ли состояться “стабилизация”, если в России разрыв доходов между наиболее богатой и наиболее бедной частями населения составляет 16-20 раз (по разным подсчетам)?
Во-вторых, что сделало правительство, чтобы, с одной стороны, обуздать монополистов-сырьевиков, задавших экономике страны компрадорскую (ресурсовывозящую) направленность, с другой же стороны – остановить спад производства и потребления?
В-третьих, не предполагает ли подписание “пакта о ненападении” между премьером и парламентом каких-нибудь “секретных протоколов” и против кого они могут быть направлены? Два первых вопроса носят, очевидно риторический характер. Негативные ответы на них очевидны – “нет” и “ничего”. Черномырдин, говоря о своем стремлении избежать любых конфликтов правительства с обществом и его представительными органами прав в одном – сегодня эти потрясения премьеру действительно не нужны, ибо перед выборами они крайне опасны для его политической карьеры. Вопрос же о том, что, какая конфигурация сил на политической сцене может стоять за предложенным пактом, является, бесспорно, весьма интересным.
ПОЧЕМУ ПРЕМЬЕР СТАЛ ГОСПОДИНОМ, ПРИЯТНЫМ ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ?
Премьер обратился к парламенту в весьма сложной для себя ситуации – неожиданно для него начала осложняться обстановка в высшем руководстве страны, “напряглись”, в частности, отношения с президентом, который становится все более острым критиком правительства. Для президента это, конечно, стандартнейшая уловка в преддверии выборов, но В.Черномырдину и стоящим за ним силам она может дорого обойтись – возможно, что только сейчас глава “Нашего дома” начинает понимать, кто в этом доме хозяин и какую роль этот хозяин отвел “партии власти”, заманив ее выступить на выборах с открытым забралом.
Едва сам премьер начал осваивать язык социальных проблем и самокритики, президент уже, опережая, резко критикует правительство и за то, что оно не может решить вопросы задолженности по зарплате и пенсиям, и за то, что неспособно помочь вкладчикам, и за то, что пытается протащить плохо проработанный проект бюджета, и за то, что у последнего плохая прогнозная база, и за то, что до сих пор “не скорректировано направление налоговой реформы”, и, фактически, за то, что допущено то, с чем пытался бороться Ельцин, благословляя Черномырдина и Рыбкина на “двухблоковую” стратегию, а именно чрезмерная раздробленность политических сил. И в этом контексте уже не дай бог чего вообразишь, когда в заключение отчета о встрече президента с главами республик в составе РФ, читаешь фразу о том, что президента очень тревожит стремление криминальных структур попасть в органы власти. Надо надеяться, что по-крайней мере эти слова не относятся к правительству.
ПРЕЗИДЕНТ: ЛОГИКА БОРЬБЫ ЗА ТИТУЛ ЧЕМПИОНА
Признаки того, что идея двухблоковой стратегии – петля в капкане, в очередной раз приготовленном Кремлем “Белому дому”, появи лись уже в высказываниях президента в связи с четвертой годовщиной августовских событий 1991 г., когда Ельцин вновь сделал заявку на роль “локомотива реформ” и заступника народа от реализуемой ныне (кем, если не премьером?) “авторитарной государственно-капиталистической модели”, создающей “рынок для самых богатых”. Думается, что охлаждение Ельцина к премьеру имеет свою логику и историю. Уже летом президент предпринял ряд шагов, направленных на ослабление позиций премьера в экономике и в социально-политической и идеологической сферах и, прежде всего, начал наступление на интересы газпромовской вотчины премьера (практически неподконтрольное Черномырдину министерство экономики подготовило к подписанию президентом документы о создании под руководством А.Чубайса Федеральной энергетической комиссии, получающей суперполномочия по государственному регулированию ТЭКа). Далее. Советники президента в своих интервью достаточно откровенно иронизировали по поводу итогов “неклассической” (А.Лившиц) черномырдинской стабилизации и подчеркивали ее политизированный характер, рассчитанный на предвыборную суету. Удар по авторитету НДР, нанесенный С.Шахраем, вышедшим вместе со своей Партией российского единства и согласия из рядов “Нашего дома”, был явно инспирирован, а жесткие формулировки Шахрая о превращении движения в партию чиновничества сработали на снижение популярности НДР. Наконец, перехватил Ельцин у премьера и региональную тему, переключив на себя диалог федерального Центра с провинциями (с лидерами “Сибирского соглашения”, с главами областей, краев и республик; региональная тема стала ныне самой заметной в политике Ельцина. Наиболее же крупными античерномырдинскими акциями президента в регионах стали подыгрывание Э.Росселю в борьбе за пост губернатора Свердловской области и перехват инициативы в Чечне (отстранение от процесса переговоров в Чечне А.Вольского, лично назначенного премьером, а затем и полное замыкание на себя всего миротворческого процесса через О.Лобова, назначенного чеченским “наместником”.
Для начала же нынешней кампании жесткой критики правительства президент избрал весьма удобный для себя момент – премьер обнаруживает все признаки политического недомогания и вряд ли может считаться выгодным партнером для президента.
Так, стало очевидно, что премьер к выборам не подготовил никакого “секретного экономического оружия”, на которое рассчитывали многие хозяйственники, ожидавшие, что к выборам правительство развяжет мошну и на экономику польется “золотой дождь” нефте– и газо– долларов ТЭКа. Беспорядок на рынке банковских кредитов подтвердил, что если у Черномырдина и есть какие-то запасы, делиться ими он не собирается. Даже исправлять запущенные пенсионные дела его понукает президент, а не личная инициатива. Выяснилось и то, что “Наш дом – Россия” так и остался “партией начальства”, большого энтузиазма в народе не родил и особого доверия у избирателей не завоевал. При безмерных затратах 6% поддержки, стабильно показываемых всеми опросам, конечно, разочаровывают. Даже если в Думе появится депутат Черномырдин, то уж отнюдь не как лидер парламентского большинства.
Наконец, крайне осложнились отношения правительства с миром бизнеса. Стремясь сохранить валютный коридор, выгодный для импортеров, правительство озабочено лишь одним – оно пытается к выборам осуществить некое подобие товарной интервенции, насыщая рынок дешевыми импортными товарами. Эта политика, проводимая с помощью крупных банков, получивших под залог государственный пакет акций наиболее перспективных российских предприятий, вызывает неприятие у финансистов “среднего” уровня, у большинства коммерческих банков, а также, естественно, подхлестывает недовольство производителей, причем даже в процветавших недавно экспортно ориентированных отраслях. В данной ситуации их интересы впервые сомкнулись с интересами производителей в обрабатывающей промышленности, а правительство начало явно зависать, хотя теперь, перед выборами, никто, естественно, всерьез не будет требовать его отставки. Судя по всему, последнее слово здесь оставлено избирателям, однако все, включая и президента, могут извлечь некоторый политический капитал из критики правительства.
Думается, что на таком фоне добродушнейшая по форме просьба в духе кота Леопольда – это симптом поиска Черномырдиным новой опоры взамен утраченных симпатий президента, попытка найти выход из изоляции, в которой неожиданно для себя оказалось правительство, еще недавно, казалось бы, собравшее вокруг себя основные элитные группировки России. Что же касается Ельцина, то, надо признать, что ему блестяще удался трюк с созданием “Нашего дома”, которому был создан ореол политического оплота премьера. Теперь, когда “партия Черномырдина” состоялась и премьер открыто выразил свои претензии на роль самостоятельной политической фигуры, глава государства может с полным правом и весьма эффектно дистанцироваться от главы правительства, заняв в отношении политизированного премьера линию жесткой критики. Это позволит президенту вновь почувствовать себя в своей стихии спортивно-политической борьбы, а также ощутить “тождество” своей воли с волей большинства. Так или иначе, но время заставляет Ельцина думать о том, что пора вновь так или иначе устраивать свою собственную политическую судьбу – путем ли борьбы за победу на выборах, путем ли подготовки к сдаче дел новым лидерам российской элиты (кто они?), а может быть и путем продления собственных полномочий…
В любом случае отказ президента от союза со скомпроме– тировавшим себя правительством даст Ельцину большее пространство для политических маневров.
Алексей ЕЛЫМАНОВ
