ЗАНЯТОСТЬ И ДОХОДЫ. У КОГО ПРЕДВЫБОРНАЯ КОЗЫРНАЯ КАРТА
На открытую политическую авансцену правительство неизбежно должно будет выйти в декабре, когда ему придется дать отчет перед избирателями, по результатам социально-экономического развития страны за последние три года.
Среди зрителей будут и зарубежные “гости”-различные влиятельные зарубежные наблюдатели типа Международной организации труда (МОТ), которая по этому комплексу вопросов полномочна в значительной степени формировать мнение принимающих решения организаций. К примеру, Европейская комиссия по социально-экономическому сотрудничеству, рекомендации которой весьма важны при рассмотрении вопроса о возможном приеме России в Совет Европы.
МОТ и Европейская комиссия отслеживают деятельность правительств европейских государств по набору социально-экономических показателей, включающих в себя 28 позиций.
Остановимся на двух важнейших, в том числе и для дел предвыборных, сферах социально-экономической жизни – занятости и доходах населения России в последние три года. По-видимому, именно от состояния дел в этих сферах и будет зависеть судьба и выборов и правительства.
КУДА НАЦЕЛЕН РАБОЧИЙ КУЛАК?
Численность экономически активного населения к концу августа 1995 года составила 74,3 млн.человек. Из них 68,6 человек были заняты в экономике, а 5,7 млн.человек не имели постоянной работы и, по методике МОТа, могут быть квалифицированы как безработные. Таким образом уровень официальной (регистрируемой) безработицы на этот момент времени был равен 7,7 % экономически активного населения. В то же время экпертные оценки ряда влиятельных экономических центров и институтов, например Института занятости и Института социально-экономических проблем народонаселения РАН дают несколько иную картину фактической безработицы. С этими поправками уровень фактической безработицы может быть оценен примерно в 14,5%. Желательная норма же этого показателя для “цивилизованных” стран составляет “вилку” в 5-10% .
Пока же федеральными органами занятости в качестве безработных зарегистрировано лишь 2 млн.человек. А это всего 2,7% экономически активного населения. Получают же соответствующие их нынешнему статусу пособие по безработице-и того меньше – 1.7 млн.человек.
Изменение половозрастной структуры зарегистрированных безработных характеризуется удельным уменьшением относительного количества женщин в их составе (с 72% в 1992 году до 62% в первой половине 1995 года) и наиболее молодой возрастной группы безработных от 16 до 30 лет (с 38% в 1992 году до 35% в первой половине 1995 года). В то же время на рубеже 1994-1995 годов стало несколько меняться соотношение между самыми молодыми и старшими. Если до 1994 года доля 16-22-летних весьма сильно отставала от доли 23-30-летних (16,9% против 18,6% в 1994 году), то в первом полугодии 1995 года ситуация изменилась: в общем числе безработных резко возросла доля 16-22 летних (20,1% против 14,1%). Первый результат, в преддверии избирательной компании, можно трактовать двояко – и как положительный и как отрицательный. А вот второй однозначно свидетельствует о закреплении застойной безработицы в среде определенных демографических групп населения, находящегося в самом трудоспособном возрасте – 20-30 лет. Формирование слоя “выключенных” из позитивной общественной жизни молодых людей, является активным “горючим материалом” как для социального напряжения и недовольства, так и для различных девиантных проявлений. Уменьшение женской безработицы может быть эффективно использовано в предвыборной агитации правительственного блока как внутри страны, так и для “разговоров” с европейской комиссией, весьма заинтересованной в “женской” проблематике. В то же время, “безработица с женским лицом” объективно не так опасна, как мужская, так как затрагивает, как правило, не первых, а вторых и последующих кормильцев и не “цепляет” семью в целом. У женщины при работающем “мужике”всегда есть возможность переключить свое внимание на семью, дом, детей. Не работающий мужчина слоняется по дому, начинает пить и, в конечной итоге, становится социально агрессивен и опасен, может попасть под влияние преступной среды или экстремистских политических групп.
МНОГОЛИКАЯ БЕЗРАБОТИЦА
В последнее время увеличилась продолжительная и так называемая “застойная” – самовоспроизводимая безработица: доля безработных, стоящих на учете свыше 4 месяцев возросла с 20,6% в 1992 году до 48,9% в 1993 году и до 51,7% 1994 году. Доля безработных, находящихся в этом статусе свыше 8 месяцев также значительно увеличилась: с 4% в 1992 году до 25,5% в конце 1994 года. Самовоспроизводящаяся безработица чревата возникновением целых социальных пластов населения не имеющего “законного” статуса и постоянного источника доходов. Подобные слои населения, как правило, очень трудно позитивно ориентировать, и потребуются многие десятилетия, чтобы исправить это положение. К тому же их широкое распространение чревато укреплением социальной базы социал-популизма,что негативно может отразиться и на электоральной ситуации. Похожее положение погубило демократию в Древнем Риме, когда основным требованием значительной части маргенализированных избирателей стало: “Хлеба и зрелищ”.
В 1994 году значительно снизилась доля безработных, вовлеченных в программы планирования рынка труда как то общественные работы и профессиональная переквалификация – с 32% до 27%. Это в значительной степени связано с непопулярностью и плохой организацией общественных работ, на которые сначала возлагались большие надежды. Все это очень плохо, так как именно управление сферой занятости является своеобразной моделью и своеобразным “учебным полигоном” вмешательства государства в экономику в целом.
РЕЗЕРВНЫЙ КЛАПАН ПРАВИТЕЛЬСТВА
Регулирование рынка труда является важнейшей компанентой любого “нового курса” любого будущего правительства России. Неумение и фактический уход от этой проблемы является свидетельством неготовности к преодолению экономического кризиса вообще и о незрелости субъектов управления, ответственных за этот участок работы в частности. Ф.Рузвельт благодаря общественным работам и трудовой переквалификации сумел в 1932 году предотвратить социалистическую революцию в США и перевести ее зреющую энергию в форсированное дорожное строительство и экологическое улучшение в долине р.Тенесси, а потом и в стабильный экономический рост, который благополучно продлился до начала второй мировой войны.
Как показывают данные различных российских органов, ведущих статистику по рынку труда, сдерживающее влияние на рост открытых форм безработицы оказывает сохранение на предприятиях значительной численности персонала, не обеспеченного постоянной и ритмичной работой. К началу июля 1995 года в России 2,2 млн. работников крупных и средних предприятий трудились в режиме неполного рабочего времени, что означает сокращенный рабочий день и сокращенную рабочую неделю, а 1,9 млн. человек находились в вынужденных административных отпусках по инициативе администрации предприятий. Всего продолжительность административных отпусков в январе-июне оцениваются Госкомстатом РФ в среднем в 23,4 млн. человеко-дней ежемесячно. А это еще около 1,1 млн. безработных т.е. 1,5% экономически активного населения. Таким образом, уровень безработицы в конце первого полугодия 1995 года в соответствии с данными официальной статистики можно оценить не ниже, чем в 9,2% экономически активного населения. Но и эти данные, по-видимому, являются несколько заниженными по отношению к реальным масштабам безработицы. Если же воспользоваться сведениями независимых экспертов, например Центра исследований рынка труда Института экономики РАН, то окажется, что доля скрытой безработицы в одной лишь промышленности уже в 1993 году составила 1,1% экономически активного населения, в 1994 году – 4,6%, что в сумме с официальной безработицей составляет 6,4%. По итогам 1995 года ожидается дальнейшее увеличение скрытой безработицы.В чем же причина такого парадоксального положения дел в российской экономике?
ВСЕ ЛИ МОЖЕТ ДИРЕКТОР?
По экспертным данным около 48% руководителей промышленных предприятий, в начале 1995 года отметили, что могли бы производить тот же объем продукции с меньшим количеством работников. В суперкризисном 1993 году доля директоров заявивших подобное составляла 38%. В 1992 году эти руководители оценивали излишки рабочей силы на уровне 18%, в 1993 – 6,7%, а в 1994 году их число выросло до 27%. При этом 15% директоров оценили избыток рабочей силы на их предприятиях на уровне 50%. Данное положение, чрезвычайно важное для оценки, в том числе и электоральной ситуации, объясняется двойственным положением предприятий в основной массе регионов России. С одной стороны, это производители товаров на рынок, с другой – это специфически “советско-социалистическая” форма существования трудовых коллективов. Если посмотреть с первой позиции то предприятие заинтересовано в сохранении только того количества рабочих мест, которое ему необходимо для эффективного производства. При взгляде с второй позиции, то это же предприятие и его директор стремиться закрепить “на всякий случай” максимальное количество работников, даже будучи не в силах их полностью загрузить. Таким образом, большинство работников теряют в зарплате, а то и вовсе лишаются ее из-за остановки производства, но сохраняют социальный статус формально “занятых” людей. Особое развитие это явление получило в малых городах России, где вся его социальная и экономическая инфраструктура “нанизана” на одно-два предприятия и где, говоря словами М.Вебера, “ассоциативные” и “коммуникативные” связи между людьми чрезвычайно плотны. Для некоторых директоров принудительное сохранение избыточной занятости служит орудием борьбы за собственный политический вес и социальный авторитет, а также методом давления на исполнительные власти с целью получения кредитов на пополнение оборотных средств (зарплату). Российское предприятие подчас до сих пор представляет собой своеобразный “панцирь” которым пытаются прикрывать его работников, спасая их от тягот перехода к рынку, но и фактически лишая их возможности воспользоваться некоторыми потенциальными преимуществами этого самого рынка.
Представляет большой интерес и динамика занятости населения за последние три года. Численность занятых в экономике России оценивалась Госкомстатом в 1 квартале 1995 года в 68,8 млн. человек. С 1990 года доля занятых методично снижается. В начале 1995 года она составила 91% от уровня 1990 года. Вовлеченность населения в сферу всех видов занятости на основе имеющейся официальной статистики легче всего оценить в возрастных рамках от 16 до 54 лет у женщин и от 16 до 59 лет у мужчин. В настоящее время уровень занятости трудоспособного населения в 1991-1994годах колебался от 84,8% в 1992 году до 81,6% в 1994 году. Все эти цифры говорят о том, что нагрузка на занятых и трудоспособных в целом значительно увеличивается. Постарение населения, которое прогрессирует год от года объективно сужает материальную базу общественного воспроизводства. Подобное положение совершенно необходимо компенсировать за счет интенсивных источников, в том числе повышения производительности труда примерно на 30% от уровня существующего в настоящий момент. Подобный рост в принципе невозможен без сохраняющейся весьма высокой шкалы дифференциации оплаты труда. Именно дифференциация оплаты труда, доходов и, тесно связанная с ними проблема социальной справедливости является второй основной проблемой, которая неизбежно встанет при анализе итогов функционирования ныне действующего правительства.
РАБОТА И ДОХОДЫ
В первую очередь необходимо рассмотреть за счет чего возникает высокая дифференциация оплаты труда и доходов и все ли ее формы полезны для поддержания общественного воспроизводства за счет интенсивных факторов.
Акционирование государственных предприятий, фактически развернутое с 1993 года, мало повлияло на дифференциацию уровней заработной платы в государственном и негосударственном секторах экономики. На дифференциацию заработной платы влияет, главным образом, отраслевая принадлежность предприятий. Самые высокие заработки в 1990-1995 годах имели работники финансово-кредитной сферы экономики и страхования, а также работники транспорта (соответственно 215 и 156% от средней заработной платы в 1994 году.) В подавляющем большинстве эти отрасли относятся к негосударственному сектору. Наиболее низкие заработки имели работники сельского хозяйства, культуры и искусства, образования, здравоохранения, науки. Что же касается минимальных пенсий, то в 1990-1995 годах они, в основном, не достигали и четверти средней заработной платы. Исключение составил лишь 1991 год, когда отношение минимальной пенсии к средней заработной плате достигло 29%. В то же время в 1992-1994 годах это соотношение не превышало и одной пятой.
Из этой статистики становится ясно: в каких именно доходных стратах формируется социальное недовольство политикой правительства, и на каких основаниях формируются сами эти страты. В основном это бюджетники, то есть те, кто, как раз, в наибольшей степени зависят от правительства и его политики в области труда и заработной платы. Вместе с тем возрастание дифференциации доходов – это неизбежный процесс становления рыночных механизмов в экономике. Это своеобразное “поощрение” за наибольший социальный динамизм, то есть способность порвать с бюджетной сферой и погрузится в “волны свободной экономики”. Однако теперь совершенно необходимо дополнить это поощрение социального динамизма, который в настоящее время практически исчерпал себя также и поощрением за экономический динамизм, то есть за способность принимать экономически эффективные решения на том месте, где ты в настоящий момент оказался, невзирая на то бюджетное это рабочее место или внебюджетное.
Нельзя удивляться тому факту, что масштабы дифференциации денежных доходов населения приняли динамичный характер именно с начала рыночных преобразований в России. Так, если в 1991 году доходы 10% наиболее обеспеченного населения в 4,5 раза превышали доходы такой же доли наименее обеспеченного населения, то в середине 1992 года этот показатель достиг 6,5 раза, а в 1994 году он возрос до 15 раз. Для сравнения: в Швеции аналогичный показатель составляет 5,6 раза, во Франции-7,8. Коэффициент концентрации доходов (индекс Джини) увеличился с 0,260 в 1991 году до 0,409 в 1994, превзойдя аналогичный показатель для США, где, как считают многие западные эксперты, он неоправданно высок.
Из всех приведенных выше фактов становится ясно, что проблема занятости и безработицы, зарабатывания и распределения доходов в России, а также возможности и способы их регулирования – чрезвычайно сложное явление. Тем не менее, манипулирование с данными по занятости и доходам способны сыграть свою положительную или отрицательную роль при проведении избирательной кампании, а также при попытках России проникнуть в различные престижные международные организации типа Совета Европы.
Николай ЛЬВОВ
