Не впервые наш оркестр обращается к партитурам московского композитора Леонида Римского. Скажем, в прошлом году состоялось (и прошло с большим успехом) премьерное исполнение его вокально-симфонического цикла “Жизнь, смерть и любовь” с участием замечательной певицы Галины Писаренко. Вот и нынче наших музыкантов чрезвычайно заинтересовало новое произведение Римского – триптих для фортепиано и струнного оркестра, посвященный восстановлению храма Христа Спасителя. Привлекла не только духовная идея, но и умение композитора ярко, доступными средствами воплотить программный замысел сочинения.
Триптих долго репетировался. Мы тщательно продумывали различные технические приемы, исполнительские детали… Не вдруг, но лишь в процессе интенсивного изучения музыканты постепенно постигали особую чистоту эмоционального строя, мелодическое и фактурное изящество изложения. Не будет преувеличением сказать, что оркестр с энтузиазмом и в то же время предельно собранно вчитывался в сочинение.
Триптих слагается из следующих частей: “Храм”, “Молитва” (“Господи, помяни”), “Псалом” (“Славлю Тебя, Господи”). Все части настолько лаконичны и внутренне соразмерны, что буквально каждая нота неслучайна и ни один такт, похоже, невозможно ни расширить, ни сократить. Кстати, поскольку речь коснулась протяженности каждой части, следует отметить особенности строения “Храма”. В нем 33 такта (можно сказать, нестандартное число для музыкального произведения) – как символ прожитых Иисусом Христом лет. По словам автора, в процессе работы над пьесой все получилось непреднамеренно. Так же, как и исполнительский прием – особое движение рук пианиста, когда левая многократно оказывается выше правой и положение рук напоминает крест…
В “Храме” композитор стремился воплотить триединую идею возрождения святыни, нравственного покаяния, неустанных поисков духовного совершенства. Ему, на мой взгляд, удалось создать особый мир образов, где Храм – внешний и внутренний – все слилось в гармоническом единстве.
В “Молитве” тонкие, изысканные гармонии, напоминающие колокольные звучности, продолжают традиции Бородина, Мусоргского, Рахманинова, отчасти – образцы искусства Бартока. Для создания этой части автор обратился к ранним пластам музыкальной культуры – русскому знаменному распеву, духовному стиху с его эпически-неторопливым интонированием. В качестве темы использована фольклорная мелодия “Господи, помяни”, записанная А.Лядовым и вошедшая в его оркестровую сюиту “Восемь русских народных песен”. Не подражая этой известной обработке духовного стиха, Римский органично претворил старинный напев, где сквозь хоральное песнопение явственно проступает современное музыкальное мышление. Особую теплоту звучанию сообщает тембр скрипок и виолончелей – оркестранты исполняют свои партии, я заметил это, с наслаждением.
Многослойность “Молитвы” проявляется в неразрывности общих и индивидуальных устремлений, объединенных обращением к Богу. “Молитва” лишена внешних примет времени – первобытной архаики. Она вполне созвучна современному мироощущению.
Светлый гимнический финал строится на непрестанном нагнетании звучности. Такое органичное завершение цикла редко встречается даже у больших мастеров. В Славлении в полной мере проявляется виртуозное мастерство солиста. Здесь следует заметить, что участие автора в репетициях и премьерном исполнении в значительной степени облегчило знакомство с новым опусом. Леонид Римский – прекрасный пианист, тонко чувствующий природу оркестрового музицирования. В партитуре точно сбалансирована звучность струнного оркестра и солирующего фортепиано; не только оркестрантам, но и мне, их руководителю, очень помогло непосредственное общение с композитором.
Надо ли говорить, как приятно было нам всем, когда мы увидели, почувствовали реакцию первых слушателей. Увы, нынче серьезная музыка зачастую вытесняется легкими поделками, а то и подделками. Тем большее значение, в том числе и воспитательное, приобретают сочинения, позволяющие прикоснуться к традициям российской культуры прошлого, той традиции, которая была освещена творчеством Чайковского, Балакирева, Римского-Корсакова. Не хочу сравнивать (это неблагодарное занятие), однако уверен, что сочинение, о котором я попытался коротко рассказать, – как раз в русле этой традиции.
Павел ЛАНДО,
художественный руководитель и дирижер симфонического оркестра им. А.Бородина, доцент Российской академии музыки.
