НАТАЛИЯ МЕДВЕДЕВА,
собственный корреспондент
“Нового Взгляда”
в Париже
ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
Когда возвращаешься в Париж, охватывает ощущение, будто попал в комфортабельный сон, в обустроенную кому, в красивую смерть. И если после Америки, помню, все казалось кукольным и этим умиляло, то после Москвы Франция кажется невзаправдашней, выдуманной, киношной, но это уже не умиляет. Злит.
Этого никогда не поймет обыватель. Он-то как раз и жаждет этого обустроенного сна, он-то как раз и боится движения – не дай Бог его слоники на этажерке разобьются! Не дай-то Бог в его местном супермаркете макаронные продукты переместят в другой отдел – он с ума сойдет!
“Я в Париже. Я начал жить, а не дышать”.Эпиграф к пушкинскому “Арапу Петра Великого” из дневника путешественника Дмитриева. Сколько русских “путешественников” сегодня с жаром подхватят эти полуторавековой давности слова. Эти “дмитриевы” и тогда, и сегодня желают шествовать по пути, а не жить им. Покачиваться на тихих волнах, лежа на спине, на море жизни. Это чеховские “маленькие человеки” с их маленькими проблемами, возведенными до уровня мировой классики. Господи, да посмейте же быть не маленькими!.. Не могут. Поэтому – Париж. Пусть из окна польского автобуса, пусть из-за тюков с барахлом на продажу, все-таки Париж. Поживем!
Надо включить телевизор на целый день и тогда узнаешь, пусть и галопом, чем живет Франция. Президентская компания началась! Последователи де Голля /РПР/ разделились. Ой-ей-ей, что же это будет?! Да ничего. Если на долю правления одного из них не выпадет исторически важных в мировом значении событий, то и помнить их уже через десять лет никто не станет. Поэтому Леонид Ильич Миттеран и обеспечил себе вечное присутствие – Оборонная Арка, прозрачная Пирамида в Лувре, новая Национальная библиотека: все это его творения, можно сказать, потому что он дал “добро”, при нем. А вот при Шираке, мэре Парижа и кандидате на президентские выборы, удалось разве что закон о штрафах владельцам собак провести. Да и то неудачно – дерьма собачьего на улицах Парижа не убавилось!
Компания Ширака основной своей задачей видит объединение Франции, сближение всех слоев населения. “В единстве наша сила!“ И Ширак идет в народ! Он, народ этот, всегда какой-то слишком приличный в телерепортажах. Никогда не закричит “мэрд!” (“дерьмо” – по-нашему) в камеру, что постоянно делает в ее отсутствие. Ширак придумывает народу работы, новые посты. Вот, например, пост охранника детской игровой площадки. Здоровенные, испитые пролетарии, с кулачищами-бочонками, всю жизнь сталь отливавшие… выискивают в песочнице поломанные игрушки, подбирают с дорожек бумажки, ой, вот нашел потерянную детскую рукавичку! Жуткое это зрелище называется человечностью, заботой о безработных. Тьфу ты! эти пролетарии, небось, после такой работы напиваются и проклинают Ширака, телерепортаж, который видели все их бывшие товарищи по заводу, – во опозорились-то! Тридцать лет давал стране сталь, а на тридцать первом стал не нужен, а до пенсии еще ползти и ползти, вот и ползай теперь в песочнице, пролетарий наш дорогой.
Правовое государство Франция! Афера того-то… Дело сего-то… Магистр такой-то… Судья эдакий… Адвокат тот-то… Тощища! Мечта Сергея Ковалева. Все по закону! По закону не положено вселять людей в квартиры, не пригодные для жилья. Ну-ка, чтобы все по закону, приведем их в должное состояние! Существуют компании, специализирующиеся по ломке жилищ! С кирками и ломами приходят они по вызову владельцев квартир и… крушат, ломают, разбивают первым делом санузел. А потом замуровывают двери и окна. Ну у владельца, конечно же, нет денег на ремонт, не может он сдать квартиру в таком состоянии. В таком состоянии их уже в Париже десятки тысяч. Отец Петр, еле живой уже старик, друг всех обездоленных, начиная еще с пятидесятых годов, по всем телеканалам называет таких владельцев негодяями… Интересно, как владельцы его называют? Как они потрясают неоплаченными квитанциями за жилье еле-еле изгнанных съемщиков!.. Зимой не выгонишь, пусть и не платят, с детьми вообще никогда не выгонишь, беременную не выгонишь, а они сразу и все беременны, беженцы из Африки, с Гаити. У них в семье четыре ребенка, а на белую французскую семью сегодня приходится… половина ребеночка! Во Франции вторая, после католической, религия ислама. Ну, лет через двадцать будет первой. Может, поэтому французы готовятся к мировому господству мусульман, исключительно их защищая и в Боснии-Герцеговине, и в России.
Чеченские репортажи в духе холодной войны. Правда, тогда они были направлены якобы против системы. Сегодняшние убеждают, что то был блеф. Антирусские, неприкрытые даже ради приличия высказывания экспертные заключения соединяют в себе животную (животу страшно! за жизнь свою животную, желудочную, боязно!) ненависть к русскому миру. И стоит только публично объявить о ней, ненависти русскому же, как тут же его записывают в герои и сулят награды. “Минкины” в Москве “не забыли” о придуманной расистами русофобии. Ишь ты! Почему же медведевы, максимовы, синявские – согласитесь уж, что ряд имен из рук вон дикий и несоединяемый! – в Париже чуть не плачут, глядя на все эти телевизионные фабрикаты антирусской мрази? И как в Румынии начали, так и в Чечне: деток окровавленных, побольше детишек изувеченных, мертвеньких желательно, нельзя ли с откушенной дикой собакой ножкой! Мальчика, юношу дайте нам русского – мертвого! И мамашу, мамашу его обезумевшую! Как, еще не приехала? Скорее ее в автобус, на войну, пусть присутствует! Как в работе живописца прошлого столетия – сражения 1812 года наблюдают с пригорка обыватели на пикничке. Эти же обыватели, только в солдатской форме, в 1903 году, катясь в поездах через Сибирь на японскую войну, недоумевали: “И зачем нам так много России?” – и твердо заключали: “Мы б сюда не поехали!” Да уж, конечно, в своей Тверской губернии-то дорогу не проложить, не то что в Сибири. Ну вот Дмитрий Корчинский, председатель УНА УНСО (Украинская Национальная СамоОборона) и прав, пожалуй: Москва издохла, так что объединять славянские народы надо вокруг Киевской Руси. А то, что бойцы из УНА УНСО находятся в Чечне, по понятиям Корчинского, правильно: защищать Родину надо на “чужих огородах”! Какую родину и от кого, он не говорит, ну да и ослу понятно. Правда, Сергей Ковалев не осел, вот…
Папу Римского возят по миру под стеклянным колпаком… Он из-под него умудрился-таки лишить сана отца Гайю. Гайю – современный вариант Отца Петра, друг гомиков и наркоманов, обездоленных и сумасшедших. Вся Франция встала на дыбы! Несколько лет назад похожего на отца Гайю священика-гомосексуала кокнули, но он не был такой медиатизированной фигурой, так что замяли историю… А с отцом Гайю не замнешь – он все время на экранах, у всех дома, прямо в кровати, можно сказать! И он, как Филарет когда-то, шокирует церковь своим “простонародным” языком и народными темами. Филарет, правда, цитаты из Библии опростонародил, а отец Гайю лепит в прямой эфир о презервативах, о необходимости поставлять наркоманам разовые шприцы… И вроде правильно все, но именно, что слишком уж правильно, верно, прогрессивно и гуманно… Прикарманили, приватизировали добро!
И чего это Шаталов в своей телепередаче говорит, что я не самостоятельная?! Оттого, мол, что по ночным клубам не хожу? Глюпий, ей-Богу, ви Саша, как говорят французы. Я хожу, но только когда мне платят за это! А чего так-то, задаром, ходить? На Укупника, что ли, смотреть? Да за это втройне должны платить! Ну, побывала я в самом сейчас модном клубе-ресторане Парижа – “КОНТУАР” в Ле Алле, что-то вроде отошедшего из моды “Бань-Дюш”. Побывала… Я там выступала, разумеется, за деньги, и это они, посетители, пришли на меня посмотреть и теперь могут говорить, что побывали. Ох, уж их там собралось видимо-невидимо, самых-самых. Сбежались на русский Новый Старый год! Абракадабра, вообще… Там были все, кто диктует моду, стиль, эстетику, язык! Ну и как всегда и везде – семнадцатилетние поблядушки, мечтающие чтобы их сняли, дамы забальзаковского возраста, которые сами снимают, ну и неизвестные всякие, пришедшие с уже их снявшими (пожизненно или на одну ночь, не важно). Вы, Шаталов, хотите, чтобы я была в их числе? Я предпочитаю стоять на сцене, что мне удается последние пятнадцать лет. Цыган Алешка Дмитриевич про этот “Контуар” сказал бы: “Бардак и пивная лавочка”. Дикари- стилисты, тычущие пальцами на гитару, пьяные итальянские принцессы, разевающие “гаражи” в воплях “баляляйка!” и какие-то сволочи, шутящие после русской песни: “А теперь чеченскую!” Почти получили от меня в рыла, еле оттащили музыканты, не желающие терять денежку, правда, тоже высказавшие свое “фэ”: “Ты вообще не знал неделю назад, где это находится, шутник!”
Шуточками заполнены все телепрограммы. Сообщили что-то страшное, трагедийное, пусть и местного масштаба, – и тут же шуточку. Испугали и тут же пошутили… И в конце концов все таким несерьезным, неважным и мелким кажется, таким шуточно-шутовским, что ловишь себя на мысли: желаю зла Франции и этому миру шуточек! “Так и надо!” – повторяешь радостно в уме на сообщения о возросшем числе безработных, бомжей-клошаров, больных СПИДом, обанкротившихся и потерпевших автокатастрофы во время праздничных каникул. “Так и надо!” – всем тем, кто не найдет удовлетворения в потреблении, потреблении и еще раз в потреблении. Потому что это все, что может предложить мир. А удовлетворения не будет, потому что никогда не потребить всего потребляемого! И никогда, значит, не наступит этого момента финала, когда можно радостно выдохнуть. Нет! Потребляй! До скончания своих дней!
Какое это преодоление себя – вечные возвращения в Париж. Только бы не поддаться этой вышученной и в то же время благозвучной колыбельной! Только бы не заснуть! Но слава Богу, впереди Москва!
