Экипаж занял места перед компьютерами внутри “космического” корабля. Захлопнулся люк, замелькали огоньки на панелях управления системами старта. Рука командира легла на ключ пуска. Привычное – “поехали”. Полет на Марс начался на Земле.
ЗНАКОМСТВО. ЭКИПАЖ ОСНОВНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
Командир – полковник Александр Андрюшков, журналист газеты “Красная звезда”, космонавт-исследователь Российской Федерации. Позывной – “101-й”.
Бортинженер – пятикурсник МАИ Александр Ивянский, будущий конструктор космических аппаратов. Позывной – “102-й”.
Космонавт-исследователь – третьекурсник МАИ Ярослав Балахонцев, будущий конструктор ракет-носителей. Позывной – “103-й”.
С 24 октября 1995 года участвуют в 90-суточном эксперименте “Эко-Пси 95″, который проводит Государственный научный Центр Российской Федерации – Институт медико-биологических проблем. Впервые в истории космонавтики ученые решили установить, как поведет себя в длительном космическом полете разновозрастной экипаж, выполняющий межпланетный перелет.
… В Москве на Хорошевском шоссе, в сотне метров от станции метро “Полежаевская”, в одном из корпусов Государственного научного центра РФ – Института медико-биологических проблем, поблескивает титановыми боками широкий и длинный цилиндр. Это установка НЭК-100, или наземный экспериментальный комплекс. Как подводная лодка, внутри он герметично разделен на жилые и служебные отсеки, В НЭКе есть все, кроме невесомости, чтобы ученые заранее отрабатывали длительные космические, в том числе межпланетные перелеты. Здесь изучают жизнедеятельность экипажей будущих лунных баз и строящейся ныне международной орбитальной станции “Альфа”. Внутри НЭКа из года в год в условиях изоляции работают экипажи испытателей.
ЗНАКОМСТВО-2. ЭКСПЕДИЦИЯ ПОСЕЩЕНИЯ
Командир – журналист Андрей Филиппов, работал в ТАСС, “Литературной газете”, был специальным корреспондентом программы “Вести” Российского телевидения. Позывной – “106-й”.
Бортинженер – Игорь Туровский. Третьекурсник МАИ, будущий специалист по компьютерам, электронному мозгу космических аппаратов. Позывной – “104-й”
Космонавт-исследователь – Юрий Васин, третьекурсник МАИ, готовится стать конструктором систем жизнеобеспечения поселений на небесных телах Солнечной системы. Позывной – “105-й”.
Экипаж посещения два раза “ходил” на семь суток в НЭК во время “полета” основной экспедиции. Эксперимент, в котором участвуют наши герои, носит название “Эко-Пси 95″.
Наш разговор с членами экспедиции.
ПРОГРАММА
— Каковы цели и задачи земного полета?
Андрей Филиппов: Если коротко: в замкнутом пространстве, или, как выражаются специалисты, в гермообъеме, девяносто суток изучается экология и психология одного из вариантов экипажа длительной космической экспедиции. При разных нештатных ситуациях: моментальный сброс давления, резкое повышение углекислого газа в атмосфере, бессонница…
Опыт будет учтен при подборе экипажей международной станции “Альфа”. Можно смотреть шире – это как бы один из вариантов первых девяноста суток полета к Красной планете. Психологическая атмосфера, которая возникнет в экипаже реального марсолета, – терраинкогнита. Что ни говорите, в каботажном орбитальном плавании вокруг Земли родная матушка-планета всегда видна в иллюминатор. Ее близость согревает душу.
Случись что, можно пойти на аварийную посадку, и спустя несколько часов окажешься в объятиях казахской степи или в США на посадочной полосе базы Эдвардс. На лунной трассе условия сложнее, но по ней до Селены лететь недолго.
Здесь тоже есть опыт нескольких американских экспедиций. А дальше? Не скиснет ли экипаж, когда жемчужный земной шар с вращающимся вокруг него пепельным зернышком Луны превратится в иллюминаторе в светящуюся точку? При этом и Марса не увидишь – одни неподвижные звезды. И так почти год полета. Тоска…
Существует целая наука – психологическая поддержка экипажа.
— И что же тогда делать, каков выход?
Игорь Туровский: Ученые предлагают следующее: полет на Марс – грандиозный проект, который может включить в себя отрезок, похожий на “Эко-Пси 95″. Представьте, что на девятнадцатые-двадцатые сутки марсианской экспедиции основной корабль встречается на трассе с кораблем ожидания. Его экипаж стыкуется с ним, вместе они летят определенное время. Затем экспедиция посещения расстыковывается с марсолетом и возвращается на Землю. Программа психологической поддержки или, если хотите, психологической встряски основного экипажа выполнена. Хотя с развитием информационных технологий те же задачи, не исключено, станут решать, используя компьютерные программы виртуальной реальности.
Десять лет назад компьютеры были доступны лишь узкому кругу ученых, а сегодня они перевернули весь мир. Последние достижения в технологии “виртуальной реальности”, миниатюризации телетехники, расширение возможностей каналов телекоммуникаций уже сейчас позволяют любому человеку в реальном масштабе времени ощущать свое присутствие в месте событий любого рода. Лишь бы там было сканирующие оборудование. Телевидение приобретет огромное количество каналов, причем все они будут интерактивны. Телекамеры будут размером с нынешний фотоаппарат, а телевизоры примут вид тонких настенных панелей, управляющихся голосом. Радио перейдет в цифровой формат и будет принимать сигналы в любом месте с отличным стереофоническим качеством. Газеты и журналы перестанут печататься в типографиях, а будут передаваться по электронным каналам и распечатываться дома. Кино перейдет в виртуальную форму, и зритель, используя специальные очки и перчатки, сможет не только находиться рядом с героями, но и вмешиваться в течение фильма по различным сценариям.
— Стоп, стоп, куда-то мы залетели очень далеко. Ясно, что ребята вы подготовленные, но вернемся в день сегодняшний. Андрей, читателей интересует, какова программа экспедиции, какие ситуации возникали. Речь о настоящем, а не о том, что будет через десятки лет.
Андрей Филиппов: Программа была очень плотной. За два семидневных полета выполнено около двух десятков экспериментов по групповой и индивидуальной психологии, проведен ряд медико-биологических исследований. Оба раза в дни “старта” мы отрабатывали режим стыковки в условиях бессонницы. Основной экипаж не спал 48 часов, я по программе “Пилот” – сутки. После этого на компьютерном тренажере, таком же, как и пульт управления на станции “Мир”, основной экипаж и командир посещения по очереди отстыковывались от орбитальной станции, облетали ее и причаливали со стороны модуля “Квант”. И так – по нескольку раз…
Из дневника командира ЭП-I. 16 ноября 1995 года.
“С 2-х до 4-х часов утра по очереди с членами ЭО (экспедиции основной) по два раза проделали эксперимент “Пилот”. Если не знаешь заранее, то по ребятам незаметно, что они не спали больше суток. Постоянно барахлила громкая связь с инструктором. Если не забываешь девиз “Помни об “Омеге”!” (значит, гаси боковую скорость облета корабля), иначе не попадаешь в стыковочный узел станции.
Отбой у меня реально прошел в 4.30. ЭО и ЦУП еще разбирались, почему у них пропали сигналы с медицинских датчиков.
Через три с половиной часа поднял свой экипаж.
На другой верхней полке потягивался “104-й” и изрекал, что надо бы занести в отчет, чтобы на верхних местах оборудовали бытовые полочки. Почему у нижних есть, а у верхних нет. Что за дискриминация! А то я внизу у Ивянского с полки над его кроватью свою зубную щетку взять не могу. Он спит и шторки задернул.
Первый утренний туалет в НЭКе. Юра Васин ловил пробегающих эконавтов за трусы у оранжереи “Свет” на пути к ассенизационному устройству и вручал пробирки. Слова говорил такие: “После половины струйки!” Заслужил благодарность командира: “Перехватчик!” “Я бы не вспомнил про анализы, сильно с…ть хотелось.”
Ежедневный утренний медосмотр и доклад ЦУПу выполняли в приподнятом настроении.
По методике “Берингер Мангейм” Юра собрал, кроме мочи, также капельки крови ЭП. Методист-биохимик в нем виден талантливый.
Слушаем радио: Черномырдин не будет принимать участие в телемосте ЦУП (Калининград) – Государственный центр им.С.Хруничева – “Мир” – “Атлатис”. А для других участников телемост состоится. Вышло наоборот: телемост был только со станцией “Мир” и только с Черномырдиным из Белого дома.
На марсолете вспыхнула дискуссия: ведь вроде обстоятельства показывают, что мы могли бы выступить четвертой стороной этого телемоста. Андрюшков против: Черномырдин – это уже политика, а космос должен быть чистым. Филиппов “за”: мол, вот так, устраняясь, проигрываем “информационную космическую битву”.
Завтрак, мой первый завтрак в “марсолете”. Это требует отдельного осмысления.
КЭ ЭП в очередь после завтрака моет посуду.
Время методики МВ 203 – психоанализ. Доктора выясняют устройство человеческой психики по тому, как они, люди (в данном случае это мы), выбирают цветные прямоугольники на экране компьютера. Какой цвет для вас наименее приятен?
Включаем ПК (т.е. персональные компьютеры). И на тебе, сюрпризы (или “секретные” вводные от психологов?) в виде вирусов на дискетах. У “104-го” обнаружено пять вирусов и инфицированных программ, у “105-го” – шесть, у командира – один. До сих пор не могу понять, что это за вирусы такие и как объяснить их существование с помощью материализма.
На связь выходила Земля, просила персонально Ивянского, которого приветствовали чины Центра подготовки космонавтов. После бессонницы Саша не успел восстановиться. Как дипломат, не среагировал на начальство, да и мы оплошали, не передали восхищение вчерашней стыковкой России и Америки. Учтем на будущее. Всегда полезно, чтобы начальству было приятно.
Позвонили в Подлипки, в ЦУП и попросили передать экипажам поздравления с завтрашним днем студента и рассказать Юрию Гидзенко, что марсианский “Свет” продолжает выращивать пшеницу. На “Мире” ее уже сжали.
Сейчас пытаемся пробиться по факсу в ИТАР–ТАСС и передать от наших четырех студентов поздравления российскому студенчеству. Студенты в экипажах – молодцы. Отстаю от них в компьютерах на сто километров. В мое время были другие игрушки – кульманы, логарифмические линейки, а преподавателей прозывали не Пейджер и Бипер, а Циркуль да Рейсшина. Какое дружелюбие нарисовано на лицах моих молодых коллег, когда они показывают беспомощному командиру последовательность команд, открывающих новую программу!
В устах студентов это звучит, как в анекдоте: “Шарахнешь по энтой пимпочке, на ентом экране выскочит блямбочка, так ты пару раз фликнешь по мышоночку, сиганешь через файл в директорию, а там до сто четвертой методики рукой подать. Какой у тебя пароль входа?”
После этого вы мне скажете, что ребята не разбираются в отличиях второй и третьей модели приватизации и пирамидных финансовых махинациях?
Замечания по оборудованию и совершенствованию методик в экипаже у каждого свои. Я считаю, что на велоэргометре надо установить подставку под книгу, “как на “Мире”. Кажется, там это была идея космонавта Александра Сереброва. Здесь велосипед пока разворачивают на телеэкран. Крутишь педали и “Новости” смотришь. ” “Вести” нас не показывают. Заместитель директора К.Белов мне перед стартом объяснил, что “Вести” – не космическая передача.
ПРОГРАММА
— Что можно назвать сенсационным в эксперименте “Эко-Пси 95″?
Александр Ивянский: Мировым достижением команды А.Андрюшкова стало выращивание в спецоранжерее “Свет” американской карликовой пшеницы. У нее небольшие кустики, хорошая урожайность. Она будет расти на лунных и марсианских плантациях. Одновременно такой же эксперимент вел на орбите ныне летающий экипаж Юрия Гидзенко. Правда, в космосе ее сжали на первой стадии роста. А в марсолете мы увидели и колосья. Первые колосья в истории человечества, полученные в замкнутом объеме, при постоянно грохочущих агрегатах системы жизнеобеспечения, при искусственном свете, спектр которого отличается от солнечного. Биологи понимают, что это значит. И в этих сложных для нее условиях выживания экипаж увеличивался от трех до шести человек. Для злаков это вредно. Ведь каждый человек в условиях скученности, как на кухне коммуналки, выделяет и излучает много чего противного для нежных ростков.
— Значит, пшеничка американская, а “агрономы” – российские, да еще космические?
Александр Андрюшков: Если точно, то в эксперименте “Свет” пшеницу поливали и подкармливали по технологии, разработанной американцами из НАСА (Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства) для применения в XXI веке на станции “Альфа”. Первый блок этой станции сейчас строится в Москве на заводе имени Хруничева, его выведут на орбиту в ноябре 97-го года. Для этой же станции мы доводили до совершенства две германские методики. Одна – биохимическая – исследование крови и урины на новейшем оборудовании старейшей корпорации “Берингер Мангейм”. У них устройство есть – пальчик для забора крови прокалывается без боли! Вот где конверсия зарыта – сколько детишек в поликлиниках перестанут страдать.
— А вторая методика?
Ярослав Балахонцев: Вторая – психоневрологическая. Разговариваешь с компьютером, решаешь предлагаемые им задачи, а он за это время по голосу оценивает твое состояние. Придумал этот компьютер молодой немец Берндт Йоханесс. Он постоянно звонил из разных городов Европы в марсолет. Объяснял компьютеру новые задачки и готовил сюрпризы для основного экипажа.
Андрей Филиппов: Еще экипаж посещения испытывал на себе новый препарат. По-научному – фитоадаптоген. Он повышает стрессовую устойчивость за счет экстрактов лимонника, золотого корня и элеутеррококка. Заглатываешь три с вишню размером гранулы, запиваешь их водичкой. Затем компьютер полчаса выбрасывает на экран перед тобой пятиразрядные цифровые комбинации, а ты должен их запоминать и воспроизводить. Врачи смотрят и оценивают, как твой мозг с этим справляется, лучше или хуже. Да, еще психологи проверяли на нас досуг. Во время одного из видеопарадов они изучали, сможет ли Индиана Джонс или Кибер-полицейский в компании со Шварценеггером переплюнуть красноармейца Сухова и Саида. Выяснилось, далеко заокеанским поделкам до истинно российского менталитета.
ОТЧЕТ
Тот день, когда мы принимаем адаптогены, – весь объединенный экипаж находится в состоянии легкого напряжения, ожидания происшествия или неординарной выходки от двух испытателей, принявших по три небольшие пилюли с непривычным названием “адаптогены”. Ожидания и опасения вызваны незабываемым первым приемом, когда я вспылил и вышел из берегов, реагируя на посторонний шум. После него экипаж долго еще косо смотрел в нашу, и особенно в мою, сторону. Правда, повторения того самого случая так и не дождались, и это правильно, Сегодняшний прием не отозвался глобальными изменениями. В этот раз я решил проконтролировать свои субъективные – внутренние ощущения с помощью приданной нам медицинской техники, а точнее, с помощью импортного “Blood-preshure monitor” – прибора, измеряющего и тут же показывающего кровяное давление и пульс пациента. Ощущения и показания, как я и надеялся, совпали. Через 1,5 часа после приема препаратов повышается пульс (85–90 вместо 65–70) и держится в течение 1,5–2 часов при нормальном давлении (либо давление слегка повышено, так как измерения проводились в положении лежа). Стоит заметить влияние препаратов на внимание, точнее, на его расконцентрацию.
Действие препарата более незаметно, положительных эффектов отметить не могу. Прием перенес спокойно, эмоциональная сфера не затронута, и, кроме вышеупомянутых эффектов, замечено ничего не было.
Игорь ТУРОВСКИЙ
бортинженер ЭП-2
КОММЕНТАРИЙ КОМАНДИРА
Андрей Филиппов: Если обобщить, “фитоадаптогенную” методику я считаю одной из самых сложных в эксперименте с ЭП плюс ЭО (перенаселение).
Помогли адаптогены или нет?
В нефармакологическом смысле – да. Добавляли важности в эксперимент, своим одним присутствием призывая соблюдать график, и тишину, и дисциплину. Мы делали на них акцент, и это помогало мобилизовывать объединенный экипаж, заставляло всех подтянуться. Таков психологический аспект фитоадаптогенов.
Фармакологическое их действие я могу оценить лишь субъективно. Мне в условиях таких сильных раздражающих факторов, которые несет с собой “скученность” (учтем, что до 20 лет я жил в коммуналке и привык ко всему, вплоть до поножовщины), адаптоген помогал сконцентрироваться, особенно в дискретном режиме. Ну, хлопнула дверь, я отвлекся от цифровой комбинации. Без препарата я бы про себя еще долго поминал эту дверь. А так плюнул и забыл.
ИЗ ДНЕВНИКА КОМАНДИРА ЭКСПЕДИЦИИ ПОСЕЩЕНИЯ ЗА 23 ДЕКАБРЯ 1995 ГОДА
Начало второй экспедиции посещения не потребовало столько энергии для умственных усилий, как в первый раз. Все-таки второй раз шли по лыжне, которую сами же проложили полтора месяца назад. Знаем на ней наиболее значительные ухабины. Между тем мне кажется, что нельзя до конца согласиться с психологической установкой, что экипаж ЭП, рассматриваемый как контрольная группа основного экипажа, минувшие шесть недель провел в “привычных социальных условиях”.
Понятно, что имеется в виду. Это прежде всего первые в истории страны, извините за высокий стиль, выборы в центральный орган власти, на которые захотелось пойти. И проголосовать. Во-вторых, социальные условия вокруг нас постоянно обновлялись, возникали непривычные, а значит, стрессовые ситуации. У студентов это зачеты, объяснения на военной кафедре, первое посещение не получило необходимого количества эфира, закончившееся оформлением очередного отпуска, чтобы сходить в ЭП-2. А по его окончании с 28 декабря – заявлением “по собственному желанию”.
Для кормящего, хотя и разведенного, отца это напрягающие обстоятельства, а не “привычная социальная среда”.
Вход в установку прошел без помпы. Штурвал на люке закрылся-закрутился под заботливыми руками инженера Семена Лазиева. Экипаж постоял в переходном отсеке. Мне казалось, что в “бочке”, несмотря на шум от агрегатов, гораздо тише, чем в мирную субботу посреди гигантского мегаполиса, оставшегося за броней. Ушло беспокойство, что что-то роковым образом помешает началу нашей экспедиции. Поразил запах – особый, напоминающий дошкольное детство плюс теткин деревенский дом.
Праздничная кутерьма – вручение свежей прессы, сувениров, подарков, поздравления – заняла около двух часов. Разложили посуду. Без усилий и протокола выполняем рекомендации врачей: не обниматься, не пожимать друг другу руки, иметь каждому свою тарелку и ложку с кружкой. Оформили спальные места.
Приладил на себя шагомер. Прошли вечерний медконтроль.
Идет бессонница. Чувство у всех членов экипажей друг к другу, будто мы никуда не уходили. Заметно, что каждый из ЭО приобрел опыт приема гостей. Мне кажется, они, как и мы, тоже думали, как нас принимать в психологическом плане.
Символично, что мы вошли в самый короткий световой день. Может, он станет поворотным в судьбе каждого из нас. 60-е сутки эксперимента “Эко-Пси 95″.
В 2 часа ночи начался “Пилот”. Моя очередь подошла в начале четвертого. На удивление и радость инструктора А.Дудукина два раза выполнил эксперимент по перестыковке с высоким качеством.
24 ДЕКАБРЯ 1995 ГОДА
Сон протекал на усовершенствованной кровати: я придумал, каким приспособлением укрепить теплоизоляцию над койкой, чтобы она не душила меня, как в прошлый полет. Что именно за упор – не скажу, это останется моим ноу-хау.
Подъем прошел в 9 часов по громкой связи: мол, доброе утро, объединенный экипаж. Вас приветствует вторая бригада… Это значит – дежурный врач Ленский Валерий Владимирович.
Основному он дал поспать. Нас поднял на медосмотр. Медицинские пояса ждали нас на той полочке, где мы их оставили. Двигались молча, как бы автоматически. Молодчина Юра Васин – все у него уже оказалось подготовлено загодя для анализа урины и крови. Причем для двух экипажей. У посещения все в норме, даже лучше. То есть у бортинженера не обнаружен в крови холестерин.
Возникла нештатная ситуация: для проведения термотопографии у экспедиции нет индивидуальных термометров МС-53. На борту есть такой один термометр у “основной”. Принял решение продолжать полет без самодеятельности и не применять термометр основной экспедиции. Карантин. Если уж ложки и кружки у нас индивидуальные, то термометры, которые всовываешь в разные места, тоже желательно бы иметь для каждого свой.
Шагомер в десять вечера показал 2000 шагов. Длина моего шага 70 сантиметров. Следовательно, за самые неподвижные сутки семидневки я прошагал в бочке (днем поспал после бессонной ночи) 1 километр 400 метров.
ПРОГРАММА
— Насколько ваш земной старт на Марс может совпасть с реальным?
Андрей Филиппов: По большому счету, мы все работаем на марсианский полет. Подойдем к нему с двух точек зрения. С научно-технической и творческо-футурологической. Это будет событие века, и потому за право трансляции старта экспедиции с Луны – а с Луны стартовать выгоднее по энергетическим характеристикам – одной телекомпанией будет заплачено сто тысяч миллионов кредитных единиц. Телезрители смогут купить право на присутствие при старте в кабине марсолета (виртуально, конечно).
Игорь Туровский: Пресса будет передавать информацию каждый день об этой экспедиции. Зрители смогут ежечасно “присутствовать” на борту марсолета. Любое событие на борту попадет на первые страницы газет и в телепередачи. Если состоится посадка на поверхность Марса, многие телезрители смогут побывать “в шкуре” космонавтов, пройтись с ними по поверхности Красной планеты. С разницей в восемь минут – столько идет радиосигнал до Земли. В экипаже будет от 6 до 10 человек, каждый из них должен владеть несколькими техническими специальностями и быть готов заменить другого. Мужчин и женщин лучше иметь 50:50… А вообще, когда состоится старт, тогда и сравним наши впечатления.
— Присутствие в экспедиции двух журналистов – это случайность или необходимость?
Андрей Филиппов: Мы с Александром Андрюшковым при подборе экипажей доказали – на борту будущих межпланетных экспедиций и на обустроенных телах Солнечной системы обязательно должны трудиться журналисты. Если помните, началось все это пять лет – нет, уже шесть! – назад с проекта “Космос – детям”. Тогда Михаил Сергеевич Горбачев неосторожно пообещал, что первым в космосе будет “советский” журналист. Но полетел японец Акияма, поскольку за ним стояло 12 миллионов долларов. Теперь за те же деньги в ЦПК имени Гагарина готовится корейский журналист. И он полетит!
А наша команда, куда входят на общественных началах журналисты-космисты и их менеджеры, остается на земле и чешет в затылке – почему же в новых экономических условиях мы не хотим – или все-таки не можем – заработать 12 миллионов и больше, создав акционерное общество, чтобы готовить на базе НЭКа журналистов для работы на “Альфе”?
Конечно, для этого нужны сильные инвесторы. Российские средства массовой информации к этому пока не готовы.
Мне, для того чтобы эксперимент довести до конца, пришлось расстаться с работой в “Вестях”. Я убеждал, что ни одна телекомпания мира такого материала не имеет, и актуальность происходящего будет только расти. Современная станция “Альфа” ведь строится. А “Эко-Пси 95″ тянет на госпремию не только в области науки и техники, но и в тележурналистике. Однако в ответ слышал одно: “Вести” не космическая передача”. А зря.
Научно-техническая тематика вытеснена из эфира. Изредка находишь хорошую публикацию в газете или журнале. Про освоение космоса наши СМИ забыли.
В космонавтике при стартах кораблей печально шутят: стартовала очередная пропавшая экспедиция. Улетели ребята, и никто не знает, чем они на орбите занимаются.
Новые полеты впереди. Узнаем ли мы о них?
Вместе с экспедицей
посещения летал
Александр СОКОЛОВ.
