ИЛИ ГДЕ ОТЫСКАТЬ СОМА В ТОМАТЕ
От автостанции в Орле наш “жигуленок” свернул к мосту через красавицу Оку и, миновав приземистые домики на окраине, выехал на шоссе, ведущее к Туле. У деревни Новая Слободка мы свернули с основной магистрали и вскоре спустились к реке.
Ко мне подошел парнишка – круглолицый, рыжий, заметил:
– Тут вы ничего не поймаете. Я Вася, и это я вам говорю.
– А куда перейти?
– Ниже по течению с километр спуститесь, там рыба лучше держится. Тут быстрина, голавль, наверно, один жирует. А вообще, рыбы в реке полно. И голавль, и сорога, и окунь, и судак, и щука. Плохо клюет, жара, – сказал Василий. – Вот в начале месяца лещи просто невиданные клевали. Один мужик за десять кило вытащил. Это я, Вася, вам говорю!
– На десять кило лещей не бывает, – решительно возразил я. – Вы-то видели?
– Сам не видел, но полдеревни сбежалось. Я на четыре с половиной килограмма поймал…
Оставим все килограммы на совести очевидцев и вернемся к событиям на берегу Оки. Вода зацветала. Зеленоватая муть не давала возможности видеть рыбу. Да и взвешенные частички зелени, наверное, забивали ей жабры. Клев был неважный. У меня появилось такое предчувствие, что словоохотливый Вася ничего не поймает. Но именно он отличился первым. Не размотав удочку, он направился вдоль берега, поднимал лежащие у воды камушки и что-то складывал в носовой платок. Когда парень вернулся к мосту, мы увидели в его мокром платке несколько пиявок. Рыболов нацепил одну на крючок, отпустил поплавком глубину сантиметров тридцать и послал наживку по течению, постепенно освобождая леску с маленькой катушки.
Метрах в сорока от моста поплавок утонул, рыболов энергично подсек. Рыба сильно упиралась, сгибала удилище, вырывала снасть из рук. Но Василий, наклонив бамбуковое удилище вперед, спокойно крутил ручку катушки.
Его трофеем оказался красивый голавль с серебристыми до синевы боками, почти черной спиной, оранжево-красными плавниками и довольно крупной чешуей – каждая чешуйка с коричневым ободочком. Только голова казалась слишком большой, непропорциональной по размерам телу рыбы. А весила она больше двух килограммов.
– Бывают и в два разочка больше, – заметил рыболов, разглядывая свой трофей. – До четырех кило и восемьдесят сантиметров длиной.
На этот раз он все сказал точно – и про вес, и про размеры.
Вдруг снова утащило под воду поплавок на удочке удачливого рыболова, и второй голавль, примерно таких же размеров, забился в садке. Стало понятно, почему Василий так долго собирал пиявок, перевернув не одну дюжину камней, и почему он не пожалел свой расшитый носовой платок под далеко не симпатичную живность.
На этот раз голавли предпочитали пиявок, но вообще-то они всеядные. В разное время года и дня голавль охотно поедает кузнечиков, лягушат, хлеб, бабочек, куриные кишки, червей, гусениц, сыр, ракушки, опарышей, зелень, тараканов.
Наверное, немного найдется рыб, которые способны поедать все, что “под руку” попадется. Разве что сомы. На Балхашском рыбоперерабатывающем заводе создан небольшой музей, наглядно показывающий, чем питается рыба. Интересен раздел, посвященный “закускам”, найденным в желудках выловленных сомов. Здесь ружейные гильзы и пуговицы, монеты и расчески, полиэтиленовые мешочки и камни. Но есть вещи, о которых и не подумаешь, что их можно заглотнуть: полчеренка от лопаты, бутылка из-под пива, пара галош и целый кирпич. В желудке одного огромного сома нашли несколько консервных банок, одну еще не открытую. И, как оказалось, это был сом в томате…
В общем, сом и голавль в выборе блюд себя не ограничивают. Но летом голавль становится привередлив. На лугах и полях по берегам рек водится немало разной живности. Стрекозы, кузнечики, слепни, жуки падают в воду и становятся легкой добычей быстрого голавля.
Майские жуки были заготовлены мною еще до рыбалки. Я спустился с моста, дошел до переката, где можно было ловить взабродку. Для начала бросил майского жука в воду, он закружился на течении, и вдруг заходили на воде крупные круги: жука схватила солидная рыба.
Я снял поплавок, грузило, насадил жука на острый крючок и пустил наживку по течению. Но… Хотя майский жук – прекрасная насадка для крупной рыбы, голавль клюет не на любого. Какой-нибудь полудохлый замухрышка его может и не соблазнить. С точки зрения голавля, мои жуки на крючке, наверное, и казались рыбам как раз замухрышками. Пришлось заняться ловлей кузнечиков.
Они бывают двух видов: желтые и зеленые. Голавля больше привлекают желтые, окуня – зеленые. Но поймать на сухой траве подвижное насекомое непросто, легче это делать по утренней росе или после дождя. Все же я изловчился, поймал одного. Оторвал у кузнечика задние ножки, аккуратно насадил его на крючок, чтобы жало не вылезало из тельца, и пустил насекомое по течению Оки, отпуская леску с безынерционной катушки.
Проплыв метров пятьдесят, поплавок утонул. Я подсек, поставил катушку на тормоз и стал подводить рыбу к берегу. Голавль выпрыгивал из воды, уходил на глубину, но засел он крепко, и мне удалось выудить килограммового красавца. Жара еще не спала, а рыба была холодная, видно, бьют ключи где-то за перекатом, пополняют Оку чистой холодной водой.
Радостные возгласы послышались и на мосту. Василий вытащил на пиявку третьего голавля. А мне поймать голавля больше не удалось, хотя, признаюсь, старался, и очень. Ловил не только у переката. Ходил вдоль реки, маскировался в кустах. Знаю, что на сужении реки клев должен быть лучше. Голавлю там легче найти насекомое, и быстрые, сильные рыбы чаще дежурят именно в таких местах. Нередко перебрасывал удочку, так как само падение кузнечика в воду, его движения должны привлекать рыбу. Но, как говорится, должны, да не обязаны.
В.МАКЕЕВ
