О фильме Дмитрия Месхиева “Американка”
Скажу сразу: ничего американского в картине нет. Кроме названия. И то, кажется, этим иностранным словом поименовано чисто русское изобретение. Как, скажем, знаменитые “Американские горки” (которые, однако, в самой Америке упорно зовут “русскими”). Словом, “американкой” в нашем народе именуется некогда популярная разновидность спора (не по-русскому – пари), смысл которого в том, что проигравший должен выполнить любое желание победителя. Пари, условия которого нельзя нарушать (авторы картины трансформировали его в идею “мечты сбываются”).
Как герои воспользуются правилами этого спора, я скажу немного позже, а сейчас – о самих героях. Это обычные наши подростки из глухого российского городка, жившие еще в доперестроечную эпоху, в 70-х (почему именно 70-х – объяснить нетрудно: их ровесниками были сами авторы картины – сценарист Юрий Коротков и кинорежиссер Дмитрий Месхиев). То есть люди, только вступающие в жизнь и, вследствие этого, ее активно познающие. С разных, порой неприглядных, сторон. Как говорится, проблемы переходного возраста. В том числе и те, когда взрослеющие недоросли начинают активно интересоваться противоположным полом, сгорая от нетерпения заглянуть сверстницам под юбку. И в фильме есть все: как сбиваются парни в молодежные кодлы (слово “тусовка” тогда еще не существовало), в данном случае это две непримиримо враждующие группировки – “железнодорожники” и “кирпичники”; как подражают они хиппи, достигая надлежащей лохматости и заводя немыслимые клеши; как заглядывают через щелку в женскую баню; как расспрашивают более взрослых и более опытных товарищей о всяких интимностях; как учатся целоваться и так далее до бесконечности. По утверждению авторов, в фильме нет ни одного выдуманного эпизода (кроме разве что сцен мистических), все это было либо с ними самими, либо с их друзьями. И хоть один из авторов (Месхиев) рос в Ленинграде, на Васильевском, а другой (Коротков) – в маленьком, “вполне бандитском городке на Печоре”, отношения среди их сверстников были в общем одинаковы. Опыт одного поколения.
Поэтому и фильм свой они рассматривают, как попытку романтической реконструкции эпохи 70-х. Для них он – “ностальгическая мелодрама”. Впрочем, что за жанр сотворили, они как-то и сами в этом не до конца утвердились. Вот лишь некоторые их собственные определения: “комедийная мелодрама”, “ретро-комедия”, “реалистическая сказка”, “страстное кино о первой любви” и даже “брутальная” история юношеской любви”. Сошлись, кажется, на том, что это все-таки просто “доброе кино про любовь”. Такого жанра, конечно, нет, но по смыслу – очень верно. Да и так ли уж важно жанрово определиться? Тем более что современное искусство давно уже стремится сломать все жанровые границы…
Если меня в этом отношении что и смущает в фильме Месхиева, так это тесное сосуществование сцен приземленно-бытовых, порой натуралистических, с кадрами мистическими. Я не имею в виду фантазии героя, когда не поймешь, где явь, где вымысел: только что герой шел топиться – и вот он уже сидит за свадебным столом (не своим – старшая сестра замуж выходит). Или лежит в постели со своей нелепой, необъятных размеров (к тому же в туфлях и при полном параде) учительницей.
Под мистическими я разумею те кадры, где ушедшие из жизни герои впрямую вмешиваются в дела живущих. Так, разбившийся на мотоцикле в начале фильма старший брат главного героя Леши Колядко (попросту – Коляды), затем так до конца фильма на этом мотоцикле и гоняет. Не только как дух бесплотный, но и лицо физически реальное: увозит Коляду, например, от разъяренной враждующей кодлы. А смущает, собственно, вот что: мне кажется, они сделаны в разной стилистике – сам фильм и сцены с элементами мистики. После подробно разработанных, интересно, с юмором наблюденных жанровых сцен душа просто не успевает подготовиться, чтобы воспарить и принять нечто, находящееся за пределами этой действительности.
Впрочем, может, я и не прав. Искусство все-таки категория достаточно условная, и допущения как бы вложены в сам принцип построения картины. Повествование в ней ведется от имени девятиклассника Леши Колядко, который загадал своей любимой девушке, уезжая к родителям на Дальний Восток (это и было выигранное им у нее пари “американка”: он не побоялся пойти во враждующий лагерь “кирпичников”, а те его засунули в выкопанную между шпалами щель под проходящий поезд), чтобы она его ждала на том же месте, в тот же час ровно через десять лет. А сам поклялся за это время выучиться, стать знаменитым путешественником, открыть новые острова и назвать ее именем.
И авторы в конце фильма сообщают нам, что он стал знаменитым путешественником, открыл новые острова, явился минуту в минуту через десять лет в назначенное место – она его ждала (а как же: условия “американки” ведь нельзя нарушать!). “И жили они долго и счастливо, и родилось у них трое детей – два мальчика и одна девочка, и умерли в один день…” (напомню, что действие в картине происходит в 70-е годы, ровно 20 лет назад). Здесь уже больше, чем условность – чистая сказка!..
Картина создавалась на “Ленфильме”, поэтому, естественно, основные исполнители петербургские. На роли юных героев отсматривалось более 500 человек. На главные роли были утверждены школьник Сергей Васильев и студентка Санкт-Петербургской театральной академии Наталья Данилова. За Натальей Даниловой чувствуется безусловная актерская будущность (не только потому, что она учится в театральной академии) – в ней есть некая наполненность, и она способна ее передать. У ее партнера задача посложнее: сыграть не только простого провинциального парня (с этим как раз все в порядке – герой в меру простоват и губошлепист), но и убедить, что впереди у него необычайная судьба: он же станет знаменитым путешественником и его ждут громкие открытия! Но тут-то как раз и берут сомнения. За юным исполнителем не просматривается СУДЬБА, не верится, что с ним в будущем может произойти НЕЧТО!
Хорошим подспорьем стали молодым исполнителям многоопытные актеры Нина Усатова и Юрий Кузнецов. И хоть из Нины Усатовой сделали бог знает что (она играет учительницу Матильду) и придали ей необъятные формы (она, скажем, очки кладет себе на грудь, как на полку, и те не падают), но исполнительница ее уровня всегда найдет, чем удивить. Она сыграла острогротесковую роль классной церберши доперестроечной поры, ее Матильда одновременно и смешна, и страшна.
Автор сценария Юрий Коротков еще раз продемонстрировал, что умеет наблюдать, и ему есть что сказать. Он уже сейчас становится одним из самых снимаемых авторов (всего по его сценариям снято 9 фильмов). Не успела на экран выйти “Американка”, как последовала тоже достаточно громкая “Страна глухих”.
Для Дмитрия Месхиева, которого критика относит к одному из самых ярких представителей “новой волны” российских кинорежиссеров, эта картина, можно сказать, этапная. Он показал возможности, о которых раньше, вероятно, мало кто и подозревал. Он смело уходит от камерности, хорошо работает с массовкой (в Пскове, где снималась натура, в массовых сценах порой были заняты сотни людей), ему удается передавать юмор и парадоксальность ситуаций. Можно, не преувеличивая, сказать, что мы имеем дело с вполне зрелым художником.
“Раскруткой” картины, ее рекламой и прокатом занимается продюсерская компания “Слово”, которая всегда это делает достаточно элегантно и остроумно. Так что можно надеяться: фильм увидят многие. И он стоит того!
Ярослав ЯРОПОЛОВ.
На снимке: кадр из фильма “Американка”. Таня – Наталья Данилова, Коляда – Сергей Васильев.
