Умерла Галина Уланова. Когда умирает любой человек, с ним уходит целый мир – мир его мыслей, чувств, страстей, сбывшихся и несбывшихся надежд. А что происходит, когда умирает не просто человек, а тот, кого уже при жизни называли легендой? И могут ли легедны умирать?..
Мне было лет шесть, когда тетя подарила мне эту книгу – М.Сизова “История одной девочки”. На обложке – маленькая балерина замерла у балетного станка. Эта книга надолго стала для меня самой любимой. Я читала и перечитывала историю маленькой девочки Гали, которая из худенького “индейского мальчика” превратилась в прекрасную принцессу. Девочка Галя прочно заняла свое законное место в ряду белоснежек, дюймовочек, золушек. А потом кто-то из взрослых сказал мне, что Галя – настоящая девочка, что она действительно жила когда-то в холодном и голодном Петрограде, училась в хореогрфическом училище, стала балериной. Что она и сейчас жива-здорова, только уже не танцует, потому что балерины рано уходят на пенсию… Не помню точно, но, по-моему, я совсем не поверила этим взрослым – разве может сказка жить где-то рядом? Разве может девочка Галя постареть?
Я подросла, перестала верить сказкам, но зато уверилась в том, что легенды бывают живыми. Я прочитала новые книги о Галине Улановой, я рассматривала фотографии, где мгновения чуда застыли, утратив большую часть своей волшебной силы. Я следила за полетом Улановой, запечатленным в немногочисленных киносъемках, и пыталась представить, как счастливы были те, кому довелось увидеть все это на театральной сцене.
Прошло еще несколько лет. Однажды летом я приехала с родителями в очень хороший крымский санаторий. В таких престижных здравницах молодежи бывало очень мало, а потому я обрадовалась, увидев издали в аллее парка какую-то маленькую очень стройную девушку. Но, когда потенциальная подруга подошла поближе, меня охватило разочарование – недоверие – удивление – восторг. Чувства сменялись именно в этом порядке, потому что сначала я увидела, что навстречу мне движется вовсе не девушка, а удивительно изящная пожилая женщина, а потом узнала Галину Уланову…
Конечно, никакого общения с живой легендой у меня не было. Разве могла я посметь заговорить с Ней? Да и что я могла бы Ей сказать? Ведь я даже не видела по-настоящему, как она танцует… Впрочем, никаких мыслей о знакомстве у меня не возникало – счастьем была уже возможность просто смотреть, наблюдать, запоминать. Вот Уланова в столовой. Замечу, что отдыхавшая одновременно с великой балериной модная в то время драматическая актриса демонстративно отказалась питаться в общей столовой, потребовав отдельного времени питания (“Я устала от любопытных взглядов”) и отдельного меню (“Подавайте мне к завтраку только стакан молока”, – напыщенно произнесла фигура 56-го размера).
А Уланова? Подходит вместе с другими отдыхающими к общему столу, где разложены разные закуски из овощей. Интересуется, что сегодня особенно вкусно… Вот Уланова заглядывает в маленькую санаторную парикмахерскую. Посетительница, только что занявшая кресло, вскакивает и хочет уступить Ей свое место. Уланова в смущении отказывается: “Нет, нет, спасибо, я подожду, мне некуда спешить.” И быстро уходит.
Однажды я вышла из корпуса с фотоаппаратом – хотела снять парк, море, своих родителей. И вдруг увидала Галину Уланову. Она сидела на лавочке совсем близко, но меня не видела. Я могла “щелкнуть” Ее незаметно. Возможно, будь на Ее месте кто-то другой, я бы так и сделала. Но скромность (истинная, а не старательно декларируемая), тактичность и высокая культура этой женщины требовали ответной деликатности. Я сфотографировала парковый пейзаж. Когда в старом альбоме я вижу эту черно-белую фотографию, то сразу же вспоминаю Ее на скамейке, оставшейся за кадром…
Прошло еще много лет. Изредка мы видели Уланову – на ее юбилее, в каких-то передачах. Уланова продолжала заниматься педагогической деятельностью. Жила она в доме на Котельнической набережной очень тихо и одиноко. Говорят, сама стояла в очередях в местном гастрономе. Я работаю в соседнем здании, но никогда больше не встречала Ее. На прошлой неделе ее не стало…
Я нашла старую книгу и пролистала. С удивлением увидела легкий, наверное, необходимый в те годы идеологический налет. Тогда, в детстве, он не запал мне в душу. Да и не мог, видимо, запасть. Запомнилось прочно, навсегда другое. То, что пытались воспитать в своей дочери родители будущей живой легенды. Терпение. Способность к титаническому труду. Чувство долга. Ответственность. Родителям удалось достичь своей цели. Теперь, сама будучи матерью, я думаю – была ли Уланова счастлива? Похоже, нет. Что могли сделать ее родители, чтобы их дочь стала не только великой, но и счастливой? И может ли истинное величие уживаться со счастьем? И что такое счастье?
Читаю газеты – пышные некрологи, воспоминания близких, учеников, простые слова, полные настоящего чувства и трескучие фразы, совсем неподходящие к Ней… В нескольких газетах вспоминали о том, как на прошлогоднем вручении премии “Золотая маска” великая молчальница Уланова вдруг заговорила – рассказывала о своем детстве, родителях. А Ее не стали слушать. Ее захлопали. И она, замолчав, села на отведенное ей место. Не могу сказать, что я очень уж удивилась, прочитав об этом. Я уже давно догадалась, что на подобные мероприятия собираются отнюдь не те, кто зачитывался в детстве “Историей одной девочки”. Я не удивилась – я просто поняла, что легенды тоже умирают.
Некоторые легенды живут дольше цивилизаций, их породивших. Нет Древней Греции, например, но живы ее мифы. Но легенды погибают, если новым цивилизациям совершенно чужды нрваственные истины, скрытые под замысловатым сюжетом. Мне кажется, что так случилось и с Улановой. Она совершенно не вписывалась в новую нашу жизнь. Впрочем, не вписываются в нее многие из нас. Кто-то не вписывается экономически – и живет в нищете. Кто-то не вписывается идеологически – и выходит на митинги. Но в случае с Улановой был не конфликт идеологий, а конфликт моралей.
Вечная труженица, она и старости ежедневно вставала к станку. А нынче – время, когда труд не ценится вовсе, когда легкие деньги кружат головы, когда психологи бьют тревогу – никто не воспитывает и не пытается воспитывать в детях любовь к труду.
Она была балериной от Бога, а не от партии и правительства. А потому политика всегда была ей чужда. А вокруг бушуют политические страсти, вчерашние диссиденты, многие из которых во времена застоя продолжали служить только музам, теперь, похоже, набирают упущенное, облизывая нынешнюю власть со всех сторон. Другие, напротив, пытаются составить политический капитал под знаменем Сталина – Ленина.
У Нее не было даже дачи, хотя Она очень любила природу. Нет, бедной Уланова, конечно, не была. Но материальные блага всегда занимали какое-то более далекое место в Ее жизненных приоритетах. Разве могут понять Ее наши демократические нувориши?
Уланова всегда была недоступна любопытным глазам, замкнута. Даже при самом богатом воображении невозможно представить ее на модных нынче тусовках. И уж совсем невероятно даже предположение о том, что Она могла бы давать интервью или писать мемуары на популяные ныне темы – “мужчины в моей жизни”, например. Так стоит ли удивляться тому, что Ее не стали слушать те, кто с воодушевлением внимает историям о жизни великих эстрадных “заек”, вычисляет виновника очередной беременности Кристины Орбакайте или следит за потерей веса Ларисы Долиной?
Наверное, сейчас такое время, когда умирают легенды. Но у легенд – более счастливая судьба, чем у людей. Легенды могут умирать, а потом рождаться заново. Поэтому я не прощаюсь с легендой о великой балерине. Я прячу на заветную полку книгу “История одной девочки”. Пусть немного подрастет дочь – и мы прочитаем эту книгу вместе. Пусть немного подрастет Россия, переживет уродующие ее сегодня болезни роста – и мы вспомним об Улановой и о многих других, несправедливо забытых, “не вписавшихся” в нынешнее время. Легенды воскреснут, но людей не вернешь. И мы всегда будем помнить, как кто-то хлопал потому, что хотел, чтобы замолчала Уланова…
Любовь ГЕОРГИЕВА
