Настоящему лесорубу все нипочем
В зеленой листве краснели цветы боярышника, с боярышником соседили пурпурные головки багрянки, а Влад Тарасов смотрел на флору и думал, как ее описать, чтобы читателю стало разом и смешно, и грустно.
Я в Тарасове со дня знакомства не сомневаюсь: он опишет даже косой забор так, будто это он, забор, первопричина отставки правительства; или, например, опишет молчание артиста Жоры Попкина так, что поверишь: молчание – это лучшая песнь Попкина. Я в Тарасове вообще не сомневаюсь: кроме очевидной божьей искры, он – носитель хороших человеческих свойств.
Целый год весь шоу-бизнес следил за ваяемым Тарасовым квазинаучным трудом – исследованием расейского шоубиза. Летопись оная вскорости будет издана отдельной брошюркой, и я подсуетился, написал к ней предисловие, где распинался по поводу обаяния солнечных тарасовских издевательств. Я раскусил Тарасова на шестнадцатой строчке его писаний: главная его амбиция – делать журналистику тотального восприятия; его интеллектуальное ерничанье, помноженное на знание моего стилистического фарисейства, – документ из внутреннего кармашка человека младого, напористого, но не чуждого рефлексии.
…А ведь на фотографии кажется интеллигентным юношей!
Отар КУШАНАШВИЛИ, главред “МузПравды”.
