Известно высказывание экс-кандидата в президенты России Мартина Шаккума, сделанное им еще во время избирательной кампании, – “Богатство России отныне прирастать ее умом будет”. Накануне Дня учителя – профессионального праздника тех людей, на которых возложена миссия формирования российских умов, корреспондент пресс-службы Международного фонда “Реформа” попросил Мартина Шаккума разъяснить свою позицию.
– Разрабатывая план реформирования России, вы делаете ставку на образование. Почему? Ведь вырастает уже несколько поколений, которые вряд ли можно назвать образованными. Да и старшие, которым “всеобщее среднее” когда-то навязывалось насильно, порядком за эти годы деградировали, поскольку бьются за выживание, не имея возможности порой даже купить газету. Да, мы были образованной державой… Теперь, увы, это из области воспоминаний.
– Сегодня в нашем доме действительно пожар. Наши потери велики. Погибло многое, в том числе из духовных сокровищ России, к которым я отношу в первую очередь образование, умственную силу народа, его способность к научному осмыслению действительности, то есть интеллектуальный потенциал нации. Сегодня, к сожалению, отсутствуют цели, размыты ориентиры, утрачивается общая и технологическая культура. В глубоком системном кризисе экономика России, когда грубые просчеты в экономической стратегии уже переросли в проблемы управления государством, территориальной целостности России, физического выживания граждан. Более 30 миллионов человек в стране живут за чертой бедности. В некоторых регионах уровень безработицы достигает 50 процентов от трудоспособного населения. Ситуация практически предреволюционная, что подтверждается возникновением – то там, то здесь – различной силы социальных взрывов. По-видимому, произойдет еще немало потрясений, перемен власти, пока, наконец, мы найдем дорогу в будущее. И выход, мне кажется, не может быть традиционным, по рецептам и схемам, подсказанным России извне.
Посмотрите: единственное, что ныне действующее – как раз по таким подсказкам – российское правительство может поставить себе “в заслугу”, – это снижение темпов инфляции, достигнутое беспардонной задержкой выплат зарплат, пособий, пенсий. Но снижение инфляции подобным образом ни в коей мере не может указывать ни на стабилизацию в экономике, ни тем более на перспективу экономического роста. Надо искать новые решения. Пока нам их не предлагают ни члены правительства, ни один из ведущих политиков, ни кто-либо из претендентов на президентский пост. Наверное, в самом деле культ образованности в нашей стране настолько ослаб, что и руководители ее не стесняются быть невеждами, людьми “без царя в голове”, не имеющими идей и не умеющими опираться на достижения мысли человеческой.
Я же считал и считаю, что у России – свой путь, особенность которого – в использовании для национального возрождения имеющегося в народе духовного потенциала. Он складывается из образованности и нравственности, физического и морального здоровья, из природного здравомыслия и нетривиальности ума, из силы характера и воли, из гражданской ответственности и отзывчивости россиян. Не соглашусь, что люди наши деградировали; они лишь поставлены в такие условия, когда упал спрос на лучшее в них. А изменись ситуация, окажись востребованными те качества, о которых я сказал выше, – и народ России – во всей совокупности наций и народностей – обернется богатырем, способным поднять Отечество вровень с ведущими державами. Главное богатство России, не устану повторять, ее люди, а не нефть, газ, алмазы или древесина. Люди, их интеллект, система бесплатного среднего и высшего образования, фундаментальная и прикладная наука – вот наш российский “локомотив истории”, наш национальный капитал. А следовательно, и главный приоритет российской государственности и политики.
– Какова же, на ваш взгляд, Мартин Люцианович, роль государства в накоплении и приумножении интеллектуального капитала нации? Ведь не секрет, что сегодня этот процесс выпал из поля зрения властных органов. Школа, вузы, наука влачат жалкое существование.
– Приумножение интеллектуального капитала нации должно стать важнейшей государственной задачей. Это аксиома, которую сегодня, на пороге ХХI века, осознали все, за исключением, быть может, только руководства нашего государства.
В Японии, например, где практически нет никаких природных богатств, где упор сделан именно на человеческий интеллект, достигнут один из самых высоких уровней ВВП на душу населения, а по экономическому развитию она сумела в кратчайшие сроки из числа отсталых стран подняться на второе место в мире. У нас же доля расходов на образование в бюджете на 1997 год планируется только в 3,24 процента (для сравнения: в бюджете 1990 года она составляла 14,8 процента), и это при фактическом исполнении бюджета сегодня по таким расходным статьям, как образование и фундаментальная наука не выше 50 процентов.
Поэтому я преклоняюсь перед нашими учителями, преподавателями, учеными, которые, в буквальном смысле полуголодные, не получая зарплаты по полгода, все-таки умудряются учить наших детей, готовить специалистов, поддерживать творческую искру в научных исследованиях. Вот, кстати, наглядный пример той силы духа, опереться на которую я призываю. И скажу честно, не понимаю нашего президента, который в августе 1991 года издал Указ № 1 о поддержке в России образования, но мало что сделал практически для его исполнения. Сегодня, как во время пожара в доме, нам надо спасать самое дорогое, что у нас есть, – духовность нации, а главное, ее завтрашних носителей – наших детей. Государственные же мужи спасают кто свою власть, кто свое кресло, кто право и дальше набивать карман за счет разграбления страны.
Правительство всю тяжесть расходов на образование переложило на местные администрации, уйдя в сторону от исполнения своих прямых обязанностей. Местным администрациям отступать уже некуда, поэтому им, как мне кажется, следует привлечь к делу поддержания функционирования школы руководителей промышленных предприятий и отечественных бизнесменов, многим из которых вовсе не безразлична судьба своей страны.
– В этой связи как вы оцениваете сегодняшнее российское учительство? Способно ли оно осуществить возлагаемую на него миссию спасения, создания, увеличения интеллектуального богатства Родины?
– Думаю, в любой другой стране мира в ситуации, подобной сложившейся у нас, занятия в школах уже были бы прекращены. Только наш российский учитель не может не идти на работу и, невзирая ни на что, учить, учить и учить. Это отнюдь не фанатизм и не совковый идиотизм, как хотели бы изобразить некоторые “прогрессивные” критики нашего образа жизни. Это проявление высокой нравственной ответственности, заложенной в генотип российского учителя. Я сам вырос в учительской семье: бабушка, отец преподавали и воспитывали “младое племя” всю жизнь, видя свой долг в развитии ума, чувств и характера будущих граждан.
И сегодня учителя по-прежнему волнует прежде всего нравственная сторона его положения. Появление богатых и сверхбогатых семей, снижение на общем фоне оплаты труда заработков учителя переводит его в класс малоимущих и (исходя из новой шкалы оценок жизненного успеха) в разряд менее уважаемых в обществе. Учителя воспринимают это как настоящую социальную трагедию, подрывающую преемственность поколений и преемственность знаний. По их мнению, так разрушается основа российской школы, ее базовые ценности, то, без чего школа превратится из храма в казарму. Уже и сегодня учение зачастую сводится к натаскиванию, когда душа ребенка, его стремления, мотивы, помыслы остаются сирыми, безнадзорными. Вот что больше всего угнетает нашего российского учителя, поистине последнего хранителя народной духовности.
Разделяю эти тревоги и опасения. Буду им противостоять, чем смогу. В частности, рассчитываю, что именно сохранением образования и помощью учителям активно займется Российский педагогический парламент, в совет которого я вошел.
– Некоторая активная часть учителей попыталась в новых экономических условиях создать частные школы, чтобы не зависеть от бюджетной зарплаты. Но вскоре эти школы закрылись из-за недостаточной платежеспособности населения. Вы не находите, что частная инициатива может быть способом решения проблем образования?
– Я не против частного образования в принципе. Наряду с государственным оно вполне может и должно существовать. Но всему свое время… Частное образование опирается на реально существующий в обществе зажиточный средний класс. А его становление в России, по существу, не началось. А вместо этого идет процесс расслоения на сверхбогатых и очень бедных.
Вместе с тем создание частных школ, так же как и государственных, требует патронажа государства: и потому, что процесс передачи знаний должен быть гарантирован лицензией, и потому, что образование – слишком дорогое занятие, чтобы стать предметом лишь частной инициативы. Те несколько элитных школ в Москве, обучение в которых могут позволить себе буквально единицы, не делают погоды и не дают, кстати, достаточно хороших знаний. Недаром даже в странах с высоким уровнем жизни подавляющая часть населения учится в государственных учебных заведениях.
И вообще образование не может быть уделом одних энтузиастов. Если государство им не занимается, оно тем самым уклоняется от исполнения своих прямых обязанностей перед гражданским обществом. Вот почему я считаю необходимым спасение, сохранение и возрождение российского образования возвести в ранг приоритетных государственных задач, имея в виду, что это – одно из главных слагаемых сохранения российской государственности. Необходимо в том числе и организованное общественное давление на всех уровнях с целью кардинального изменения отношения к высшему и среднему образованию, фундаментальной науке. Ждать сегодня, когда власть и общественное мнение сами “созреют” для осознания преступности нынешней образовательной политики, значит оказаться завтра на пепелище.
Беседу вела Вера МАТВЕЕВА.
