Моя двоюродная сестра передала мне бумаги нашей умершей тетки Виктории Звенигородской. Меня сразу заинтересовала пачка перевязанных тесемкой открыток и конвертов с проштемпелеванными почтовыми марками. Приложенная к ним записка гласила: “Письма Анастасии Ивановны Цветаевой к Жене” (так родные и близкие звали тетку по второму ее имени – Евгения).
Со времен гражданской войны она была знакома с сестрой прославленной поэтессы, известной мемуаристкой.
В коричневом футляре Жени для ученических тетрадок я обнаружил нелинованный листок с выведенными фиолетовыми чернилами стихотворением “Из памяти твоей я выну этот день…” Анны Ахматовой. Под ним инициалы “М.Ц.” Марина Цветаева! Строки:
Где видел я цветущую сирень
И ласточек, и домик деревянный
изменены:
Где видел я Виктории сирень
И ласточек, и домик деревянный.
Цветаева повернула стихотворение к Звенигородской. Я не раз слышал от тетушки, что поэтесса бывала у нее. Под окнами ее квартиры 37 (на третьем этаже) росла густая сирень. По соседству стоял деревянный домик с гнездившимися под крышей ласточками.
Женя жила в кирпичном четырехэтажном длинном, теперь уже снесенном доме № 15, некогда журналиста Каткова, близ Смоленской площади, называвшейся Смоленским рынком. В полный, так сказать, свой рост он возвышался на берегу Москвы-реки. Напротив, на другом берегу, – Киевский вокзал с часами на башенке. Справа – великолепный Бородинский мост без опор. Из больших, зеркальных окон квартиры Жени открывался чарующий вид на тихую, довольно широкую реку.
Во двор, к 7-му Ростовскому переулку, выходили лишь два верхних этажа. Два нижних упирались окнами в стену траншеи, вырытой в земле во всю длину здания. К подъездам вели мостики.
В 1921 году изолированную комнатку в квартире Жени, рядом с двумя смежными, занимала Анастасия Ивановна. Она пишет в своей книге “Воспоминания”: “В 7-м Ростовском переулке стоит дом, боком сходя с холма… Евгения Максимилиановна, милая, красивая, молодая женщина…”
К Анастасии приходила ее сестра. Ночевала. Оставалась несколько дней. Познакомилась с Звенигородской, любительницей поэзии, незаурядным человеком.
В годы первой мировой войны она, совсем юная, – сестра милосердия санитарного поезда. Позже окончила Московский университет. Получила звание кандидата химических наук без защиты диссертации – за публикации в журнале “Заводская лаборатория” – и много лет работала в Институте минерального сырья. Каждое лето ездила с дальними поисковыми геологическими партиями. Между прочим, в 1923-м открыто отказалась проголосовать на общем институтском собрании за беззаконный приговор на процессе Промпартии. Крупный специалист, старший научный сотрудник, заведующая лабораторией, она едва удержалась на работе.
Я сохранил о ней самые лучшие воспоминания и рад, что она была прикосновенна к жизни Марины и Анастасии Цветаевых. Малоизвестный эпизод их биографии.
Михаил ИСКРИН.
На фото: В.Звенигородская. 1920.
