События последней недели, по-видимому, подтверждают выводы ряда аналитиков о том, что российская политическая и социально-экономическая жизнь переживает глубокий системный кризис, требующий для своего разрешения принятия неординарных мер и шагов.
СТАГНАЦИЯ И СПАД
Наиболее острые вопросы встают перед российской элитой в экономической сфере, где оказались тщетными все попытки решить проблему стабильного развития обычными, ординарными методами и приемами управления. На недавнем селекторном совещании с главами администраций регионов вице-премьер О.Сысуев признал, что планы президента нормализовать ситуацию в бюджетной сфере и погасить долги ее работникам к 1 января 1998 г. повисли в воздухе. По оценке Сысуева, до конца года как минимум 20 регионов не выполнят обещания перед бюджетниками. На деле же, по оценкам региональных властей, число регионов, которые не в состоянии наладить регулярную выплату заработной платы, намного больше, о чем говорит тот факт, что до сих пор эту проблему удалось снять лишь в 4 регионах.
Правительство планирует осуществить в оставшийся период серию чрезвычайных мер административно-командного плана вплоть до высылки на места из федерального центра специальных бригад Минфина и Минэкономики, призванных контролировать все рублевые потоки, предназначенные для выплаты зарплаты.
Несмотря на широковещательные заявления, еще недавно звучавшие из уст “младореформаторов”, об их способности преодолеть кризис налоговой системы, в этой сфере положение за последние полгода значительно ухудшилось. Задолженность налогоплательщиков бюджету на 1 ноября составила 103 трлн рублей, что является рекордной цифрой.
Крайне тяжелый удар по планам российского правительства нанес мировой финансовый кризис, приведший к уходу западных инвесторов с рынка государственных краткосрочных обязательств (ГКО), с помощью которых в последние годы финансировалась существенная часть деятельности правительства. В случае углубления негативных тенденций весьма серьезные проблемы встанут перед Россией и с точки зрения элементарного выживания. В ходе финансового кризиса началось резкое снижение золотовалютных резервов страны; по словам председателя Центробанка С.Дубинина, к концу ноября на стабилизацию своей валюты Россия уже затратила порядка 8 млрд долларов.
В этой ситуации вполне понятно, что российские государственные финансовые органы, и в первую очередь Центробанк, переходят к чрезвычайным мерам контроля за финансовой деятельностью населения и банков.
Экономические проблемы российского правительства возникают буквально “с колес”. Идущий ныне бюджетный торг, в ходе которого правительство, для того чтобы заручиться поддержкой оппозиции, согласилось с резким увеличением доходной и расходной частей бюджета, привел к тому, что западные инвесторы, покидающие российский фондовый рынок, мотивируют свое поведение недоверием к бюджету. Этот же аргумент может стать решающим и для МВФ, экспертов которого в Москве ожидают на следующей неделе в надежде, что фонд выделит России для преодоления трудностей, возникших в связи с мировым финансовым кризисом, сумму в размере 5 – 7 млрд долларов.
По мнению большинства экспертов, нынешние финансовые проблемы России делают несостоятельными обещания российского правительства вывести в следующем году экономику из фазы спада и стагнации в фазу развития и роста. Этот факт уже признан отдельными представителями правительства, отвечающими за выработку экономической стратегии России, в частности министром Е.Ясиным.
Эти события в экономической сфере, судя по всему, оказывают системный эффект на российскую политику, вызывая прежде всего смену ориентиров и ценностей. В последнем радиообращении президента Б.Ельцина это обстоятельство получило более чем рельефное выражение. Ельцин подверг критике всю предшествующую парадигму российских реформаторов, исходившую из того, что зарубежные инвестиции являются краеугольным камнем в процессе оживления российской экономики.
Новая парадигма экономической стратегии, сформулированная президентом в том же радиообращении, исходит из необходимости опоры на собственные резервы. Это может повлечь за собой весьма масштабные изменения, которые коснутся не только отвлеченных реалий экономической политики, но и конкретных лиц, и целых институтов, будут способствовать изменению всего политического климата в стране. Весьма вероятным выглядит выход на первый план тех сил, которые исходят из приоритета ориентации страны на развитие в условиях значительно большей автаркии, чем прежде. Политика “открытых дверей” будет, по-видимому, заметно скорректирована, что даст имульс изменениям и во внешнеполитической области.
КРИМИНАЛЬНАЯ ДЕМОКРАТИЯ
Системный кризис в экономике ныне дополняется весьма тревожными кризисными явлениями в политической сфере. Демократические процедуры в условиях нестабильности социально-экономической жизни, ослабления государственных институтов контроля, размывания политически активного слоя населения, падения авторитета общественного мнения открыли дорогу для проникновения во власть криминальных элементов.
В условиях, когда государство испытывает острейшую нехватку средств для организации выборов, криминальная среда получает возможность диктовать свои условия. Громкий скандал вокруг мэра Ленинск-Кузнецкого Г.Коняхина, разразившийся несколько недель тому назад, является далеко не единичным случаем.
Растущая в таких условиях политическая апатия населения выражает по существу недовольство самими демократическими процедурами, плохо работающими в условиях кризиса. По мнению большинства аналитиков, все это свидетельствует о том, что нынешние статусные политики как в “партии власти”, так и внутри оппозиции, уже в скором времени могут уступить место носителям идеи “сильной руки” и откровенно авторитарных методов наведения порядка.
ОППОЗИЦИЯ В МЕЧТАХ О КОАЛИЦИИ
Левая оппозиция на минувшей неделе предприняла ряд шагов в Думе и на других высоких уровнях с целью продемонстрировать собственную значимость и активное участие в идущих в стране переменах. Например, спикер Думы Г.Селезнев в начале истекшей недели в очередной раз призвал к формированию правительства народного доверия и даже пообещал вынести этот вопрос на обсуждение “большой четверки” 28 ноября. Что, кстати сказать, им не было выполнено.
В Думе было создано крупнейшее внефракционное объединение “Союз”, в которое вступили более 300 депутатов от всех фракций. Объединение поставило своей целью содействовать реинтеграции постсоветского пространства в новое союзное образование. По мнению экспертов, инициаторы создания “Союза” ставят цель формирования гибкой надфракционной структуры в Думе, чтобы стимулировать процесс структурирования депутатского корпуса вокруг левоцентристского ядра нижней палаты российского парламента и сплочения на этой основе надежного парламентского большинства. Однако пока созданное объединение, безусловно, остается чисто символическим как по форме, так и по содержанию
В ходе заседания “четверки” представитель думской оппозиции спикер Думы Селезнев фактически продемонстрировал, что оппозиция является ныне не столько субъектом политического процесса, сколько одним из его объектов, используемых властями для решения своих собственных тактических и стратегических целей.
Ситуация, в которой сегодня находится отечественная оппозиция, объясняется целым рядом причин. Среди них следует назвать:
– относительную социальную стабильность, во многом объясняемую далеко зашедшими процессами социальной атомизации, отчуждения широких масс от политики;
– отсутствие у оппозиции адекватной стратегии и методов мобилизации общества в поддержку своих требований;
– программный и идеологический тупик нынешних коммунистов, которые не в состоянии предложить принципиальную альтернативу реформаторской идеологии;
– общую ориентацию левоцентристской оппозиции на консервативно настроенные слои общества.
Кстати, крупные социальные выступления минувшей недели остались вне поля зрения лидеров КПРФ, увлеченных протаскиванием идеи формирования коалиционного кабинета. С гораздо более радикальных позиций выступили российские профсоюзы, представители Международной организации труда (МОТ) и Международной конфедерации свободных профсоюзов (МКСП) в ходе прошедшей в Москве международной конференции “Профсоюзы мира за полную и своевременную оплату труда в России”. Участники конференции предъявили российскому руководству ряд ультиматумов: заявили, что обратятся с иском в Международный суд в Гааге, если правительство России не обеспечит полной и своевременной оплаты труда; обещали оказать давление на МВФ и Всемирный банк (ВБ), чтобы те воздействовали на Кремль с целью решения этой проблемы; ФНПР объявила о том, что она дает правительству месяц для восстановления системы регулярной оплаты труда, по прошествии которого будет инициировать кампанию гражданского неповиновения.
ОЧЕРЕДНАЯ “РЕВОЛЮЦИЯ СВЕРХУ”
В целом поведение российской политической элиты на минувшей неделе было отмечено явным нарастанием признаков ее финансовой и политической мобилизации.
В ряде региональных администраций, в том числе и в столичной, ослабление “младореформаторов” ознаменовалось провозглашением кампаний борьбы за “чистоту” административных структур.
Другой стороной политической мобилизации является усиление действий политических группировок по консолидации вокруг себя финансово-экономических структур, входящих в сферу их интересов и компетенции.
Кроме того, резко усилился интерес к деятельности различных имиджмейкерских, социологических и аналитических служб со стороны политических и финансово-промышленных группировок. По-видимому, в условиях кризиса российская элита считает необходимым заранее отмобилизовать свои ресурсы на случай как возможных форс-мажорных обстоятельств, так и для обеспечения повседневной острой борьбы за власть.
ЕЛЬЦИН В ПОИСКАХ НОВОГО ДИЗАЙНА
Действия Ельцина, такие как реанимация “большой четверки”, введение института отчета правительства перед президентом, согласие участвовать в работе “круглого стола” вместе с оппозицией, носят на себе отпечаток чрезвычайности самой ситуации. Они по существу, по-видимому, являются начальными элементами постепенно формирующейся в условиях кризиса чрезвычайной системы управления. При этом Ельцин явно исходит из намерений не уступать политическую инициативу никаким иным субъектам, и в первую очередь оппозиции.
Судя по ряду признаков, президент убежден в том, что его партнеры, входящие в процессе функционирования вышеперечисленных внеконституционных институтов во взаимодействие с ним, должны играть роль не столько самостоятельных участников политического процесса, сколько инструментов реализации президентской политики. Президент не садится на равных разговаривать ни с оппозицией, ни с Думой или Советом Федерации, ни с правительством, а “поднимает” участников переговорного процесса до своего уровня, кооптирует их, интегрирует в общую логику президентской власти. Благодаря этому подходу вносятся серьезные модификации в конституционную систему власти, как бы меняется ее дизайн, а именно: вопреки формальной логике Конституции смазывается, если не ликвидируется, принцип разделения властей, а также преодолевается дистанция между президентом и правительством. В результате возникает своего рода неформализованный антикризисный штаб, к работе в котором на условиях президента привлекаются и лидеры оппозиционного истеблишмента, например, в форме “круглого стола”.
В отношениях с правительством президент будет использовать беспрецедентную форму отчета, впервые дистанцируясь от кабинета, что опять-таки свидетельствует об ощущении Ельциным кризисности переживаемой ситуации.
О возрастании интереса президента к чрезвычайным мерам управления страной свидетельствует серьезное внимание, которое он уделяет в последнее время силовым структурам.
Ослабляя “младореформаторов” и низводя их до роли декорации, президент одновременно пытается опереться на “старую гвардию” в лице премьера Черномырдина и спикера Совета Федерации Строева. Известно, однако, что обе эти фигуры составляют тандем, бесспорным лидером в котором является премьер-министр, располагающий богатым ресурсным потенциалом российского ТЭКа. Ельцин понимает, что опора на столь мощную группировку выглядит опасной, поскольку глава государства рискует оказаться заложником своих собственных подчиненных, политические амбиции которых достаточно хорошо известны.
Возможно, что с этой целью президент привлекает в качестве противовеса премьеру и его группировке российскую оппозицию, несмотря на то, что последняя традиционно считается младшим партнером Черномырдина. Ельцин, по-видимому, рассчитывает на то, что в ситуации, когда речь пойдет о мнимом или реальном дележе министерских портфелей, союз между премьером и думской оппозицией естественным образом распадется.
Одновременно нельзя исключать и того, что, придерживая при себе лидеров “младореформаторской” группировки Чубайса и Немцова, президент на всякий случай пока сохраняет страховку от излишне активных действий Черномырдина и оппозиции.
После двух политических кризисов осени этого года российский премьер-министр набрал политический вес, который многие аналитики считают более значимым, чем даже политический вес самого президента; при этом Черномырдин сохраняет как лояльность президенту, так и свою “полезность”.
Во-первых, Черномырдин продолжает играть существенную роль во внешней политике.
Во-вторых, премьер поддерживает весьма тесные контакты с российскими региональными элитами и с главой СФ Строевым.
В-третьих, российский премьер остается центром притяжения для весьма влиятельных предпринимательских кругов, причем не только связанных с интересами ТЭКа. Эта связка играет свою важную роль в проводимом сегодня Черномырдиным курсе на нейтрализацию остатков “младореформаторской” команды в правительственных структурах.
В то же время явно поспешные и даже судорожные действия “молодых реформаторов”, такие как подача Чубайсом иска на журналистов, огласившим подробности “книжного дела”, несмотря на то, что президент публично одобрил действия Генпрокуратуры в этом направлении, оскобительные высказывания Немцова в адрес Росселя в связи с проблемой царских останков, неявка Сысуева на заседание “круглого стола” в СФ, посвященного российской пенсионной реформе и т.д., создали у большинства наблюдателей ощущение того, что “младореформаторская” команда окончательно утратила политическую ориентацию.
Ответ на эти и подобные им шаги запутавшихся в своей политике радикалов был дан многозначительным поступком главы РАО “Газпром” Р.Вяхиревым, который демонстративно не явился к Немцову на церемонию подписания нового трастового договора с Газпромом. Трудно отделаться от впечатления, что этот шаг был заранее согласован Вяхиревым с премьер-министром.
Департамент политического мониторинга
Фонда “Реформа”
