Та истовость, с которой прокоммунистически настроенные депутаты Госдумы включились в процесс восстановления советской государственной символики, сравнима разве что с тем, как в свое время демократы вводили двуглавого орла и прочие атрибуты старой России.
Особенно запомнилась мне дискуссия о выражении “лица” (или “лиц”?) у двуглавого. Либералы во главе с тогдашним госсекретарем Бурбулисом боялись, что озверелый вид орла будет говорить ближнему и дальнему зарубежью о верности новой власти старым имперским замашкам. Орла приглаживали как могли. Это требовало большей тонкости, чем работа по свержению символики предыдущей.
Картина стаскивания “Железного Феликса” с постамента на Лубянской площади обошла все телеэкраны мира. Изваяние чекиста номер один привезли в район выставочного зала на Крымской набережной. Над Москвой некоторое время витал слух о том, что вот-вот с башен Кремля полетят рубиновые звезды.
Поэт Евгений Евтушенко отослал властям текст нового Российского гимна и ждал ответа. Впрочем, ждал не он один – сотни рифмовальщиков пытались “подложить” свои слова под музыку Глинки.
По городам и весям энтузиасты занялись воспроизводством белогвардейской и казачьей амуниции. Причем воспроизводство было явно расширенным. Совершенной загадкой стало появление невероятного количества мундиров, крестов, фуражек и папах. Даже если обшарить все дедовские сундуки и обворовать Мосфильм, такого количества народа в казачков не обрядить.
Завучи сельских школ, доценты, агрономы и сантехники в казачьем облачении выглядели, мягко говоря, странновато. Недаром один мой знакомый ортодокс заметил тогда весьма желчно: “Буденного на вас нет…”
Это был просто какой-то цунами, сносящий былую символику. Завидев где-нибудь звезду или серп и молот, не говоря уже о портретах Ленина, наиболее передовые граждане издавали нервный смех и намекали нерадивым, что они могут навсегда остаться в красных, в то время как вся Россия уже по меньшей мере трехцветная.
Картина дня – это пустой постамент бывшего памятника Николаю Второму в подмосковном селе Тайнинское. Взорвали аккуратно и профессионально. Но только этим событие и отличается от дилетантского стаскивания Дзержинского с пьедестала. Суть та же. Вчера сносили символы пролетарской революции, сегодня – приметы кровавого царизма.
Взрыв произошел в период, когда в очередной раз встал вопрос о захоронении Ленина, и загадочные вандалы объяснили по телефону свои действия желанием отомстить тем, кто покушается на тело вождя. И хотя такая организация, как Рабоче-Крестьянская красная армия, сообщила, что от ее имени действуют некие провокаторы, нельзя отрицать одного – борьба за государственные символы носит нешуточный характер.
Серьезное дело затеяла и Госдума, а точнее, ее коммунистическая часть, когда внесла в повестку дня вопрос о возвращении к таким государственным символам, как красный флаг, серп и молот.
Это уже было другое действие все того же спектакля. Здесь суть и сверхзадача как бы ушли в подтекст. Никто не кричал на манер Анпилова “Даешь Советскую власть!” Коммунисты апеллировали к тому, что серп и молот символизируют труд не только крестьян и рабочих, но и продавцов коммерческих палаток, банкиров и дилеров. Пытаясь вернуть государству красный флаг, они ссылались не на 1917 год, а на Владимира Красное Солнышко, “Слово о полку Игореве”, на русские пословицы и поговорки.
Российское общество продолжает пребывать в странном состоянии: всегда есть какая-то часть общественности, желающая стереть с портрета государства определенные приметы. Меняются местами лишь силы, каждая из которых, заручившись временным преимуществом, как бы “вырезает” из исторического пути страны отрезок, который ей не нравится.
В результате… А что собственно в результате? Только то, что страна не имеет таких своих символов, которые можно назвать непреходящими. Которые говорили бы о нас, как о великом народе, существующем не только во времена войн, революций, перестроек и реформ, а в Истории вообще. Применительно к памяти человечества – всегда.
Сергей ЮРЬЕВ, МФ.
