Поставив после своего выздоровления на команду “молодых реформаторов”, пользующихся доверием в международных финансовых кругах и у отечественной плутократии, президент Ельцин добился серьезного тактического успеха в глазах Запада.
Об этом свидетельствуют итоги денверской встречи, на которой американский президент Клинтон выступил в роли высокопоставленного и могущественного покровителя российского лидера, всем своим поведением подчеркнув, что США желают видеть в России сильного, а не слабого партнера. Возможно, правы те наблюдатели, которые полагают, что за этим новым креном американской политики в отношении России, явно обозначившимся после того, как Россия продемонстрировала лояльность к планам расширения НАТО, стоит весьма прагматичный расчет.
Американцы учитывают, что на Востоке Россия граничит со своим стратегическим геополитическим противником – Китаем, у которого есть все основания рассматривать территорию своего северного соседа в качестве одного из наиболее вероятных направлений будущей китайской экспансии. А сильный и целеустремленный Китай для США гораздо более неприятный партнер, чем податливая и бестолковая Россия.
“РАИС” ВСЕГДА ПРАВ, НО НЕ ВСЕ ЭТО ПОНИМАЮТ
Приглашение России в Денвер в почти “равном статусе” с промышленно развитыми демократиями оказало благоприятное впечатление на большинство соседей РФ по СНГ, чуть ли не приобрело в их глазах статус вручения российскому президенту “золотого ярлыка”, дающего право России на особое положение в постсоветском пространстве.
Так, азербайджанское руководство, осознавая, что на мировом рынке сбыт каспийской нефти будет сопровождаться рядом трудно разрешимых проблем, поспешило уведомить, что оно откладывает на целый год оглашение маршрутов будущих нефтепроводов. Кроме того, Азербайджан отказался подписывать так называемое “трехстороннее” соглашение по поводу транспортировки каспийской нефти через Чечню, на чем настаивает Грозный. Баку считает, что подобное соглашение может быть подписано лишь между Россией и Азербайджаном, Чечня же, как часть РФ, должна утрясать свои проблемы только с Москвой.
Несколько улучшились отношения России с Грузией, руководству которой, судя по всему, удалось начать диалог с мятежной Абхазией. Достаточно благоприятно для нас развивались отношения с Казахстаном, Киргизией, Туркменией, Таджикистаном – эти страны, увидев, что заокеанский “раис” вполне благосклонен к России, поспешили уведомить Кремль в своей “вечной дружбе”.
Гораздо сложнее развиваются отношения с Киевом. Во-первых, там все еще идут бурные дискуссии в связи с только что подписанным договором между Россией и Украиной. Правые и правонационалистические силы Украины, такие как Народно-демократическая партия, УНА-УНСО и иже с ними, категорически требуют немедленного вывода Черноморского флота из Севастополя. Под давлением правой оппозиции украинский президент Л.Кучма настоял на отставке пророссийски настроенного премьер-министра П.Лазаренко, которого обвинили чуть ли не в узурпации власти (он принял самое активное участие в переговорном процессе, приведшем к заключению российско-украинских соглашений).
После его ухода президент Кучма объявил о новом внешнеполитическом курсе, в основе которого должна лежать т.н. “экономизация” и, прежде всего, диверсификация источников топливно-энергетических ресурсов, ставящая своей целью существенное ослабление зависимости Украины от поставок российских энергоносителей. Заметное негативное влияние на развитие российско-украинских отношений в обозримой перспективе будет оказывать начинающаяся в Киеве президентская кампания. Так, уход Лазаренко, в частности, можно объяснить тем, что Кучма, рассчитывая на переизбрание, хочет опереться на широкий блок политических сил, в том числе и ориентированных антироссийски.
Внешнеполитическая контригра российской оппозиции на белорусском направлении свелась, по сути дела, к одобрению парламентскими делегациями обеих стран идеи положить музыку гимна СССР в основу будущего гимна Союза России и Белоруссии. А Лукашенко использовал парламентский форум для того, чтобы публично продемонстрировать свое недовольство задержкой обещанной со стороны России помощи Белоруссии.
92 НАЗДРАТЕНКО
Минувшая неделя на примере приморского губернатора Е.Наздратенко показала, что региональная политика Кремля остается слабой и непоследовательной. Заявление 92 сенаторов в защиту конституционного порядка в стране, направленное против попыток роспуска Думы, было во многом инициировано недовольством членов Совета Федерации грубыми действиями Кремля по отношению к приморскому губернатору. Сенат фактически намекнул, что в случае продолжения прежней политики Центра по отношению к Приморью, вызывающей тревогу у глав большинства субъектов Федерации, регионы заблокируют линию Кремля и на других направлениях внутренней политики, ограничат свободу его маневра в отношениях с Думой, оппозицией и т.д.
Во-вторых, комиссия Минтопэнерго во главе с близким к Б.Немцову его первым заместителем по этому министерству С.Кириенко, придала гласности, по-видимому, основные установки и выводы своего патрона Немцова. Кириенко заявил, что во многих регионах России положение с энергетикой еще хуже, чем в Приморье, что никакого криминала в действиях Наздратенко комиссия не нашла. По целому ряду причин, связанных с отсутствием единства внутри российского правительства, солидарностью глав регионов, сложной общественно-политической ситуацией в Приморье и явно выраженным региональным патриотизмом как оппозиционной контрэлиты, так и приморского истеблишмента Кремль потерпел сокрушительное поражение в попытке убрать нелояльного Чубайсу губернатора, обнаружил слабость и непоследовательность своей региональной политики.
Несмотря на это, Чубайс и его окружение явно не смирились с провалом антиназдратенковской кампании. Эта часть московского истеблишмента намерена продолжать свой прежний курс в области федеративной политики. Линия, якобы, направленная на усиление роли Центра и ослабление позиций региональных элит, нашла свое продолжение в усиливающемся давлении на Росселя, публично поддержавшего опального Наздратенко. В СМИ распространился слух о том, что в Свердловской области Кремль намерен заменить нынешнего представителя президента, имеющего хорошие отношения с областной администрацией. По словам Росселя, “кому-то в Москве не дает покоя то, что в области сложились конструктивные отношения сотрудничества между представителем президента и местными властями”. Стало известно и о том, что Ельцин может подписать подготовленный в чубайсовском окружении указ о введении нового института – т.н. “полномочных представителей президента РФ в регионах”, включая республики в составе РФ. Возможно, что этот указ будет подписан перед планируемой на осень встречей Ельцина с республиканскими лидерами.
Тем не менее очевидная поддержка, оказанная Думе со стороны большинства членов СФ, указывает на неадекватность расчетов, которые “младореформаторская” команда строила на противоположности интересов двух палат российского парламента.
Совет Федерации, судя по ряду данных, поддержит и жесткую позицию Думы в отношении секвестра, а также в отношении попыток “младореформаторов” ликвидировать социальные льготы для большей части населения, как и по вопросу о темпах и методах проведения реформы жилищно-коммунального сектора.
По-видимому, линия противостояния между исполнительной и представительной ветвями власти не случайна. Она определяется различными источниками и мотивами социально-экономической политики: в то время как исполнительная власть ориентируется на требования спонсирующих российские реформы международных финансовых кругов, представительная власть исходит из конкретных социальных интересов, стремится их выразить в форме соответствующих законодательных актов.
“ОПЯТЬ ОТ МЕНЯ СБЕЖАЛА ПОСЛЕДНЯЯ ЭЛЕКТРИЧКА”
Как известно, правительство, взявшее на себя в своем заявлении об основных направлениях финансовой политики в России ряд обязательств перед МВФ на 1997 г., ныне находится в ситуации цейтнота. Нехватка времени обусловлена тем, что президент и правительство, занятые бессмысленными интригами, умудрились пропустить все сроки представления в Думу важнейших законодательных актов, соответствующих основным направлениям политики, согласованной с МВФ. Правительство оказалось в ситуации аврала, когда для получения очередных траншей кредита стало необходимо до ухода Думы на каникулы провести через нижнюю палату парламента самые обязывающие и крупномасштабные инициативы. Этим же авралом, очевидно, объясняется и низкое качество представленных документов, на что обращают внимание многие эксперты, а также непрофессиональный стиль подачи законопроектов, неподготовленность членов правительства к длительному и конструктивному диалогу с Думой.
Именно эти обстоятельства стали причиной многочисленных психологических и тактических аберраций, с которыми связан текущий законотворческий процесс. С одной стороны, правительство, не желая раскрывать законодателям и обществу свои карты (обязательства перед МВФ), преподносит пакет важнейших структурных законопредложений в качестве некой тактической уловки, рассчитанной на эскалацию напряженности, на моральное уничтожение своих парламентских оппонентов и т.д. С другой стороны, неадекватна, естественно, и реакция Думы, которая склонна видить в действиях правительства лишь произвол, самоуправство, а не отражение объективных условий, учитывая которые Россия только и может пройти по лезвию этапа институциональной и функциональной перестройки отечественной экономики. Эта взаимная неадекватность, отражающая чуть ли не национальную черту русского характера, склонного недооценивать фактор времени и систематической работы, как полагают наблюдатели, действительно чревата серьезными политическими надрывами в ходе предстоящего этапа.
Думается, что зародыши возможных будущих потрясений были на минувшей неделе заложены обеими сторонами российского законотворчества – правительством и представительной властью. Речь идет о том, что Дума, оказавшаяся психологически не подготовленной к осмыслению и одобрению правительственных законопроектов, пришла к результату, с которым правительство просто не сможет выйти к международным финансовым организациям и отчитаться о взятых на себя обязательствах. Таковы, например, принятый еще ранее нижней палатой парламента Земельный кодекс, который не удовлетворяет требованиям рыночного оборота земель, а также Налоговый кодекс, принятый Думой в первом чтении, но с оговоркой о внесении в него в дальнейшем поправок концептуального характера, что фактически лишает смысла данный документ в глазах правительства и МВФ.
Опираясь на вполне естественные политические соображения, которые не могут не превалировать в ситуации цейтнота, думское большинство полностью отвергло представленные правительством предложения по секвестру социальных льгот. Вряд ли будет принят также и предлагаемый Минфином проект секвестра. Более того, даже если пройдет компромиссный вариант секвестирования бюджета, для правительства этот результат все равно будет пощечиной в глазах западных спонсоров российских реформ. Все вышесказанное указывает на из рук вон плохо поставленную работу исполнительной власти, которая долго думает, принимает неверные конфронтационные решения, не умеет работать ни с парламентом, ни со страной, несмотря на то, что нередко сопровождает свои действия оговоркой о том, что оно будет разъяснять их, убеждать население в необходимости принятия и одобрения действий правительства. В реальности, однако, ничего подобного не делается, уровень конфронтационности в обществе повышается, после чего становится необходимым осуществление задуманного путем антирыночных административно-силовых методов, а легитимность осуществленного каждый раз находится под вопросом.
В последней связи, думается, что главным событием в жизни правительства на минувшей неделе стало возвращение в строй российского премьера В.Черномырдина, вышедшего на политическую сцену в тот момент, когда отношения между исполнительной и представительной ветвями власти оказались накалены до взрывоопасной точки. Когда выяснилось, что “молодые реформаторы” не только не способны действовать в качестве единой команды, но и вести плодотворный диалог с представительной властью. Многие аналитики полагают, что возвращение премьера из отпуска далеко не случайно сопровождалось его резкой активизацией в сфере военной реформы (т.н. “военный совет” в Сочи; указ президента, поставивший Черномырдина во главе комиссии по кадровым вопросам в силовых структурах; утверждение А.Квашнина в должности начальника Генштаба, а также кадровая экспансия Квашнина в Министерстве обороны, сумевшего провести своего человека, А.Кулакова, на пост руководителя управления МО по воспитательной работе).
Есть основания полагать, что подобное, несколько неожиданное развитие политического амплуа Черномырдина, берущего под свой контроль процесс реформирования и повседневного функционирования армии и других силовых структур, достаточно адекватно отражает ситуацию, которая начала складываться в стране в период очередных “бури и натиска” радикальных реформаторов, неудачи их попытки навязать Думе и обществу в кратчайшие сроки свои планы.
С возвращением В.Черномырдина на передний план в деятельности правительства вновь выдвигается гибкий стиль политической игры. По-видимому, этот стиль остается незаменим не только внутри страны, но и в отношениях России с Западом, который уже в ближайшее время осознает провал очередной попытки структурной перестройки российской экономики радикальными методами.
Департамент политического мониторинга
Фонда “Реформа”.
