Колонна уже вошла в Юхнов. Люди вдоль дороги приветственно машут руками, подходят к колонне, говорят слова поддержки. Проезжающие машины притормаживают, сигналят. – “Мы вас поддерживаем!”
– Мы вас тоже.
Все идут в хорошем, приподнятом настроении, с решительной уверенностью в себе. Видимо не случайно за все время никаких непрятных инцидентов или провокаций не происходило (постучим по дереву).
– Неужели даже бомжи к вам не приставали? – спрашиваем еще у одного участника марша – Владимира Александровича Петросяна.
– Ну если посмотреть, то последние бомжи – это мы. Как только мы держим семьи, не получая зарплату, – удивительно. По моему бомжи как раз зарабатывают другими способами, а мы по другому не можем. У нас руки и головы созданы для того, чтобы работать на предприятии. Притом на государственном, а не на частном.
– Расскажите поподробнее про организацию похода.
– Ночуем в палатках. Питание – то что сами приготовим. У нас трое ребят, которые имеют разряды поваров. Что-то покупаем, некоторые продукты, пока далеко не ушли, привозим со станции. У нас есть походная кухня, которую нам позаимстврвали военные.
– Значит тоже помогают?
– Все нам помогают. Я еще не видел ни одного человека, кто отказал бы.
– Скажите, ваша нынешняя ситуация может сказаться на работе станции.
– Ну а как вы думаете: если вы не получаете зарплату, если вы думаете о том, что завтра будете кушать – это скажется на работе? У нас по закону питание повышенное, по спецталонам, так люди не доедают, стараются что-то принести семье – берут из столовой эти пирожки столовские, котлеты, чтобы накормить свою семью. Есть у нас так называемая заборная карта, по которой в магазине дают продукты, но и качество не то, и цена большевата, потому что продукты в основном идут по бартеру. Попадают к нам через третьи, четвертые руки – цена и накручивается. И мы вынуждены брать, а зарплата на 30-40 процентов за счет этого уменьшается.
– А какова вообще зарплата на станции?
– В среднем один миллион восемьсот.
– Невелика для такой работы…
– Конечно невелика, да и ту не имеем. А дети-то растут. Учеба везде платная. Дочка кончила одиннадцатый класс и понятия не имею на что и как ее учить дальше. Я -электромонтер релейной защиты. А вообще в марше идут и рабочие, и интеллигенция. В форме мы все одинаовы.
– Вы специально решили идти в форме.
– Естественно. Если бы мы шли в чем попало, сказали бы -это какая-то гоп компания, наверно, со свадьбы или гулянки идет.
– Неужели на профсоюзном собрание все проголосовали за акцию?
– Единогласно. Об этом есть протокол.
– Помимо экономических, выдвигались ли политические требования?
– Что значит экономические и политические? Я не вижу разницы. Хорошая политика – хорошая экономика. Нет экономики, значит плохая политика. Я так понимаю.
– Как вы думаете, существующая власть способна обеспечить ваши требования?
– Может она и способна, да не хочет. Или кто-то мешает. Обеспечьте нам нормальную жизнь, а уж кто этим будет заниматься, меня по большому счету не касается.
– То есть, сейчас ваша цель – выбить для себя зарплату.
– Ну мы же не только для себя – для отрасли. Другие отрасли тоже имеют право на такие же акции и требования.
– Директор в вашей колонне не идет, значит, вся ваша надежда на профсоюз?
– В данном случае – это единственная сила, которая нас сплачивает, пытается что-то сделать. А там видно будет. Во всяком случае мы набираемся опыта. Это уже гораздо более серьезная акция, чем прошлогодняя забастовка.С 94 года мы стали шевелиться.
– Пожалуй, эта ваша акция даст какой-то эффект. Вот только надолго ли? Пенсионерам тоже выплатели персию за год, теперь еще год будут ждать. Выплатяит вам зарплату, начали уже, а потом перестанут. Что вы будете делать?
– Опять что-нибудь придумаем. Да и зарплата – не самая суть. Мы боремся за проплату: чтобы нам честно и справедливо оплачивали нашу продукцию.
– Сейчас станция работает в обычном режиме?
– Конечно, на полную мощность. У нас ведь не коровы и не галоши, а энергия, и ее складировать не будешь. И Смоленская атомная – одна из лучших станций российских.
Конечно, настроение плохое. А когда настроения нет и труд не в радость. Любой человек важен, не только операторы. Операторы прямую нагрузку несут, у них колоссальная ответственность, но не докрути я какой-то винт, не сработает вся система. А там уже пойдет как снежный ком из-за какой-то маленькой ерунды. Ответственность на всех – очень большая.
– А вот то, что ваш коллектив начал прявлять такую активность – не сказывается это на дисциплине станции?
– Наоборот, это сплачивает людей. Придает целесообразность действиям. А дисциплина не страдает. Я, например, как только конференция приняла решение, прежде чем пойти сюда буквально на следующий день обратился к своему начальнику станции. Потом получил разрешение у начальника участка, вместе с ним мы обратились к заместителю наччальника цеха, который нас непосредственно нас курирует. Все согласовал, потом написал заявление в счет своего отпуска и спокойно теперь иду. Вот такая система.
А что касается пустых обещаний – это мы уже проходили. На этом уже обожглись. Наша цена с каждым километром прибавляется. Прошли мы один день – нам сказали – вам 3 миллиарда перечислят, прошли второй день – сказали вам еще пять. Говорят – деньги перечислили, а вы прекратите акцию. Мы сказали – нет, раз уж затеяли такое дело, на полпути останавливаться не будем. Мы идем до конца. Собственно говоря, это даже не наши требования. Мы идем для того, чтобы они выпонили свои требования, свои указания. Понимаете, какой парадокс получаете.
В колонне атомщиков идет и представитель бюджетной сферы – председатель профсоюзного комитета медсанчасти Валентин Речет. Он рассказал, что с апреля прошлого года медсанчасть не получает средст ни на медикаменты, ни на аппаратуру, ни на питание больных. Только зарплата, да и та выдается в урезанном виде. Писали медики и в Думу, и в Министерство финансов – не дают ответа.
Потому и присоединились медики к маршу коллектива АЭС – сейчас эта акция их единственная надежда быть услышанными.
СТОЯНКА НА РЕКЕ УГРЕ
Не верьте лукавым телекомментаторам, что акция атомщиков – это почти турпоход выходного дня. Мы прошли с ними только 8 километров по июльской жаре, а ноги уже гудели от усталости. Потому все так обрадовались, когда за Юхновым показалась речка Угра, где атомщики и расположились на привал и ночевку. Походная кухня сразу же начала раздавать ужин: тарелка скудного рассольника, отварной рис и компот. Да, с таких харчей быстро не побежишь.
Пока шла нехитрая трапеза подъехал гость – пожилой мужчина с книгой в руках. Евгений Михайлович Акимов оказался атомщиком с тридцатилетним стажем, ликвидатором Чернобольской АЭС. Он заметил колонну еще по дороге и сейчас привез смолянам свою книгу о Чернобыле
Мы попросили его высказать свою оценку марша протеста.
– Я хотел бы сказать самое главное. Несмотря на то, что в нашей жизни происходят очень значительные перемены, но к атомной энергетике мы должны относится совершенно четко и определенно. С ней шутить невозможно. Я профессионал в этой отрасли и понимаю правильность поступка этих людей, которые здесь собрались. Они правы. И правы не только потому, что они требуют выплаты зарплаты, хотя это их полное, законное, конституционное право, но они правы и в другом. Они беспокоятся за за безопасность и счастье людей нашей земле. Вот это главное!
Если правительство будет продолжать вести прежнюю политику, мы получим новую катастрофу, которую уже некому будет ликвидировать.
Вашему изданию, которое пытается правдимо осветить эту акцию, я желаю удачи.
Сегодня без атомной энергетики Россия не выживает. Я говорю как профессионал. Поддержать этих людей просто необходимо.
– Получается, что рабочие, операторы понимают возможную атомную угрозу лучше чем некоторые вице-премьеры?
Да. Поразительно, что многие просто ничего не хотят понимать. Закриминализировались, ударились в коммерцию. Только атом не разбирает новый ты русский или старый…
Прощались с атомщиками мы уже вечером, причем ненадолго. Договорились, что на границе Московской области представители СНПР будут встречать колонну и часть пути пройдут вместе с атомщиками. Об этом – читайте в нашем следующем номере.
P.S. По нашей информации, уже после отъезда нашей группы, к атомщикам приехали представители администрации станции. Настойчиво уговаривали и даже требовали прекратить акцию. И получили отказ.
Татьяна СУХОВА, наш корреспондент
представители СНПР:
Игорь Дудник,
Владимир Лохов.
Фото Сергея Парушева
