1. Как повлияет на внешнюю политику России в СНГ и дальнем зарубежье смена министра иностранных дел?
2. Какой путь развития и разрешения чеченского конфликта вы бы поддержали: мирные переговоры или силовые действия?
ОЛЕГ БОГОМОЛОВ, академик, директор Института мировой экономики и политических исследований
2
3/7
ВАЛЕНТИН ВАРЕННИКОВ, генерал армии в отставке, депутат Государственной Думы
0
10
АРКАДИЙ ВОЛЬСКИЙ, лидер Российской объединенной промышленной партии
9
8
АЛЕКСАНДР ЛЕБЕДЬ, генерал-лейтенант в отставке, депутат Государственной Думы
1
8/2
ВЛАДИМИР ЛУКИН, депутат Государственной Думы
–
–
ИСКУССТВО ВОЗМОЖНОГО
Эти, на первый взгляд не связанные между собой вопросы на самом деле имеют общее основание: нащупывание новой линии политического поведения России. Переизбрана Государственная Дума, в правительстве освободилось шесть кресел, политическая элита страны вошла в новый политический год под знаком грядущих президентских выборов. Все это, по мнению многих наблюдателей, должно вызвать определенную коррекцию политического поведения России. Сегодняшний наш опрос – это поиск свидетельств такой коррекции.
ОЛЕГ БОГОМОЛОВ:
1.Рокировка Козырев – Примаков не нарушит, на мой взгляд, преемственности внешней политики. Однако акценты в этой сфере политической жизни страны переместятся: не будет той чрезмерной уступчивости интересам США и развитых западных держав, что была свойственна предыдущему хозяину высотки на Смоленской площади. Скорее, мы будем добиваться равноправных, истинно партнерских отношений.
Вероятно, внешняя политика станет более сбалансированной – не отказываясь от прочных партнерских контактов на Западе, мы станем учитывать свои интересы и в других регионах: в ближней Европе, в Азии, на Юге (в той же Индии, например).
Самое главное, я жду и более инициативной и активной политики в делах СНГ, что должно усилить интеграционные процессы и действенность существующих структур Содружества.
2. Я за силовые действия, но гибкие. Необходимо свести к минимуму людские потери. Это не исключает и переговоры, и моральное давление на дудаевцев. Чтобы избежать новых жертв, можно предложить и такой исход: сдача бандформирований частям МВД под гарантию сохранения бандитам жизни. Поэтому моя оценка: 3 – за переговорный процесс, 7 – за силовое решение.
ВАЛЕНТИН ВАРЕННИКОВ:
1. Кардинальных изменений это не принесет. Вряд ли можно ожидать каких-либо перемен, пока в Кремле остаются те же люди. Примаков стал министром иностранных дел, а не президентом, он тоже человек подневольный, обязанный действовать по инструкции. Возможна декорация более жесткой линии во внешней политике, но сути это не изменит.
2. Я, безусловно, сторонник мирных переговоров. Только переговоры могут сдвинуть кризис с мертвой точки. Однако в случае если ситуация будет накаляться, возникнет реальная угроза жизням людей (я имею в виду и военнослужащих, и мирное население Чечни), то применение силы необходимо и неизбежно. Однако силовые акции не должны нарушать переговорного процесса.
Более того, со стороны Москвы в таких переговорах обязаны участвовать высшие должностные лица, вплоть до президента. Клинтон, например, не гнушается побывать везде, где есть угроза жизни хоть одного американца. У нас же почему-то не прижилось такое отношение к своим гражданам. Неоправданно высокомерно устраняться от переговоров с бандитами, если это грозит новой кровью, новыми человеческими жертвами. В стране беда, гибнут люди, и никто не вправе оставаться в стороне.
АРКАДИЙ ВОЛЬСКИЙ:
1. В глобальном плане внешняя политика России не изменится. Она определяется президентом и правительством РФ. Это общеизвестно. Однако новый министр иностранных дел Примаков, несомненно, внесет в нее динамизм и предсказуемость. Лично знаю Евгения Максимовича много лет как честного и высококвалифицированного специалиста. Он принимал непосредственное участие в решении острейших внешнеполитических вопросов. Его отличает также глубокое понимание как международных, так и внутренних проблем.
Считаю назначение Евгения Примакова на пост министра иностранных дел как шагом своевременным и самым оптимальным.
2. Глубоко убежден, что полное разрешение чеченского конфликта возможно только мирными средствами, путем переговоров. К сожалению, события в Буденновске и Кизляре по вине дудаевцев перечеркивают соглашения по блоку военных вопросов, подписанных их представителями. Вместо разоружения они встали на путь терроризма, захвата заложников, убийства ни в чем неповинных людей. Чеченцы в подавляющей своей массе никогда не использовали оружие против женщин и детей. На путь террора встали не чеченцы, а группа преступников. А последние – по всем законам, по кодексу чести – должны сидеть в тюрьме. Они позорят всех чеченцев, все народы Кавказа. В отношении террористов-преступников необходимо применять всю силу закона и международного права.
АЛЕКСАНДР ЛЕБЕДЬ:
1. Смена министра иностранных дел сама по себе мало повлияет на внешнеполитический курс нынешнего руководства России. Министр иностранных дел, кем бы он ни был, “играет в команде” и не может проводить какой-либо самостоятельной политики. Дело, видимо, в том, что накануне президентских выборов структуры власти, оставляя неизменным общее направление внешней политики, создают лишь видимость глубокой озабоченности национальными интересами страны. Хотя определенную роль может сыграть и личностный фактор.
2. Говорить о каком-либо одном пути или способе прекращения чеченской войны было бы, на мой взгляд, не совсем правильно. Разрешить конфликт можно лишь комплексом мер, как мирного характера по отношению к большинству мирного населения Чечни, так и мерами жесткого подавления так называемых “непримиримых”. Соответственно, мой выбор: 8 – за мирные переговоры, 2 – за силовые действия.
ВЛАДИМИР ЛУКИН:
1. Смена только что произошла, и нельзя сравнивать то, что было, и то, чего еще нет. Но я надеюсь, что произойдет улучшение наших отношений со странами СНГ. Новый министр хорошо знает обстановку, людей как в Закавказье, так и в Средней Азии. Кроме того, он ближневосточник. И это очень важно. У него есть большой личный опыт, он очень хорошо ориентируется. И его заявление о том, что он сначала поедет в страны СНГ, а уж затем будет заниматься дальним зарубежьем, наводит на мысль, что, во всяком случае, серьезные попытки преодоления кризиса, укрепления интеграционных процессов в СНГ будут предприниматься.
2. Каждый нормальный человек поддерживает мирные переговоры, а не силовые действия. Поддерживает выход из ситуации, когда люди не гибнут. Политика, однако, жесткая вещь. Поэтому какая-то комбинация мирных переговоров и давления неизбежна, чтобы решить ситуацию с учетом наших интересов. Другое дело, что эта комбинация не была найдена до сих пор. Жесткое давление было грубым и неточечным, а мирные переговоры были неэффективными и разношерстными. Различные делегации действовали кто в лес, кто по дрова. Мандат их был неясен. Поэтому необходима максимально эффективная система переговоров и давления.
* * *
Если подвести итог, то видно, что участники опроса пришли к согласию, что смена министра иностранных дел мало повлияет на политику России в дальнем зарубежье. Отдавая должное человеческим и профессиональным качествам нового министра, ответившие ждут от него действий по укреплению и обновлению институтов СНГ, что сейчас, перед встречей глав государств Содружества, становится темой номер один во внутренней политике. Однако для всех очевидно, что с назначением Примакова внешняя политика России и в дальнем зарубежье станет более пророссийской.
Ответ же на “чеченский вопрос” показал главное – общее желание прекратить войну. Интересно, что генералы, скорее, сторонники мирного разрешения ситуации, а “штатские” при необходимости не прочь и силу применить. Ясно одно: чеченская война становится раковой опухолью российской внутренней политики. И Кизляр укрепил политиков в мысли – нужна скорейшая операция, чтобы избежать мучительных метастаз.
