Является ли конфликт Чубайса с губернатором Приморья Е.Наздратенко случайным эпизодом или симптомом Новой региональной политики и новым этапом развития российского федерализма?
Таков или примерно таков смысл комментариев серьезных аналитиков по этому поводу. Официальную трактовку событий в терминах “укрепление российской государственности” и “конфликт центра с сепаратизмом регионов” не обсуждает никто. Бросаться на безоговорочную защиту Наздратенко лишь на том основании, что за наездом на него стоит Чубайс, тоже не хочется. Скандалы с Севрюгиным, Собчаком, Кислюком, иными действующими и экс-губернаторами показывают, что нередко региональная власть вполне сопоставима с федеральной, если не размерами, то качеством совершаемых деяний. Поэтому продуктивней поразмышлять не о том, кто прав – кто виноват, а о том, какие выводы можно извлечь из пока не завершенной истории?
В правовом государстве полемика развернулась бы по поводу статей Конституции, не дающих четких процедур, механизмов и разграничения полномочий взаимодействия губернатора и правительства.
Но наша Конституция писалась с иными целями (не стоит забывать обстоятельств, в которых она принималась). И недостатки права конституционного у нас с лихвой заполняются “инициативами” исполнительной власти, оформляющими те действия, которые трактуются как целесообразные, президентскими Указами.
Можно разделить возмущение Наздратенко, который ставит под сомнение конституционность Указа, неизвестно на каком основании отбирающего в пользу представителя Президента основные полномочия избранного губернатора. Это первый печальный вывод: закон остается для властей не Законом, который они и сами как граждане обязаны соблюдать, а инструментом бесконтрольного властвования, если не самодурства. Г-н Немцов посоветовал разрешить конфликт новыми выборами, не указав, правда, какие есть основания объявлять недействительными результаты выборов, прошедших всего лишь в конце 1995 года?
В случае же выборов единственным достойным ответом приморских избирателей московским начальникам мне видится даже не переизбрание Наздратенко, а избрание губернатором С.Горячевой, кстати относящейся к числу главных оппонентов Наздратенко.
Поэтому, к сожалению, приходится трактовать события прежде всего как очередную схватку в коридорах власти, отражающую конкретное соотношение сил в преддверии ужесточения региональной политики (правительство вдвое собирается сократить в будущем году число регионов, получающих деньги от федерального центра). И даже как “образцово показательную порку” для острастки всех потенциальных и актуальных ослушников из числа руководителей регионов и недругов, не исполняющих послушно волю Чубайса. И это вывод второй!
Вывод третий – кадровый. Можно назвать его и “воспитательным”. Наздратенко позволил себе “наехать” на людей Чубайса – в данном случае на мэра Владивостока Черепкова.
Маленькая деталь: новому представителю Президента генералу ФСБ задан вопрос: влияет ли мафия на ситуацию в Приморье? Кондратов: “Влиять она особо не влияет, потому что здесь достаточно здравых сил”. Комментариев давать не буду. Неблагодарное это дело комментировать реплики генерала ФСБ.
Вывод четвертый – национальный. Фоном для разборки со строптивым губернатором русского (пока еще) края является политес Совета Безопасности с Масхадовым и другими чеченскими лидерами. “Я русский человек, и пока я здесь работаю, здесь не будет никаких республик, никаких автономий, никаких самоопределений, никаких отделений. Это я все годы говорил и всегда удерживал ситуацию от того, чтобы скатиться к какому-то сепаратизму”, – заявляет Наздратенко. Может, к Масхадову тоже стоит назначить “оком государевым” генерала ФСБ? Вот только согласится ли? Кстати, по отношению к другим республикам пока такой беспардонности не позволяют. Достаточно вспомнить о бесславно закончившейся попытке взыскать долги с крупнейших предприятий-должников Татарстана, Якутии. И это только оттеняет неприятный для власти вопрос, который обязательно встанет в повестку дня: “Легко ли быть русским в нынешней России?” И понимает ли нынешняя федеральная власть какой-либо иной язык, кроме языка силы?
Вывод пятый – интернациональный. Правительство в своем стремлении повышать тарифы и так уже оттолкнуло экономически Приморье от России. Оно оказывается между молотом требований МВФ и наковальней региональной фронды. И пример Наздратенко показывает приоритеты в принятии решений.
Вывод шестой: явочным путем в не предусмотренном Конституцией порядке в отдельном регионе вводится чрезвычайное положение или его элементы. Кто скажет, что наделение генерала ФСБ через голову законного губернатора чрезвычайными полномочиями, в том числе по контролю за расходованием средств и “наведению порядка” в топливно-энергетическом комплексе, не есть чрезвычайный механизм?
Конфликт с Наздратенко одновременно является пробой сил и отработкой технологий воздействия на строптивых избранных губернаторов, вообразивших, что сам факт их избрания защитит от самоуправства Москвы. И вполне возможно, что Наздратенко всего лишь пробная мишень. А отработанные технологии будут применены к более серьезным противникам в борьбе за федеральную власть. Тем противникам, которые имеют больше шансов, чем группировки Чубайса в игре на региональном поле федеральной политики. Например, тот же Лужков – один из неформальных лидеров регионального начальства. Не случайно президент уже прилюдно одернул Лужкова, не скрывающего недовольства линией Чубайса. Но “мяч” передан губернаторам. Если они проглотят инцидент с Наздратенко и утрутся, то их вес как “политического фактора” начнет быстро клониться к нулю. И региональный генералитет ожидает судьба генералитета обычного. Того самого, от которого в 1990, 1991, 1992-м опасались военного переворота. Особенно это должно быть понятно претендентам на роль региональных лидеров – Лужкову, Строеву…
Вывод шестой – конфликт – демонстрация способности (или неспособности) региональных лидеров консолидироваться на почве корпоративных интересов.
Пока члены Совета Федерации не демонстрировали такой способности. Приписывать не свойственную им солидарность, способность эффективно защитить своих представителей нет оснований. Более вероятны какие-то фразы и шаги, призванные лишь “сохранить лицо” перед избирателями. Федеральный центр пока умело разъединяет их, заставляя действовать как конкурентов за трансферты, кредиты, своевременную выплату зарплаты, иные льготы. Среди губернаторов мало политиков в полном смысле этого слова, много высокопоставленных администраторов, чиновников, царедворцев. А победить Чубайса в подковерной борьбе, интригах – шансов немного. Спросите у Коржакова, Сосковца, казавшихся еще недавно чуть ли не всесильными. Вывести конфликт с ним в пространство публичной политики, кроме коммунистов, никто не пытался. Ссориться с кажущимся всесильным Чубайсом никому не хочется. Считать, что губернаторы приобрели новые качества политиков от прошедших региональных выборов, было бы натяжкой.
Вероятней, что солидарность с Наздратенко будет проявлена на уровне заявлений. Слов. Так, Свердловский губернатор Россель уже оценил конфликт: “Запущен опаснейший пробный шар по борьбе с народно избранными губернаторами, это попытка ликвидировать народовластие на уровне Федерации”. Даже если Россель прав и Федеральная власть, вопреки устоявшимся стереотипам, является важнейшим деструктивным фактором, надеяться, что фактором конструктивным выступят губернаторы или Совет Федерации в целом – нет оснований. Как и декабристы, “страшно далеки они от народа”.
Так, в 1937-м военачальники, министры, чекисты сдавали своих, считая, что их самих судьба пощадит. Сегодня не 1937 год – возразит читатель. А мы живем в эпоху демократии. Я тоже придерживался такого же мнения. До октября 1993 года.
А.БАХМАНОВ
