В театральных училищах разыгрывают такой этюд: студентам дают задание произносить на разные лады одно-единственное слово, но так, чтобы зрителям было понятно, в какой ситуации оно произносится и что за ним стоит. Ведь и “пожар” можно так сказать, что это вызовет не испуг, а радость. Так вот самое любимое слово у студентов было такое – “деньги”. С его помощью можно выразить широкую гамму человеческих эмоций, переживаний, страстей.
Еще не коммунизм, и потому в дензнаках сконцентрировано очень много. Волнуют деньги – точнее, их наличие или отсутствие – любого человека в нашей стране, начиная от голодающего шахтера и заканчивая премьером Черномырдиным. И премьеру, по-моему, намного труднее. Конечно, в положении семьи шахтера (учителя, врача, энергетика, железнодорожника, офицера и так далее), которому полгода не платят зарплаты, мало веселого.
Но несчастных людей греет тлеющая надежда, что деньги они все-таки получат: то ли путем забастовки-голодовки, то ли путем смены руководства страны. Простой человек уверен, что денежки есть, просто начальство их разворовало, пустило в оборот, зажимает, потому надо требовать, грозить, предпринимать устрашающие акции. А вот на что надеяться главе правительства, непонятно. Виктору Степановичу обращаться за деньгами не к кому. Вообще-то адрес, где премьер может черпать громадные суммы, известен: налогоплательщики. Но у кого хватит наглости требовать налоги с сограждан, которые месяцами не получают зарплату, а следовательно, не в состоянии исполнять свою гражданскую обязанность – платить подати?
Другой источник – предприятия. С этой категорией намного сложнее. Большинство от бессилия лежит. Но налоговый пресс безжалостен, пытается выжать из них последние соки. Налоговая полиция лютует. Если кто-то с помощью гранаты пытается вырвать причитающуюся ему зарплату, то полицейские врываются на предприятия и с помощью автомата, что называется, берут кассу – и такие случаи сбора налогов зафиксированы. Идет война правительства и налогоплательщиков. В этом не было бы ничего дурного, если б промышленность развивалась. Но налоги подрывают саму основу для возрождения экономики. И в этом году ее додавили до того, что падение производства составило 8 процентов. Закон прямой: сильнее репрессии, жестче санкции – сужается производство.
И тогда правительство вновь обращает свой взор на простых граждан. Почти год продолжалась борьба вокруг “челноков”. Чиновники были уверены, что эта категория мелких предпринимателей живет слишком жирно, имеет колоссальные сверхприбыли, потому изобретали различные способы, чтобы пошерстить эту братию. Раньше на пути таких планов скалой вставал советник президента по экономическим вопросам Александр Лившиц. Его точка зрения была четкая: в челночном бизнесе занято 10 миллионов человек, и неумными действиями можно разрушить эту сферу, не говоря уж о том, что “челноки” снабжают население дешевыми продуктами и ширпотребом. Но стоило Лившицу занять кресло министра финансов, как он запел иные песни: пусть челночное племя поднапряжется и увеличит выплату дани правительству. Каковой порядок и был введен. Результат: челночный бизнес пошел на убыль, цены на товары растут.
Была предпринята попытка обложить налогом проценты по банковским вкладам населения. Поднялся дикий шум, население отреагировало тем, что начало забирать вклады из банков, засуетились банкиры… И в результате Указ “Об упорядочении сборов подоходного налога и страховых платежей с физических лиц” был отменен, что было расценено как победа общественности.
Но не долго торжествовала публика. Бюджет пребывает в катастрофическом состоянии, и правительство лихорадочно ищет возможность его пополнения. Не получилось с банковскими вкладами, правительство повело жадный ищущий взор по финансовым окрестностям. И обнаружило еще одну благоприятную возможность залезть в карманы подведомственных граждан. Едва Петра Родионова назначили министром топлива и энергетики, как он предложил вдвое повысить цены на электроэнергию бытового назначения. Министр экономики Евгений Ясин развил идею: неплохо бы повысить квартплату, это было бы выгодно бюджету. Идея эта не первой свежести: как только начались в 1992 году рыночные новации, нас честно предупредили, что придется оплачивать полностью все коммунальные услуги. И вот дожили. Страшно даже представить последствия.
Сейчас москвичи за типичную двухкомнатную квартиру платят 240 тысяч. Но это треть всех расходов на ее содержание, а полная сумма квартплаты плюс расходы на телефон и электроэнергию обойдется почти в миллион. Выжить в таких условиях 90 процентам москвичей будет трудновато. Юрий Лужков предложил дифференцировать расценки за электроэнергию в зависимости от времени пользования: в “часы пик” – дороже; выше этаж – больше платишь, поскольку больше времени пользуешься лифтом и имеешь возможность сэкономить электричество на естественном освещении.
Лужков, как известно, человек с юмором, и это, скорее всего, не больше чем шутка. Но в веселое настроение не впадаешь. Эксперимент с повышением коммунальных тарифов начнется в Москве и Санкт-Петербурге, поскольку здесь уже прошли выборы городничих. В других регионах главы администрации в преддверии выборов поостерегутся идти на такую возбуждающую население меру. Но после того, как бюллетени будут опущены в урны и объявится победитель, кто бы ни занял кресло руководителя – коммунист ли, демократ, националист, он с легким сердцем благословит повышение тарифов. Местная казна, так же как и государственная, жаждет денег и как можно больше.
Так что простой гражданин будет за все платить и за все расплачиваться. При любом режиме и при любой политике.
Мрачные прогнозы стекают с пера аналитиков. Известный экономист Андрей Илларионов на пресс-конференции предсказал, что и 1997 год будет годом падения производства. Поскольку денег на серьезные инвестиции нет и не предвидится. На что Александр Лившиц откликнулся: “Господин Илларионов, предлагаю вам любой пост в моем министерстве, дерзайте, покажите, как же вывести экономику и финансы на верный путь”. Илларионов отмолчался на лестное предложение.
Но тут вдруг проявился с неожиданной стороны Сергей Глазьев. Он славен тем, что говорит то, что думает об экономике и о политике правительства. А оценки его были уничтожающими. И даже после того, как Глазьев оказался приближенным к Кремлю, он не изменил своей привычке заниматься безудержной критикой. Тем неожиданнее проблески оптимизма в его последних высказываниях, где он продекларировал: Россия вступила на путь экономического роста. Не верится.
Тем более что новое испытание властно надвигается на нас, и если оно случится, то российская экономика окончательно рухнет. Речь о досрочных выборах президента. Этого мероприятия мы экономически не перенесем. В ходе прошедшей президентской кампании правительство опустошило бюджетные закрома, чтобы с помощью финансовых подачек населению и регионам обеспечить победу Ельцина. Если случится страшное, и Ельцин не в состоянии будет после операции выполнять президентские обязанности, то Черномырдин наверняка намерится участвовать в выборах, и государственные ресурсы будут брошены на поддержку его кандидатуры. Но не только в том беда. Ведь и другие мощные кандидаты – это отражение интересов определенных сфер нашей экономики, и на поддержку средств не будут жалеть. А это означает, что опять денежки потекут мимо реального производства. Безысходная ситуация…
Мы устали. Устали от политических бурь, от натиска преступности, от непонимания того, что происходит в экономике. Устали от кошмарного поиска денег. Устал шахтер в Приморье. Устал премьер в Белом доме. Устало само время. Где взять деньги? – вот вопрос современной России. Пока что мы находим деньги в карманах друг друга. Как выразился Александр Починок, заместитель председателя бюджетного комитета Госдумы: “Мы сталкиваем толпу нищих и говорим: отбирайте друг у друга”. Нужно искать деньги на производстве. Экономика должна кормить нас, а не мы экономику.
Николай АНДРЕЕВ