в эту графу правительство записывает увеличение внешнего долга на 12,5 млрд долларов
Наиболее тревожной в течение минувшей недели была ситуация на финансовых рынках страны. Здесь наблюдались рост доходности ГКО, зашкаливший за 120 – 130%. Продолжалось сокращение числа операторов. Лихорадило и рынки наиболее ликвидных акций. Всего с октября 1997 г. с этих рынков ушли средства на общую сумму около 15 млрд долл., а объем торгов различными ценными бумагами сократился наполовину.
Минфин и Центробанк предпринимали меры для того, чтобы удержать рубль от девальвации. Во-первых, ЦБ начал размещение за рубежом под залог кредитов стратегического запаса палладия (около 200 – 300 тонн). Во-вторых, усилиями Минфина началась ликвидация кипрской оффшорной зоны. В-третьих, ЦБР существенно ужесточил условия предоставления ломбардных кредитов. В-четвертых, Банк России на 20% сократил лимиты на проведение валютообменных операций с коммерческими банками.
Характерно, что Центробанк уже не прибегает к повышению ставки рефинансирования, очевидно, опасаясь того, что возрастающая в этом случае нагрузка на бюджет катастрофически скажется на состоянии резервов. Поэтому Центробанк просто усиливает роль государственной регуляции финансовых процессов и спешно переводит малоликвидные резервы (палладий) в высоколиквидную форму валютных кредитов. Это свидетельствует о крайней напряженности, фактически, безвыходности положения в финансовой сфере.
Единственным спасительным якорем для российских финансов в этой ситуации может стать лишь получение массированных вливаний валюты из-за рубежа. Не случайно, по-видимому, ход переговоров с ними составил главный нерв всей политической и экономической жизни российской элиты на минувшей неделе.
Несмотря на то что Б.Ельцину, вновь обратившемуся по телефону к руководителям западных государств с алармистскими предупреждениями о том, что Россия находится накануне серьезнейших потрясений, удалось добиться от Запада благожелательного отношения к выделению МВФ и МБРР запрашиваемой помощи, однако едва ли ее условия можно назвать льготными. Обе организации выдвинули перед российскими властями чрезмерные условия получения новых кредитов. Для исполнения этих условий потребуется столь радикальное изменение политических, социальных и психологических оснований российской экономики, что сопутствующие потрясения будут носить не менее тяжелый характер, чем вероятные социальные последствия девальвации.
В первую очередь, речь идет о возможных последствиях такого требования МВФ, как верстка бюджета-99 с так называемым “первичным профицитом” (т.е. превышением доходов над расходами без учета обслуживания долга) в размере не менее 2% от ВВП. Это требование в случае попытки его реализовать вызовет крайнее недовольство практически всех слоев общества. С учетом обязательств по долгам реальный дефицит российского бюджета в следующем году не должен превышать, по планам МВФ, 2,5 – 3% от ВВП. Между тем как нынешний резкий всплеск протестной активности не спадает и при дефиците в 6,5% от ВВП, что на 2 с лишним процента превышает планку, запланированную в бюджете-98. Общество подошло к черте, переступать за которую крайне опасно.
Судя по тому, что А.Чубайс и другие члены российской делегации неоднократно публично отвергали возможность столь радикальной ликвидации бюджетного дефицита, российская делегация в ходе переговоров с МВФ и МБРР, видимо, пыталась сделать больший акцент на возможности уступок по другим требованиям, выдвинутым Западом. В частности, МВФ настаивает на полной прозрачности балансов естественных монополий, обеспечении равного доступа всех производителей к транспортным системам этих монополий, законодательной защиты прав мелких акционеров, оживления процесса приватизации и т.д.
В то же время, несмотря на крайне сложную обстановку в стране, российское правительство продемонстрировало готовность к весьма рискованным действиям, идущим навстречу требованиям Запада. По-видимому, в частности, именно в таком контексте правительством и были предприняты недавние громкие акции в отношении “Газпрома”. Столь же адресными являются и “сигналы” деятельности нового руководителя Госналогслужбы Б.Федорова, проводящего жесткий курс на закручивание налогового пресса.
Складывается впечатление, что непопулярная политика дальнейшего закручивания налогового пресса и свертывания бюджетных расходов является, по сути, безальтернативной для нынешних российских верхов, стремящихся любой ценой избежать финансового краха и сохранить благосклонность со стороны Запада, ставшую критически важной для выживания режима.
Вместе с тем, в различных экспертных кругах Москвы выражается сомнение в том, что успешное окончание переговоров российского Кабинета с МВФ и МБРР приведет к качественному изменению ситуации в российской экономике.
Наибольшую трудность для Кабинета составляет разнонаправленное давление, оказываемое на него, с одной стороны, спекулятивным капиталом (в том числе и западным), доминирующим на финансовых рынках, и, с другой стороны, социальными низами, требующими решения своих насущных проблем. Правительство практически обречено на то, что каждая из этих социальных сил, одна из которых располагает значительными финансовыми и информационными ресурсами, а другая – массовостью и колоссальным потенциалом недовольства, будет добиваться от Кабинета преференций, перетягивая финансовое одеяло в свою сторону. Слабость же средних слоев населения не позволяет им стать надежной опорой Кабинета, уберегая его от давления финансовой олигархии и обездоленных масс, от чрезмерных колебаний влево или вправо. Более того, в условиях финансового кризиса правительство, как показывает анализ предложенных им антикризисных мер, вынуждено требовать именно от средних слоев основных жертв, еще более ослабляя “средний класс”. Подобное давление, скорее всего, будет чревато искушением использовать полученный кредит не как неприкасаемый фундамент финансовой стабильности и залог привлечения инвестиций для экономического роста, а как резервуар для решения неотложных проблем, затыкания дыр в бюджете и на фондовых рынках.
Иными словами, груз внешнего и внутреннего долга страны достиг столь критических величин, что едва ли правительству удастся сохранить стабилизационный фонд в неприкосновенности и реализовать политику расширения налоговой базы и хозяйственного роста. Эксперты как либерального, так и антилиберального толка убеждены в том, что стабилизирующий эффект полученного кредита продлится от двух до восьми месяцев, после чего финансовый кризис возобновится в еще большем масштабе.
Департамент политического
мониторинга Фонда “Реформа”
