Известный в кругах представителей российского бизнеса вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Валерий Никулин бросил вызов политикам – он баллотируется в Государственную Думу. Что за страсть скрывается за внешностью спокойного и уравновешенного человека, сделавшего карьеру в советское и продолживший в постсоветское время? Вопросы не остались без ответа.
ДУМА – ПРИЮТ ДЛЯ ОТЧАЯВШИХСЯ?
— Объясните, почему так неистово народ стремится в депутаты? Чиновники и уголовники, кухарки и фермеры, политологи и сексопатологи, любители пива…
— Разделяю ваш сарказм. Действительно, кто-то стремится в Думу за мандатом неприкосновенности, кто-то видит в ней кормушку, кто-то тешит собственные амбиции, но есть и другие…
— Поговорим о других.
— Здравый анализ положения дел в российской экономике, социальной сфере показывает, что ничто фактически не меняется к лучшему. Несмотря на заверения правительственных чиновников, падает производство, снижается жизненный уровень народа, в загоне наука, культура, образование… И повсюду – дикая некомпетентность: в управлении, в законотворчестве. Можно, конечно, занять позицию стороннего наблюдателя, оппозиционера-критика. Но у меня и моих товарищей по движению “Мое Отечество” все более и более зреет мысль: если ни мы, то кто? Мы достаточное время находились в тени, трудились каждый на своем участке и в общем-то кое-чего достигли. Но достижения отдельных удачливых, с точки зрения жизненного сценария, людей не идут ни в какие сравнения с бедами и напастями, выпавшими на долю абсолютного большинства россиян. Слишком высокую цену заплатил и платит наш народ за экспериментаторство некомпетентных политиков и администраторов. И что особенно печально – платит зря.
— Значит, пора наводить порядок?
— Давайте не будем использовать лексику тоталитарного режима. Но оглянитесь вокруг. Войны, голод, нищета, беженцы… Кому нужны такие жертвы реформы?. Для всех созрел вопрос: а что это за реформы такие, если от них ни благо, а горе? Вопросы задаются, а отвечать на них некому.
БЕГ ПО КРУГУ
— Словом, жертвы напрасны, никаких просветов на российском небосводе?
— В нынешней ситуации – да. Просвета действительно не видно. Вспомните, что нам ГОВОРИЛИ нынешние лидеры государства: подождите, потерпите, вот годик, вот другой… и все наладится. Народ доверчив: более семидесяти лет верил в светлое коммунистическое будущее, теперь его понуждают верить в светлое капиталистическое завтра. Но оно так и не наступает. Для народа, разумеется. Для кого-то это “завтра” уже пришло. Если весь цивилизованный мир стремится к гармонии социальных интересов различных слоев населения, то у нас происходит обратное – их поляризация. Некоторые социологи сравнивают нынешнюю ситуацию в стране с тем, что было в самом начале ХХ века, накануне трех российских революций.
— Снова революция? Возврат к атавистической экономике, социалистической уравниловке?
— Зачем же так круто! Это мы уже проходили. Есть более достойные пути и средства преодоления кризисных явлений. Суть их в самых общих чертах сводится к тому, что каждый шаг на пути к рыночным отношениях должен сопровождаться соответствующими мерами социальной защиты граждан. Весь парадокс заключается в том, что нам пытаются сегодня привить дикий капитализм, тот, которым он был в самом начале индустриальной эры, а не тот, которым он стал к концу ХХ столетия.
— Значит, новый путь?
— Во всем цивилизованном мире идет процесс трансформации индустриального в постиндустриальное, информационное общество. Это общество всеобщего достатка, равных возможностей для всех граждан с четко отлаженными механизмами справедливого перераспределения материальных и духовных благ. Ведь именно благодаря этому капитализм выжил, прошел через все катаклизмы нашего столетия и так и не стал во всемирном масштабе “кануном социалистической революции”.
— Если на нашей российской почве прививается дикий нецивилизованный капитализм давно прошедших времен, значит, это кому-то выгодно?
— Конечно, дыма без огня не бывает. Это выгодно прежде всего западным державам, природные ресурсы которых ограничены и которые желали бы иметь Россию в качестве своего сырьевого придатка. Чтобы не говорили западные политики, какие-бы комплименты в адрес обновляющейся России они не произносили, экономический национализм проглядывает в реальной действительности повсюду как ослиные уши в известной восточной сказке. Это выгодно нашим отечественным нуворишам. Призывая народ к жертвенности, они призывают его жертвовать… в свой карман.
— Если бедные будут беднеть, а богатые – богатеть, что же будет с Россией?
— Будет гражданская война. И уж тогда, поверьте мне Россия навсегда потеряет статус великой державы. Но я уверен, что этого не произойдет. В России достаточно грамотный народ, есть немало трезвых политиков и умных экономистов, не квасных и ностальгически зациклившихся, а подлинных патриотов, смотрящих в будущее. Именно такие люди и объединены в общественно-политическом движении “Мое Отечество”, выдвинувшем меня кандидатом в депутаты Государственной Думы.
ВЫШЛИ МЫ ВСЕ ИЗ НАРОДА
— В Ваших рассуждениях явно просматривается прагматизм постсоветской закваски. Это для политика как-то не модно…
— А я и не гоняюсь за яркими шляпками и ничего плохого в слове “прагматизм” не вижу. Более того, хочу сказать, что именно прагматизма в нашей нынешней жизни не хватает. Мы несемся с бешенной скоростью по … лезвию бритвы. Кстати сказать, я не одинок. Мне довелось довольно тщательно изучать и анализировать платформы и программы многих объединений и партий. Они очень похожи. Особенно те, что примыкают к “центру” и “влево”. Если взять экономику – то все они за рыночную. Кто-то, правда, ратует в большей степени за регулируемую, кто-то думает, что хорошо и в бушующем море стихийного рынка. Но главное – все за рыночную экономику. Все за социальную поддержку народа…
— Что же тогда помешало схожим своими взглядами блокам и движениям объединиться в предвыборной борьбе? Ведь понятно, что эти блоки наберут по одному – два процента.
— Больной вопрос. Нет, не для меня лично. А для лидеров этих блоков и движений, изменивших идее объединения из-за собственных амбиций.
— Амбиции в ущерб дальновидности? Кому нужны такие политики?
— Согласен. Беда. Пока шишек не набьют – самолюбие будут тешить.
— Может это российская черта?
— Это неумное пользование инструментом демократии.
— Значит, будем продолжать учиться на собственных ошибках?
— Выходит так.
НЕ РАССТАНУСЬ С КОМСОМОЛОМ
— Все мы вышли из комсомола, и это лучшая пора жизни. Давайте познакомимся с вашей биографией через всесоюзный ленинский, тем более что с комсомолом связана прошлая карьера и продолжение нынешней.
— С августа 1991 года биография стала особым политическим товаром, который конвертируется и в карьеру, и в неудачи. Один вспоминает, что он из “графьев”, другой не преминет напомнить, что окончил Гарвард, третий – пострадал от КПСС… И каждый стремится извлечь из биографии политические дивиденты. В этом плане я человек до мозга костей советский. Родился и жил в нашей стране как и многие миллионы людей. Детство прошло в небольшом районном городке Белев Тульской области. После школы учился в Егорьевском авиационном училище, заочно окончил Киевский институт инженеров гражданской авиации. Удачно, быстро и, надеюсь, заслуженно сделал карьеру в авиации. В 24 года был уже заместителем командира объединенного авиапредприятия. Потом учился на специальном факультете института стран Азии и Африки – готовился к работе представителем Аэрофлота за границей. Прошел длительную стажировку, но судьба привела на комсомольскую, партийную работу.
— Я ознакомился с вашей биографией по агитационной листовке. Там особо выделены Афганистан и Чернобыль. Почему вы туда поехали? Это нужно было для карьеры?
— Карьера уже была сделана. Но оставалось чувство долга. Сейчас многие считают неловким употреблять столь высокие слова. Но ведь мы жили именно так. И радости в стране были общие и горе было одно. Да, это была неправильная политика, но была наша жизнь. В Афганистане я был в коротких командировках, но часто. И военную форму носил, и оружие в руках держал, и в горячих точках был. А что сделал? Добился, чтобы наши ребята по горам не в пудовых сапогах бегали, а в кроссовках. Агитбригады с артистами, подарки с Родины – это помнят все афганцы, и это было дело комсомола. Ну, с Чернобылем… Им проверялись многие. Люди, которые откликнулись на такую беду, заслуживают не только большого уважения, а самого внимательного к себе отношения. Многие из тех, кто поехал в Чернобыль, особенно в первые дни после аварии, уже никогда не смогут быть нормальными людьми. И государство должно заботиться о том, чтобы хоть как-то облегчить их страдания в ответ на то, что они в свое время пошли по зову Родины на ликвидацию этой трагедии.
Я лично не склонен драматизировать обстоятельства, говорить, что Чернобыль на меня сильно подействовал… В конце мая 1986 года я работал в штабе по ликвидации аварии. Наверное, какую-то дозу там получил, и есть последствия всего этого… Но тогда я просто поехал как многие. Знали, что надо, и ехали…
— Серьезная биография. Высоко взлетели, авиатор?
— Занимал высокие должности. На комсомольской работе был секретарем Крымского обкома комсомола, управляющим делами в ЦК ВЛКСМ, начальником “Артека”. На партийной – первый секретарь Евпаторийского горкома. Затем – заместитель председателя Совета Министров Крыма, и снова переезд в Москву, в аппарат президента СССР.
— Солидный послужной список.
— Это мне позволило стать высокопрофессиональным управленцем – профессия сейчас весьма дефицитная.
— Не от этого ли дефицита у нас сегодня управленческий аппарат намного больше, чем в бывшем СССР?
— И от этого, конечно. Высшее звено управления излишне затеоретизировано. Не достает практиков. Взять, к примеру, Гайдара и его ближайших помощников… Все они – хорошие специалисты, каждый в своей области, в науке. Но вы посмотрите, почти никто из них никогда в жизни не руководил коллективом. Ну а как можно стать хорошим специалистом, как можно стать, например, командиром большого лайнера, если ты не летал на маленьком самолете, как тебе сразу доверить триста шестьдесят пассажиров? Или, предположим, человек никогда не руководил бригадой, цехом, как ему можно доверить завод? Ведь никогда же такого не было. А здесь вдруг заведующий лабораторией становится сразу заместителем Председателя Совета Министров… или министром большой отрасли? Да, он, наверное, многое знает теоретически, многое пережил, но надо же и что-то “прощупать”, пропустить через себя, понять, как оно делается…
Я очень люблю Леонида Ивановича Абалкина. Учился у него в Академии общественных наук – он читал у нас лекции и еще тогда, давным-давно, говорил о рынке, рыночных отношениях. Лекции пролетали мгновенно, настолько было интересно. И мы тогда думали: почему бы таким людям не дать возможность попрактиковать?. И вдруг, так уж получилось, встретился с Леонидом Ивановичем за Кремлевскими стенами, когда он был в роли заместителя Председателя Совета Министров СССР, и ему дали возможность практически заняться реорганизацией экономики. И знаете, оказалось не так все просто. Но, к чести Леонида Ивановича, он очень быстро это понял и снова занялся наукой.
НЕПОТОПЛЯЕМОСТЬ УПРАВЛЕНЦА ИЛИ ДРУЗЬЯ ПОЗНАЮТСЯ В РАБОТЕ
— Союз рухнул, Горбачев освободил место новому президенту, управленец Никулин остался не у дел?
— Профессионалу всегда найдется место в любой критической ситуации. Я помогал создавать администрацию президенту России, но потом принял предложение Аркадия Вольского и стал вице-президентом Российского союза промышленников и предпринимателей.
— Конечно, Союз Вольского – организация солидная, но общественная. Нет государственного пайка. Деньги надо зарабатывать самим. Не растерялись?
— Переход действительно был болезненным. И это понятно. Большую часть жизни я посвятил государственной службе. Что касается новой работы, новых условий, то здесь помог только профессионализм – “глаза боятся – руки делают”.
Российский союз промышленников и предпринимателей – довольно молодая организация, и эти годы мы во многом посвятили его становлению. То что сегодня он уже признан – это, по-моему, большая заслуга всех сотрудников Союза, в том числе и моя. Сегодня с нами считаются, наша организация состоялась, а это самое главное. Сегодня мы одна из немногих структур, которая пытается восстановить разрушенные экономические связи между предприятиями СНГ. Союз промышленников, а не государство провел выставку высоких технологий в США и сумел привлечь солидные инвестиции. О деятельности Союза хорошо известно, и нет смысла повторяться.
— Убедили. Без управленцев всем труба. И свой опыт вы хотите предложить Думе?
— А почему бы и нет? Если, конечно, буду избран. Да я могу быть полезен в организации управленческого труда не только самой Думы, но и законотворческой деятельности.
— Вообще, судя по всему, вы серьезно нацелились на Думу. Выступаете кандидатом не только в федеральном списке “Мое Отечество”, но и вступили в предвыборную борьбу в одномандатном округе. У вас сильные конкуренты?
— Конкурентов никогда не надо недооценивать. Округ сложный, но там меня помнят – это моя малая родина. А конкуренты серьезные. Мой земляк, тоже белевец, один из руководителей Тульского областного УВД Николай Васильевич Панарин. Симаго, нынешний депутат от коммунистов, предприниматель. Сейчас баллотируется как независимый кандидат. Гаврилов – молодой экономист… Всего одиннадцать человек.
ОСТРОВ КРЫМ
— Крым как Чечня – оселок, на котором проверяются многие политики. Ваши комментарии?
— Да, я прожил в Крыму много лет. Знаю его, люблю. И сегодня это, конечно, не то место, которое могло бы вызывать восхищение, какое испытываешь при чтении известного романа Василия Аксенова.
Проблему Крыма нельзя рассматривать отдельно от проблемы разрушения Союза. А в этой связи у меня не проходит ощущение какой-то нереальности жизни, которой мы живем.
Мои предки, скажем, дальше Тулы не выезжали, а у меня жизнь сложилась по-другому. Я в Крыму долго работал, там женился. Жена украинка. Старший сын живет на Украине. Я схожу с трапа в аэропорту Киева, и от встречающих родственников, друзей меня отделяет пограничный, таможенный контроль. Нелепость. Мои друзья испытывают то же самое. А Крым – это особое место. Там большинство населения – русские. Корни крымчан исконно русские. Их искусственная оторванность от России создает особую напряженность. Это же бочка пороха с поднесенным к ней фитилем!.
— Можно решить проблему по Аксенову? Способен ли Крым существовать автономно?
— Да! На мой взгляд, может. И неплохо существовать. Когда я работал зампредом Совета Министров Крыма, мы с учеными просчитывали, на базе чего может выжить Крым? Прежде всего, эффективное сельское хозяйство. Скажем, в девяностом году (отвечаю за цифры) эффективность сельского хозяйства в Крыму была в 1,8 раза выше среднеукраинской. Крым может не только себя кормить, но и много продавать. И конечно, курорты, туризм. Я не открою нового, если скажу, что в мире не мало стран, которые живут только за счет курортов, туризма. Один пример. В прошлом году дефицит бюджета Евпатории на май составлял 60 миллиардов карбованцев, а уже первого августа был плюс 30 миллиардов. И это при крайне неблагоприятном курортном сезоне, всеобщей разрухе, политическом противостоянии… Есть в Крыму и промышленность. Не развивая тему, скажу: вопрос об автономии Крыма нужно было решать вовремя, при гарантиях и со стороны России и со стороны Украины. Ни сегодня, ни завтра в крымском споре точка не будет поставлена. Нужны годы, чтобы проблемы Крыма только приблизились бы к своему решению. А вообще, разделение наших государств искусственное, вызвано амбициями зарвавшихся политиков. Славяне-то должны жить вместе. Я верю, что найдется новый Богдан Хмельницкий или еще кто-то. Слишком многое связывает наши народы.
— А как вы относитесь к чеченской проблеме?
— Это очень сложный вопрос… Все зашло слишком далеко. Я говорил уже, что я не сторонник критики, но если бы это касалось меня лично, я бы никогда не пошел на то, чтобы развязать эту драку. Сам факт начала военных действий на территории Чечни считаю неправомерным. Не все было сделано для того, чтобы мирным путем, путем переговоров нормально решить эту проблему. Любая война, тем более война против собственного народа, не поддается никаким объяснениям. Когда на территории одной страны одна нация бомбит другую – это ужасно…
ЗОЛОТОЙ ЗАПАС
— В свое время много писали и говорили о том, куда исчезло золото партии. А вот о деньгах комсомола ничего не известно. Вы были главным хранителем богатства комсомола и можете пролить свет на вопрос, куда же делись деньги?
— В распределении имущества ВЛКСМ я не участвовал, поскольку несколько лет был уже на другой работе, но соображения свои высказать могу.
С пятьдесят восьмого комсомол жил исключительно на собственные средства. Но как жил! И сегодня никто в мире не построил таких здравниц, как пионерские республики “Артек”, “Орленок”, “Океан”. Дома отдыха, крупнейшие полиграфические предприятия практически во всех республиках. Газеты, журналы, фестивали, конкурсы, туризм, международные молодежные акции, детские клубы, армия, Чернобыль… – все это требовало гигантских вложений. И мы то, что зарабатывали вкладывали в юность не одного поколения страны. После реорганизации ВЛКСМ многое акционировалось, многое отошло в фонд федеральной собственности. Был создан коммерческий банк, несколько коммерческих структур. Словом, обычное, не всегда справедливое дробление некогда мощной монопольной структуры.
Но то что происходит сегодня с нашей молодежью, нельзя назвать иначе, как трагедией молодого поколения. Наши дети в большинстве своем фактически лишены детства. Полтора миллиона школьников (и это только по официальным данным) оказались за порогом учебных заведений. Катастрофических размеров достигли детская безнадзорность и преступность, наркомания, проституция. Только в Москве на вокзалах, в притонах и других злачных местах обитают около шестидесяти тысяч детей и подростков. Даже в самом страшном сне нам раньше никогда не доводилось видеть наших детей мойщиками иномарок, побирушками, убийцами и грабителями. Никогда раньше мораль нашего общества не падала столь низко. Наше движение считает решение проблем семьи, материнства, детства, молодежи самыми злободневными и безотлагательными. Вот уж действительно, создалась ситуация, когда промедление подобно смерти, нравственной гибели всего общества. Мы выступаем за значительное увеличение государственных расходов на народное образование и здравоохранение, за восстановление системы всеобщего обязательного среднего образования, профессионально-технической подготовки юношества, за создание равных стартовых возможностей для юношей и девушек из всех социальных слоев населения.
И, конечно же, мы решительно против того, чтобы лилась кровь наших мальчишек в братоубийственных войнах, подобных чеченской. И поверьте, у нас есть реальные проекты социальных преобразований, решения экономических и социальных конфликтов. Вступая на тернистый путь большой политики, движение “Мое Отечество” отчетливо осознает, что пришло время собирать камни, строить действительно великую Россию. И на решение этой задачи надо отдать весь золотой запас страны.
Александр СОКОЛОВ
